Артем действительно оказался неплохим парнем, как и говорил Толик. Их ячейка, состоящая теперь из четырех человек, уверенно вела нас по Болоту, прикрывая с четырех сторон. Когда впереди показалась стайка крыс и Толик щелкнул запальником огнемета, Артем вежливо отстранил его:

— Нет-нет, вам боеприпасы беречь надо. Мы уж сами, позволь…

Он присмотрелся к крысам и сплюнул под ноги:

— Не местные, что ли? Совсем не боятся.

Крысы бросились на нас, и северные, стоя рука об руку, встретили их шквальным огнем. (не стрелял лишь Лешка — благодаря своему легендарному раздолбайству он, естественно, забыл зарядить оружие) Натыкаясь на очередь из пистолета-пулемета, крысы падали, кувыркаясь и брызжа кровью. Не в первый уже раз мы позавидовали оружию северных.

Несколько крыс обошли нас и напали сзади. Я и Толик переглянулись и, убрав за спину огнеметы, вытащили мечи. Между нами свистнула арбалетная стрела и вонзилась одной из крыс между лопаток; крыса, визжа, взвилась вьюном, пытаясь вырвать стрелу. Послышалось шипение, из полой стрелы повалил дым.

— Чего-то не взрываются твои стрелы! — ехидно заметил Толик.

— Щас, подожди. Я туда замедление вставил…

Мишка еще не договорил, как стрела взорвалась. Взрыв получился неожиданно сильный, и крысу разнесло на куски.

— Ой! — подпрыгнул я и бросился на оставшихся двух крыс. Фехтование не очень нам удавалось, и мы с Толиком просто принялись махать мечами налево и направо, стараясь лишь не зацепить друг друга. С крысами было покончено в несколько минут.

Когда наступила тишина, Артем подошел к трупу одной из крыс, рукояткой ножа выбил ей зуб и положил его в карман. Словно извиняясь, он пояснил:

— Традиция у нас, на память о каждой стычке зуб себе оставляем.

— И сколько у вас уже?

— Шесть. А у вас?

— У нас было бы тринадцать.

— Так северное ж Болото, у нас тут своя беда — медведи. А что это у вас за железки? Ловко вы ими.

— Андрей сделал, под заказ.

— Тоже, что ли, заказать?

— Закажи, не пожалеешь.

Через полчаса мы остановились у столба с прибитым к нему крысиным черепом.

— Ваше, что ли, творчество? — усмехнулся Толик.

— Не, это до нас кто-то. Вам туда; а мы в город пойдем, недавно дом нашли разваленный, старинные монеты там…

— Удачи. Спасибо, что проводили.

— Это вам удачи, в такое место идете…

Впервые за последние два дня меня внезапно посетило сомнение — а такая ли хорошая это была идея, соваться в лабораторию? Вспомнился рассказ дядьки Петро…

Как всегда, разведя костер, дядька Петро курил и ждал собеседников. Первыми на огонек явились мы, заботливая Саша принесла ему термос с горячим какао. Дядька Петро благодарно кивнул, принимая его, и показал на небо, где сквозь туман едва различался неполный диск луны:

— Полнолуние скоро… опять Пылающий мимо будет проходить. Пойдете смотреть?

— Нет уж… — я передернулся. — спасибо, не хочется.

— Боишься? — усмехнулся он.

Мне захотелось подколоть его, и я сказал:

— Да ладно, Петро, признайся, что тебе просто одному тут страшно!

— Чего?! - вроде бы всерьез возмутился дядька Петро. — да я в Лабораторию один ходил! До минус третьего этажа один спускался!

Толик, большой любитель его баек, мгновенно навострил уши:

— Что за лаборатория? Ну-ка колись!

— Да есть там одна. На северном секторе. Могилки-то видели у стен лагеря? Две из них благодаря ей, родимой. И еще от одного не нашли даже, что закопать…

Дядька Петро встал и потянулся, в ночной тишине отчетливо хрустнули суставы. Несмотря на все наши просьбы, Петро не соглашался ничего рассказать, пока не подошли остальные завсегдатаи ночного костра. Вероятно, в душе он просто любил "работать на публику".

— В северном секторе прежде, до катастрофы, была лаборатория. Что там изучали — про то я не знаю, а кто знает, тот молчит. В прежние времена некоторые туда на добычу ходили, она большая, на всех хватало. Потом запретили это дело… В основном приборы разбирали, там нередко провода платиновые можно было найти. Ну и прочие драгметаллы встречались… И вот ведь что интересно: был я там пару раз, кажется, никакой опасности. Вот уж, кажется, каждый закоулочек там знаешь, ну неоткуда опасности ждать! Ан нет. Кто туда первый раз идет, возвращается и говорит — самое тихое место Болота, не лаборатория, а сказка. А вот на второй, третий раз если вернется, такого порасскажет… вот и пошла традиция — всегда с собою новичка брать.

Лаборатория эта, она строилась сверху вниз, под землю, как бы сужающийся конус. Первый этаж самый широкий, чем глубже — тем уже. Там шесть этажей всего, я в вольные времена с отрядом до третьего спускался. И что интересно, ни разу выстрелить даже не пришлось! Ну разве один раз, когда новичок испугался и в собственную тень пальнул. Понимаете? Ни-ко-го! Ни крысы не встретили, ни даже таракана захудалого. Добычи, правда, тоже негусто было — ну, платины двести грамм, что это на семерых?

— А до последнего этажа кто-нибудь спускался?

— А как же. Спускалась одна группа, и не раз. Говорят, актовый зал круглый, ничего интересного.

Дядька Петро замолчал, вынимая пятую за этот вечер сигарету.

— Но самый интересный случай произошел со мною, когда я в эту лабораторию совсем не собирался… пошли мы как-то на Болото вдвоем, а напарник мой новенький был. Уж сколько я зарекался с салагами не ходить, а вот, дернул черт… я его решил мимо лаборатории провести, там городишко маленький рядом, ваши-то туда не ходят, там сейчас уже все разграблено. Ну я и подумал, для новичка самое то. А он идет, зараза, пасть раззявил, под ноги не смотрит. Подходим к лаборатории, мне камушек попал в ботинок. Я остановился, вытряхиваю, а сам на винтовку опираюсь… и тут этот придурок как заорет! Оказывается, там медведь в грязевую яму прилег отдохнуть, так он прямо на него и наткнулся. Медведь зубы-то ему показал, а тот деру. И прямо на меня, засранец! Сбил с ног, винтовка отлетела, а медведь видит, что я упал, и ко мне. Я ему из пистолета в морду, да его этим разве остановишь! Разозлил только. Значит, я от него, он за мной, а напарничек-то слинял уж, только пыль на горизонте. Медведи, они бегают не очень быстро, но бежать могут и час, и два без остановки. Вот я и решил в лаборатории скрыться. Забегаю, дверь закрыл — смотрю, а замок сломан. Бегу дальше, а медведь меня к лестнице оттесняет, будто нарочно, и свернуть негде. Спускаюсь на минус второй, а медведь не отстает. Спускаюсь на минус третий, спрятался за углом и пистолет достал. Думаю, сейчас выскочит, постараюсь в глаза попасть. И слышу, медведь приближается, сопит. Потом дикий рев — и тихо… я минут через пять выглядываю, а медведь дохлый лежит, и все кишки наружу. Знаете, такое впечатление, что его каток переехал… ну я, конечно, бегом оттуда. Выбежал из здания, напарничку в морду хотел дать, да это противозаконно. Сказал просто пару ласковых…