Слезы наполняют ее глаза. Она выдыхает. — Я возьму это.

Я оставляю ее и нахожу Алистера.

Он смотрит на меня. — Готова идти?

Я киваю.

Он выводит меня на улицу подождать Бернарда, и я прижимаюсь к его груди. Звезды яркие. Деревья возвышаются над головой.

Он гладит меня по лбу и целует в висок. — Я горжусь тобой.

— Что еще? — Я поддразниваю.

— Я люблю тебя.

Моя улыбка становится шире.

Его глаза ласкают меня. — Я люблю тебя, Кения. Я люблю тебя немного больше с каждым вдохом. И я позабочусь о том, чтобы ты никогда не пожалела о том, что стала частью моей семьи. — Он обнимает мое лицо. — Я обещаю всегда поддерживать тебя, поднимать тебя, бороться за тебя…

— А со мной?

Его взгляд опускается на мои губы. — Только если ты подтолкнешь меня.

— Я люблю тебя, — шепчу я. — Спасибо тебе. У меня бы не хватило смелости встретиться со своей семьей сегодня вечером.

— Я дорожу тобой. — Он гладит мой подбородок. — И твой папа тоже. Хочешь верь, хочешь нет. Когда мы разговаривали, он сказал мне заботиться о тебе. Он казался расстроенным. Сказал, что хотел бы встретиться с тобой. Без Фелиции.

Я вздыхаю. — То, что он будет красться, чтобы поговорить со мной, испортит его брак. Фелиция выглядела так, будто хотела ударить меня ножом в лицо, когда увидела меня.

— Это тебе решать.

— Я подумаю об этом. — Я смотрю на его великолепное лицо. — Просто чтобы ты знал, все члены моей семьи, вероятно, будут звонить тебе, пытаясь попросить об одолжении.

— Я назначаю тебя ответственной за это. Я помогу тому, кому ты захочешь.

— Что, если я сотру твой банковский счет насухо?

— Ты можешь делать с моими деньгами все, что, черт возьми, захочешь, пока ты моя.

Я улыбаюсь и приподнимаюсь на цыпочки, чтобы встретить его губы. — Это был правильный ответ.

— Я всегда прав, — бормочет он.

Я качаю головой, потому что он все тот же самоуверенный ублюдок.

Но он мой самоуверенный ублюдок.

А потом я целую его, пока мир не исчезает.