Склепы (третий тип) по конструкции делятся на три варианта 1) Т-образные в плане, состоящие из длинного дромоса-входной ямы, заложенного плитой более узкого входного коридора и погребальной камеры (табл. 5, 1), 2) с таким же дромосом и входом, с прямоугольной в плане камерой с лежанками, вырубленными в боковых стенах (табл. 5, 2), 3) с коротким и широким дромосом со ступеньками и камерой такой же ширины (табл. 5, 3).

Склепы 1-го варианта обнаружены в Дружном, Перевальном, Нейзаце, Озерном, Тенистом, Красном Маке, Килен-Балке, Инкермане и на Черной речке. На первых трех некрополях почти во всех камерах находилось от пяти до одиннадцати костяков ориентированных черепами на С-В или С-З. Тогда как в Озерном, Инкермане и на Черной речке в склепе хоронили не более четырех человек. Умерших погребали в деревянных гробовинах головами на ЮВ. В Дружном, Перевальном, Нейзаце и на Черной речке в дромосах и камерах найдены скелеты или отдельные кости лошадей. В камерах лежали древесные угольки и остатки пищи кости овец, коров, куриные кости и яйца. На стенке камеры в Нейзаце были высечены тамгообразные знаки (Высотская Т.Н., Махнева О.А., 1983, с. 73, рис. 4, 1), а в Озерном на стене камеры сажей нарисовали тамги и фигурки лошадей (Лобода И.И., 1977, с. 239, 241, рис. 2, 2–9). Один из знаков похож на тамги царей Боспора изображенные на монетах III–IV вв. (Соломоник Э.И., 1959, с. 164, 165, № 165). В крымских склепах 1-го варианта и в аналогичных по плану аланских катакомбах из Предкавказья (Абрамова М.П., 1970, с. 94) выявлены одинаковые элементы погребального обряда остатки пищи, коллективные захоронения, обычай смещения костей, первоначально погребенных к стене (Савенко С.Н., 1984, с. 63–69). Склепы 2-го варианта в Херсонесе и в Керчи начали использовать в позднеримский период. Видимо, погребальные сооружения данного типа возникли в Восточном Средиземноморье, где в подземных гробницах с лежанками хоронили со II в. до н. э. (Toll N., 1946, p. 10, fig. II, 5, 8, 17, 19). В Риме и на острове Мальта с начала IV в. в однотипных склепах хоронили христиане (NardiniВ., 1991, p. 14).

Склепы 3-го варианта раскопаны в Заморском, Усть-Альме (II в.) (Высотская Т.Н., 1994, с. 54, рис. 22, 3) и в Танаисе (III в.) (Арсеньева Т.М., 1977, с. 82–92, табл. V, 4). В таких склепах сарматы хоронили в последние века до н. э. в Центральном Предкавказье (Абрамова М.П., 1993, рис. 7, 6), а с середины III в. — в Северо-Западном Причерноморье на некрополях черняховской культуры (Магомедов Б.В., 1987, рис. 14, 5). В плане склепы третьего типа близки сарматским подкурганным катакомбам из Нижнего Поволжья, Приуралья и Прикубанья (Высотская Т.Н., 1994, с. 54, 55).

Скорее всего, на возникших в Юго-Западном Крыму во второй четверти III в. могильниках в погребальных сооружениях описанных выше типов хоронили аланы. Весомыми этнопоказательными признаками являются находившиеся в них типичные для сармато-аланского мира темноглиняная лощеная и нелощеная керамика (Абрамова М.П., 1972, рис. 13, 42; Абрамова М.П., Магомедов М.Г., 1980, рис. 1, 3, 7, 11), некоторые металлические украшения детали костюма и оружие.

В настоящее время опубликованы 114 захоронений с трупосожжениями, изученные на некрополях, возникших в середине III в. Они делятся на семь вариантов 1 — урны с прахом стоят в каменных ящиках (табл. 5, 4); 2 — урны с прахом стоят в ямах, перекрытых бутовыми камнями; 3 — урны с прахом стоят в ямах с бортами, выложенными камнями (табл. 5, 5); 4 — урны с прахом установлены в маленьких засыпанных грунтом ямах; 5 — урны с прахом помещены в склеп или в подбойную могилу с трупоположениями; 6 — жженные кости компактно сложены в небольшую яму, засыпанную землей (табл. 5, 6); 7 — жженные кости сложены в ямку, забросанную камнями.

Кремация всегда совершалась на стороне. Почти все урны были закрыты глиняным сосудом или фрагментом керамики, иногда — плоским камешком. Во многих урнах и могилах лежали остатки костра, сопровождающие вещи, а в некоторых из них — кости животных.

На Чатыр-Даге в одной из могил 1-го варианта находились серп, согнутый меч (табл. 8, 7) и два наконечника копий; в другой — топор, серп, умбон и наконечник копья; в Хараксе в одной из могил 6-го варианта — топор и наконечник копья, в другой — серп, умбон и кинжал, в третьей — топор; в могиле 4-го варианта — топор (Блаватский В.Д., 1951а, с. 264 268, рис. 10, 3, 4; 11, 1, 2; Мыц В.Л., 1987, рис. 5, 7–9, 11; 6, 2–6; Айбабин А.И., 1999, рис. 9).

Три захоронения 6-го варианта выявлены на могильнике Бельбек I, а одно 4-го варианта — на некрополе Скалистое III (Богданова Н.А., Гущина И.И., Лобода И.И., 1976, с. 124, Гущина И.И., 1974, с. 34, 45, 47, 48). По инвентарю они не датируются. Судя по стакану с синими каплями из могильника Бельбек I, последний функционировал до конца IV в. (Гущина И.И., 1974, рис. II, 5). До конца III в. хоронили и на некрополе Скалистое III. Захоронения 2-4-го, 6-го, 7-го вариантов аналогичны одновременным германским черняховской культуры (Магомедов Б.В., 1987, с. 42, 46). Похожи и многие детали обряда, наличие вещей, остатков пищи и костра, обычай закрывать урны черепками или сосудами, малочисленность оружия и отдельные категории инвентаря, фибулы, ведеркообразные подвески, керамика с биконическим туловом (Никитина Г.Ф., 1985, с. 82–88, табл. II, IIа, IIIа, XXII–XXIV). Близкие погребения известны и на территории пшеворской и вельбарской культур (Кухаренко Ю.В., 1980, с. 64, 74, 76). В Хараксе и на Чатыр-Даге в могилах много монет. Это локальная особенность обряда. Захоронения 1-го варианта в плитовых ящиках в Юго-Западном Крыму немногочисленны. Погребения 1-го, 2-го и 7-го вариантов аналогичны германским сожжениям римского периода в Норвегии (KazanskiМ., 1991, p. 496–497).

Признаки присущие рассматриваемым крымским погребениям с кремацией всех вариантов позволяют связать их с германцами. Время возникновения на полуострове новых могильников согласуется с сообщениями письменных источников о вторжении в первой половине III в. в Северное Причерноморье разноименных племен германцев.

Очевидно, до захвата Боспора готы и бораны вторглись в Северо-Западный Крым, где останавливались на территории оставленного скифами еще в конце I — начале II в. н. э. Южно-Донзулавского укрепленного поселения. Там в верхнем слое найден умбон типа Хорула (Sčukin М.В., 1993, p. 326, fig. 5, 8). Аналогии ему известны в погребениях пшеворской культуры и в Скандинавии (Godlowsky K., 1992, p. 12, 13, pl. II, 21, 44, 46; XI, 27; XVIII, 29; XXII, 26, 29b). Затем германцы продвинулись к третьей гряде, разрушив позднескифские городища Усть-Альма, Альма-Кермен и Неаполь. В верхнем слое Неаполя обнаружены десятки скелетов и поврежденных черепов непогребенных людей погибших во время нападения. Не менее выразительная картина прослежена при раскопках верхнего горизонта на городище Альма-Кермен (Высотская Т.Н., 1972, с. 60, 61, 187; Ольховский В.С., Храпунов И.Н., 1990, с. 111–112). Данные укрепления являлись последним препятствием для проникновения германцев в оставленный римскими войсками Юго-Западный Крым.

Между 252 и 256 гг. бораны и готы обосновались на Южном Берегу и на границе хоры Херсонеса. На склоне Чатыр-Дага близ заброшенной римлянами крепости Харакс и на р. Черная появились некрополи с характерными для германцев кремациями. Одновременно на Европейском Боспоре и в Юго-Западном Крыму селятся аланы. Очевидно, они были союзниками германцев. На р. Черная и те, и другие даже жили вместе. Следует отметить, что в низовьях р. Бельбек и на склонах Второй гряды в долине р. Бодрак сохранилось прежнее сарматское население.