Стоял морозный день, типичный для поздней осени. По разбитой деревенской дороге медленно тащилась телега, груженная соломой. На козлах сидел крестьянин с пышными усами и в меховой шапке. Он то и дело подгонял лошадь, встряхивая вожжи и раздраженно прикрикивая. С каждым словом изо рта крестьянина вылетали облачка пара. По небу, будто чернильное пятно, растеклась стая воронов.

Джакомо словно увидел Франческу в чудесном сиянии этого дня: в снежинках, которые медленно падали на землю, танцуя под музыку ветра; в ледяных арабесках, намерзших на стволах деревьев; во вздохах деревенских жителей, занимающихся своими повседневными делами; в стуке топора, рубившего дрова; в волчьем вое — мощном, полном исконной природной силы, который раздавался из леса, начинавшегося за долиной.

Он печально вздохнул. Как же хочется увидеть ее! Но придется ждать. Казанова понимал, что впереди долгое изгнание, пусть замаскированное под путешествие, приключения, иллюзию свободы, и все же, как его ни назови, это лишь ссылка — длительная и неотвратимая.

Джакомо пообещал себе, что в следующий раз потребует у Мочениго привезти ему какой-нибудь залог любви от Франчески. Если, конечно, тот сможет ее найти, но в этом Казанова не сомневался. Пока же он мог только представлять ее лицо. Джакомо вспомнил длинные волосы возлюбленной, похожие на текучее пламя, зеленые глаза — чистые и сверкающие, словно водная гладь; нежную кожу, такую же белую, как только что выпавший снег. Он вспомнил об их ночи страсти, об огне, в котором они сгорали вместе, о тех мгновениях, когда осторожное ожидание в ее глазах сменялось радостным изумлением; о поцелуях, украденных в темноте ложи театра.

Франческа заполнила все его сердце. Он никогда ее не забудет. И даже если ему доведется соблазнять и любить других женщин, никто не сравнится с ней.

Казанова посмотрел вдаль. Его ждала Моравия. На его губах появилась улыбка.

В конце концов, разве жизнь стоит стольких разговоров? Джакомо был уверен, что нет. Так почему бы и не отправиться рисковать жизнью туда, куда прикажет Венеция.

Венеция, которая изгнала его.

Венеция, которая чествовала его как героя.

Венеция, ради которой, если будет нужно, он не задумываясь отдаст жизнь.

Прежде всего хочу отметить, что при написании этой книги я следовал традициям плутовского романа, в первую очередь ориентируясь на такие произведения, как «Записки Барри Линдона, эсквайра» Уильяма Мейкписа Теккерея, «Радости и горести знаменитой Молль Флендерс» Даниеля Дефо, не забывая и о свободолюбивых шедеврах Пьера Амбруаза Франсуа Шодерло де Лакло, автора «Опасных связей», а также о современном оригинальном взгляде на жизнь XVIII века в All’insegna del buon corsiero («Под крышей „Доброго коня”») Сильвио Д’Арцо. Словом, это прежде всего приключенческий роман и только во вторую очередь — исторический, а точнее говоря, попытка пересмотреть некоторые факты из жизни Казановы в гипотетическом ключе и предложить свою версию объяснения некоторых «серых зон» его автобиографии. Подробные собственноручно написанные мемуары остаются главным источником информации о легендарном искателе приключений, но они обходят молчанием истинные причины ряда событий, в первую очередь периода заключения в тюрьме Пьомби. Объясняется это тем, что и сам главный герой находился в полном неведении относительно подоплеки происходящего. Вот почему в моем романе история с арестом превращается в заговор, в котором я постарался отразить отношения, существовавшие в то время между Австрией и Венецией. Свою роль сыграли и довольно часто встречающиеся утверждения о том, будто истинная причина, по которой Казанова оказался в Пьомби, состояла в том, что он, сам того не зная, начал ухаживать за любовницей государственного инквизитора.

Стоит также отметить, что последняя часть романа прочно опирается на факты, изложенные в мемуарах самого знаменитого повесы в истории, особенно на главы, которые позже были выпущены отдельной книгой под названием «История моего побега из тюрем Венецианской республики, что прозываются Пьомби».

Безусловно, я старался максимально точно воспроизвести историческую обстановку, для чего провел ряд исследований, как в библиотечных архивах, так и в описываемых местах. Вне всяких сомнений, «История моей жизни» Джакомо Казановы стала моим основным источником, наряду с несколькими монографиями и книгами, посвященными ему, в частности, «Жизнь Казановы» (Vita di Casanova) Луиджи Бакколо, Милан, 1972; «Мир Джакомо Казановы. Венецианец в Европе 1725–1798» (Il mondo di Giacomo Casanova. Un veneziano in Europa 1725–1798), Венеция, 1998; «Жизнь Джакомо Казановы» (Vita di Giacomo Casanova) Элио Бартолини, Турин, 2004; «Джакомо Казанова. Искатель приключений, писатель и тайный агент» (Giacomo Casanova. Avventuriero, scrittore e agente segreto) Джампье-po Рорато, Годега-ди-Сант-Урбано (Тревизо), 2012; «Путешествия Казановы: из иллюстрированного издания «Истории моей жизни» (Iviaggi di Casanova: dalla “Storia della mia vita" Edizione Illustrata) Джакомо Казановы, Милан, 2014.

Кроме того, я обратился к ряду книг по истории Венецианской республики, из которых стоит отметить следующие: «Инквизиция в Венеции» (L'inquisizione a Venezia) Риккардо Калимани, Милан, 2003; «Республика под знаком Льва: история Венеции» (La Repubblica del Leone, storia di Venezia) Альви-зе Дзордзи, Милан, 2011; «Венеция XVIII века» (Venezia ’700) Массимо Фавиллы и Руджеро Ру-голо, Венеция, 2011; «Рассвет книгопечатания: как Венеция заставила читать весь мир» (L’alba dei libri: quando Venezia ha fatto leggere il mondo) Алессандро Мардзо Маньо, Милан, 2013; «Венецианские легенды и истории о привидениях» (Leggende veneziane e storie di fantasmi), Венеция, 2011; «Тайная Венеция дожей» (La Venezia segreta dei Dogi), Рим, 2015; «Скрытые сокровища Венеции» (I tesori nascosti di Venezia), Рим, 2016; «День с венецианскими дожами» (Un giorno a Venezia con i Dogi), Рим, 2017 (все — авторства Альберто Тозо Феи); «Секретные службы Венеции. Шпионаж и контрразведка в Светлейшей республике» (Iservizi segreti di Venezia. Spionaggio e controspionaggio ai tempi della Serenissima) Паоло Прето, Милан, 2016; a также «Венецианский дож» (Il doge di Venezia) Джорджио Равеньяни, Болонья, 2013; «Тайные истории из истории Венеции» (Storie segrete della Storia di Venezia) Франческо Феррачина, Рим, 2017; «Инквизиция в Венеции» (L’Inquisizione a Venezia) Джана Николы Питталиса, Кастельфранко-Венето (Тревизо), 2017.

Словом, это был невероятно интересный путь, полный удивительных открытий; некоторые из них побудили меня искать новые решения при написании романа. В качестве примера могу привести то, что я столкнулся с необходимостью воспроизвести венецианскую систему исчисления времени, не желая при этом мешать читабельности и понятности текста.

Внимательный читатель наверняка заметит, как часто, почти одержимо, я упоминаю в романе закат или сумерки. Этот факт объясняется не столько стилистическими соображениями, сколько желанием ненавязчиво подчеркнуть, насколько заход солнца был важен для венецианцев, которые, согласно своему календарю, отсчитывали время не от полуночи, а от заката, приходившегося на период с пяти до восьми часов вечера, в зависимости от времени года. Следовательно, новые сутки отсчитывались не после двенадцати, а после захода солнца. Точнее говоря, для удобства было решено начинать день через сорок пять минут после заката. К примеру, в своих мемуарах Казанова упоминает пятнадцать, пятнадцатый час, но при этом имеет в виду не три часа дня, а одиннадцать утра. Таким образом, чтобы избежать чрезмерных сложностей при понимании романа, я решил обозначать время перифразами: «Сразу после захода солнца», «Как стемнеет» и т. п., чтобы дать возможность читателю легко воспринимать текст, но в то же время отдать дань историческим реалиям венецианского исчисления времени.