— Никто не может освободить тебя. Ты единственный, кто может выбраться.

У меня сжимается в груди. — Я постараюсь быть там, когда ты навестишь Белль в пятницу, но я ничего не могу гарантировать.

— Все в порядке. Миссис Хэнсли, по сути, тоже меня вырастила. У нас будет хороший визит.

Я спешу покинуть фермерский дом. Бернард выпрямляется и обходит вокруг, чтобы открыть мою дверь. Я хватаюсь за ручку и дергаю ее прежде, чем он успевает.

Мои мысли кружатся. Я не могу поймать их достаточно быстро. Не могу заставить их сидеть спокойно, чтобы я мог поразмыслить над ними. Разобраться в них.

Бернард благоразумно не заговаривает со мной по дороге в офис.

Я вжимаю руки в спинку сиденья и сосредотачиваюсь на дыхании. Надоедливый анализ Даррела не может быть правильным. Я не тоскую по мисс Джонс. Ее появление в моих снах — это не крик о помощи моего мозга. И Клэр, безусловно, не хотела бы, чтобы ее убийца был счастлив.

— Ты неважно выглядишь, — говорит мне Иезекииль, когда я врываюсь в свой кабинет. — Сколько ты спал прошлой ночью?

— Где мой кофе? — спрашиваю я.

— Вот. — Он указывает на чашку.

Я поднимаю крышку. Нюхаю. Добавляю нужное количество корицы и сливок. Протягиваю ему кружку и рявкаю: — Сначала выпей это.

— Прошу прощения?

— Я подожду, чтобы убедиться, что ты не умрешь, и тогда я выпью это.

Глаза Иезекииля расширяются. Затем он начинает смеяться.

Я свирепо смотрю на него. — Что тут смешного?

— Ничего, сэр.

Мой хмурый взгляд становится еще мрачнее, потому что он лжет мне.

Иезекииль кладет новую стопку папок на мой стол. — Мисс Джонс вернула кредитную карточку компании вместе с упорядоченными счетами и квитанциями. Вы хотите, чтобы я их подшил?

— Нет. Позволь ей сделать это.

— Я дам ей знать. — Он прочищает горло. — Ты готов к встрече?

— Да.

Я вскакиваю со стула и смахиваю кофе с края стола.

Под Кайфом или нет, я в слишком плохом состоянии, чтобы отправляться на эту встречу без небольшого количества java. Иезекииль может сообщить федералам, что Кения ответственна за мой кофе, если позже я рухну на землю с пеной у рта.

Иезекииль следует за мной по коридору.

Я останавливаюсь и поднимаю бровь, глядя на него. — Что ты делаешь?

— Я приду на встречу по маркетингу вместе с тобой.

— Почему? — Мой сердитый взгляд метается по коридору. — Где Кения?

— Решает вопросы, связанные с продвижением товаров в магазине.

— Ее здесь нет?

Его взгляд метнулся в сторону.

Я подхожу к нему. Мой голос низкий и угрожающий. — В обязанности мисс Джонс входит заниматься всеми вопросами, касающимися красоты Белл. Сообщите ей, что, если она не появится, она может связаться с моим адвокатом, чтобы договориться о возмещении ущерба, связанного с подачей бэби-бокса.

— Сэр?

— Я заикался, Иезекииль? — Я шиплю.

Его брови опускаются низко над неодобрительным взглядом. — Если она расстраивает тебя, Алистер, у меня нет проблем с посещением собрания вместо нее.

— Мне нужно ваше внимание по Fine Industries. Произошла еще одна заминка с лицензионным контрактом.

Иезекииль остается в коридоре, не двигаясь с места.

Я отступаю на шаг и потираю висок. — То, что ты так себя ведешь, заставляет меня задуматься, веришь ли ты, что я плохой парень.

— Мисс Джонс пришла в эту компанию под подозрением. Сотрудники задаются вопросом, что она здесь делает и какое отношение имеет к вам.

— Это проблема? Значит, она не любимица класса. Мы приходим на работу не для того, чтобы заводить друзей.

— Может быть, и нет.

Я продолжаю идти. Затем сворачиваю назад. — Она тебе жаловалась?

— Ни разу. И, насколько я знаю, мисс Джонс с достоинством относилась ко всем отказам.

Его глаза становятся мягкими, когда он говорит о ней. Кажется, мисс Джонс заслужила расположение Иезекииля. Но ему всегда нравились те, что с шипами. Вот почему он терпит меня.

— Что ж, тогда…

— Вчера все было по-другому.

Я замираю.

— Вчера, — говорит Иезекииль, — ей прямо противостояла одна из твоих поклонников.

— Мои поклонницы? — Я потираю подбородок. Я приучил себя игнорировать физический интерес женщин в компании. Кения — единственное исключение, но это не потому, что я хочу обращать на нее внимание. Она свела на нет все мои лучшие попытки держать глаза при себе.

— Я боюсь, что мисс Джонс подвергнется дальнейшим преследованиям.

— Она ведет себя так, как будто ничто не может причинить ей вреда. Почему ты вдруг забеспокоился?

— Это напряженное время, Алистер.

— И даже если над зданием зависла чертова летающая тарелка, я ожидаю, что она появится, когда должна, и выполнит свои обязанности в соответствии с назначением.

Его глаза слегка прищуриваются, но он опускает подбородок. — Я сообщу ей.

— Иезекииль.

Он поворачивается, неодобрение читается в его нахмуренных бровях и вздернутом подбородке с бакенбардами. — Да, сэр?

— Меня не волнует, насколько ты благоволишь к этой женщине. Больше не задавай мне вопросов.

Его глаза темнеют. — Да, сэр.

Я вхожу в конференц-зал, где собралась пиар-команда Belle's Beauty. Это экстренная встреча, чтобы обсудить неудачу с бэби-боксом и выработать План Б, поэтому я попросил их приехать пораньше. Мое расписание настолько плотное, что я не смог бы вместить их в какой-либо другой момент дня.

Испуганные глаза устремляются к полу. Я сажусь на свое место и занимаю его во главе стола. Напряженная тишина наполняет воздух, пока я не торопясь достаю свой ноутбук.

Мгновение спустя дверь открывается, и входит мисс Джонс. Каждый нерв в моем теле напрягается при виде нее. Шелковистая, темная кожа, утопающая в солнечном свете. Обожженные пчелами губы, покрытые блеском. Вьющиеся волосы зачесаны назад в низкий хвост.

Я скрываю свое растущее желание за грозным выражением лица. Она встречает мой пристальный взгляд своим собственным холодным взглядом. Отказываясь съеживаться, она проходит через комнату и выдвигает стул рядом со мной.

В нашу сторону бросают ошеломленные взгляды. Команда по связям с общественностью стала свидетелем битвы желаний, которая произошла вчера. Они знают, что было бы почти самоубийством сидеть рядом со мной после того, как я устроил такой беспорядок.

Я бросаю на Кению Джонса мрачный взгляд. У тебя есть желание умереть?

— А я не могу посидеть здесь? — Она отвечает на мой сердитый взгляд холодным выражением лица. — Или это еще одно правило компании?”\

Дело не в том, что она не может там сидеть, но никто этого не делает. Места слева и справа от меня обычно свободны, потому что никто не хочет находиться на расстоянии выстрела.

Кения кладет свой ноутбук на стол и устраивается поудобнее.

Эта женщина либо сумасшедшая, либо бесстрашная. В любом случае, из-за нее сейчас трудно дышать.

Я сцепляю пальцы и кладу локти на стол. — Вы все знаете, почему мы здесь. Бэби-бокс был катастрофой. До… несвоевременного вмешательства мисс Джонс Сазербург не кусался.

Никто не произносит ни слова.

Не то чтобы я тоже их ожидал.

Когда корабль идет ко дну, никто не хочет брать на себя ответственность перед капитаном. Я знаю, что в конечном счете это моя ответственность, но, поскольку это моя ответственность, я могу все расставить по местам, чтобы это никогда не повторилось.

— У нас есть и другие сделки, которые мы можем заключить, но дело не в этом. Потеря предложения Baby Box ставит под угрозу стоимость нашей компании. При попытке расширить наши рынки нам нужны компании, которые готовы присоединиться. Отказ заставит остальных членов стаи быть осторожными. — Мои глаза пронизывают Кению насквозь. — И нам не нужны больше причин, чтобы выглядеть ненадежными.

Ее губы изгибаются в хмурой гримасе.

— Итак, — я по очереди смотрю на свою команду, — каковы были пробелы во вчерашнем плане и что мы можем сделать, чтобы это исправить?

Я слушаю, как пиарщики подшучивают над анализом. Я высказываю свои мысли, выслушиваю их оправдания и выкрикиваю свои отзывы.