В слое, накопившемся поверх слоя этого пожара, наряду с фрагментами амфор VI–VII вв. (табл. 10, 21, 25, 32, 36) (Якобсон А.Л., 1979 с. 11, рис. 3, 6), амфор VII–VIII вв. (табл. 10, 30) (Hayes J.W., 1992, p. 66, fig. 23, 7) и фрагментами краснолаковых блюд (табл. 10, 38) извлекли полуфоллис Константа II, чеканенный, по определению В.А. Сидоренко, в 654–659 гг., а также фрагменты краснолаковых мисок, распространившихся с первой трети VI в. (Hayes J.W., 1972, p. 335, 336, 338, fig. 68, 28), кипрской миски VI в. (Fulford М.G., 1984, p. 57, fig. 14, 25-1), блюда второй половины V — первой четверти VI в. (Mackenzen М., 1993, p. 408–410, 602, 603, fig. 62, 1–5), блюд последней четверти VI–VII вв. (Hayes J.W., 1972, p. 325, 327, fig. 65, 1).

По сочетанию циклов бытования рассмотренной керамики слой пожара можно связать с нападением тюрков в 576 г., а слой, перекрывший пожар, отнести к последней четверти VI — третьей четверти VII в.

Слои пожаров, связанных с тем же набегом тюрков, обнаружены и на малых городах и поселениях Европейского Боспора. В Тиритаке на участке XV в. помещениях IV и V расчищен завал из камней, образовавшийся от разрушенных стен. На полу в слое пожара найдены амфоры V–VI вв., фрагменты краснолаковых блюд того же времени, серебряная серьга в виде калачика (Гайдукевич В.Ф., 1952а, с. 119–125, рис. 149, 1; 150; 151; 157).

В 581 г. после смерти кагана тюрков Арсилы началась борьба за власть между членами правившего в каганате рода (Артамонов М.И., 1962, с. 138). Очевидно, тогда же тюрки ушли из Крыма. Византийцы воспользовались благоприятной для них ситуацией и вновь установили свой контроль на обеих сторонах Боспорского пролива. Как явствует из надписи 590 г., этим регионом управлял дука Херсона (Латышев В.В., 1894, с. 671, 672).

Боспорские города и поселения сильно пострадали в результате вторжения тюрков. Население последних значительно уменьшилось. Часть жителей малых городов, наверное, погибли или были уведены тюрками. На Тиритаке, Илурате, в Зеноновом Херсонесе многие усадьбы остались в руинах. Однако после пожара восстановили некоторые постройки. На Тиритаке в связанном с ними слое нашли фрагменты краснолаковых мисок со штампованными крестами (Гайдукевич В.Ф., 1952а, с. 126, 127, рис. 160, 161; Hayes J.W., 1972, p. 228, 229, fig. 54, 289; 56, 311), христианскую глиняную ампулу с граффити «святому Феодору» и антропоморфную фаллическую подвеску VII в. (Гайдукевич В.Ф., 1958, с. 172–173, рис. 27; 28а, б), а в перекрывшем их слое — керамику VIII–IX вв. (Гайдукевич В.Ф., 1952а, с. 127–131, рис. 163, 164). На Илурате на участке III во дворе дома 2 раскопан слой с фрагментами краснолаковых мисок VII в. (Гайдукевич В.Ф., 1958а, с. 110; Силантьева Л.Ф., 1958, с. 309, 310, рис. 20; Hayes J.W., 1992, p. 100, 101, fig. 40; Fulford М.G., 1984, p. 87, fig. 26, 2).

На протяжении всего VII в. в городе Боспоре так и не восстановили все кварталы. На участке, раскопанном в центре города из трех сгоревших усадеб заново отстроили одну. Развалины на вершине холма Митридат снивелировали. Там устроили христианский плитовый некрополь. Несмотря на христианизацию городское население продолжало хоронить умерших с сопровождающим погребальным инвентарем. В могилах обнаружены серебряные и золотые детали геральдических поясных наборов византийские бронзовые пряжки типа Сиракузы и с крестовидным щитком (Айбабин А.И., 1990, с. 69) и т. д. Уникальной находкой является светлоглиняный лекифообразный кувшин с нарисованным портретом христианского святого и надписью ΕΦΩ. Это сокращение выражения έϕίημι (чтобы я предстал) (Блаватский В.Д., 1985, с. 25–28 рис. 1–3). На новом кладбище хоронили все городские этнические группы.

Боспорцы продолжали погребать и в семейных склепах на старом могильнике на склоне холма Митридат. В захоронениях местной знати и офицеров византийской армии лежали привезенные во второй половине VII в. из Византии золотые детали поясных наборов, штампованные или вырезанные из пластин и украшенные зернью, и два железных шлема (Амброз А.К., 1992, с. 82, 83, рис. 11, 17, 18; Амброз А.К., 1994/1995, с. 56, рис. 11, 29, 30; Айбабин А.И., 1990, с. 57, рис. 52, 23, 24, 27, 28). Такие шлемы использовали в византийской армии уже в VI в. (Sodini J-P., 1993, p. 168–169, fig. 25). Византийским офицерам видимо принадлежали и найденные на некрополе в Керчи спаянные из золотых деталей накладки на уздечные ремни с инкрустацией из красного стекла (Айбабин А.И., 1985, с. 199–200) и золотые фрагменты ножен палашей с Р-образными выступами для закрепления на ремне (Амброз А.К., 1994/1995, с. 55, 56, рис. 11, 20, 21).

Восстановились и некоторые отрасли экономики. В VII в. продолжали засаливать рыбу в цистернах, расположенных в приморской части города Боспора (Макарова Т.И., 1991, с. 140–141). Тогда же на Тиритаке использовали некоторые рыбозасолочные цистерны и винодельню (Книпович Т.Н., Славин Л.М., 1941, с. 52, Гайдукевич В.Ф., 1952а, с. 55, 60, 61). Жители Тиритаки выращивали пшеницу, ячмень, просо. С городища происходит амфора VI–VII вв., наполненная нефтью, добытой на Керченском полуострове (Гайдукевич В.Ф., 1952а, с. 62, 63, рис. 70).

Как мы видели в предыдущем разделе, история Боспорского государства была неразрывно связана с местными варварскими племенами — сарматами, синдами, меотами, а затем готами, гуннами и др. Археологические и письменные источники свидетельствуют, что в Северном Причерноморье шел постоянный процесс взаимопроникновения античной и варварской культур. Наибольшей интенсивности он достиг в первые века нашей эры, когда южнорусские степи находились во владении кочевых сарматских племен. Особенно это касается верхушки кочевого общества, сосредоточившей в своих руках всю торговлю с греческими городами. Сливаясь с греческой знатью, они составляли господствующий слой боспорского населения, объединенный общими торгово-экономическими и социально-политическими интересами.

С I в. н. э. многие боспорские правители (Савромат, Аспург, Римиталк, Фарсанз и др.) были выходцами из варварской среды. О процессе варваризации Боспора свидетельствует также обилие сарматских имен на погребальных памятниках. Однако на Боспоре продолжали сохраняться и основные элементы греческой культуры, а греческий язык всюду оставался государственным.

Первые века нашей эры были для Боспора эпохой очередного в его истории экономического и культурного подъема, который продолжался до 30-х годов III в., т. е. до появления готов в Северном Причерноморье и в Крыму (Васильев А.А., 1921, с. 265–344; Буданова В.П., 1990, с. 72–154). В результате были разорены и погибли многие сельскохозяйственные поселения и города Боспорского царства. Не избежал разгрома и Пантикапей.

Военные столкновения значительно подорвали экономику и культуру, сократили внешнюю торговлю Боспора начался процесс упадка. Тем не менее, Боспор оставался самостоятельным государством, в котором в течение более ста лет после вторжения готов продолжали выпускать собственные монеты. Последним боспорским царем, имя которого сохранилось до наших дней, был Рискупорид VI, чеканивший деградированные «статеры» из чистой меди. На них изображались бюсты Рискупорида VI и императора Константина. После 342/343 г. чеканка боспорских монет прекратилась (Фролова Н.А., 1998, с. 257, 258).

В 370-е годы на Боспор обрушилось нашествие гуннов. Из сообщений Аммиана Марцеллина, современника гуннской экспансии в Восточную Европу известно, что гунны, появившиеся откуда-то из-за Меотийских болот, напали на аланов и, производя «у них страшные истребления и опустошение, завладели их землями» (Латышев В.В., 1906, с. 524).