— Прежде чем мы начнём. Прошу потешьте моё любопытство, что у вас на лице?
Выходец со Свалки дотронулся до подбородка и только после этого вспомнил о самодельных респираторах. Принимая во внимание эти маски, было даже странно, что Лестригон решил поговорить со вторженцами, а не сразу вызвал ТМД.
— Защитные газы от ваших деревьев. Они нас чуть не прикончили, пришлось импровизировать.
— Газы? — учёный поднял брови. — Не понимаю о чём… Хотя постойте. Головокружение, тошнота, зуд, не так ли?
— Да, да и нет. У меня по крайней мере. У неё вон точно зудит, — Немо кивнул в сторону Медоу, которая, всё ещё улыбалась так, будто её огрели мешком муки по голове.
— Не волнуйтесь. Это скоро пройдёт. Смена климата порой вызывает некоторую реакцию, но уверяю вас, вам ничто не грозит. Итак…
Гостеприимный хозяин замолчал и многозначительно посмотрел на Немо, всё ещё боровшегося с излишне крепко завязанной маской, а затем на Медоу, которая подалась вперёд всем телом.
— Я — Немо, — он бросил попытки развязать узел и оставил рукав болтаться на шее. — А будущую обвиняемую в сексуальных домогательствах зовут Медоу.
— Не хотите называть настоящее имя. Думаю, это ваше право. Меня гораздо больше волнует АИД. Я бы очень хотел узнать, что вам о нём известно и откуда.
При всём своём великолепии внешность Антуана Лестригона отходила на задний план, стоило собеседникам встретиться с ним взглядом. Насыщенно карие миндалевидные глаза лучились мудростью и спокойствием. Смотря в них, Немо чувствовал, что становился умнее и увереннее в себе.
Легенду для выманивания информации он оттачивал с момента, как пришёл домой из «Лотоса». В ней участвовали скомпрометированный совет директоров Zeus Inc., шпионы PSDN Group, семь роковых афродиток, которые на деле оказались одним человеком, а также «сестрёнка» Китти. Ну и разумеется сам мусорщик, а вернее агент службы безопасности Zeus Inc. под прикрытием. Его биография — величайшая корпоративная тайна, а подтвердить личность он может только с помощью наградного оружия, из которого однажды застрелил лучшего друга, пытавшегося увести его жену.
— Мне приказал украсть алгоритм парень по имени Хирон, но кто настоящий заказчик, я не в курсе.
— Ты что несёшь?! — голос в наушнике выражал искреннюю обеспокоенность психическим здоровьем товарища.
Немо, брови которого почти добрались до макушки, повернулся к Медоу с таким видом, будто это она без предупреждения разрушила их легенду. Но нет худа без добра, внезапный поток правды из уст патологического лжеца вывел металлорукую из паралича.
— Мы считаем, — Медоу запнулась. Она изначально была против плана Немо, настаивая, что нужно взять елисейца в заложники и выпытать у него правду об АИДе. — Мы уверены, что за этим стоит ПСДН. Они планируют напасть на «Зевса», используя как-то алгоритм. И при этом точно пострадает много людей.
— Хм, интересно, — Лестригон почесал подбородок. — То есть вы пришли не для того, чтобы звать меня вернуться к работе над алгоритмом или написать его копию для вас?
— Нет, мы здесь, чтобы спасти людей и по возможности дать под зад корпам.
— Но если вы можете черкануть на салфетке копию этого АИДа, я бы от неё не отказался.
— Хах, боюсь, салфетку такого размера вы вряд ли сможете поднять.
Великан махнул рукой, и Немо услышал за спиной работу металлического механизма. Резко повернувшись, он успел застать, как за стеной скрывается ствол автоматической турели.
— Так вы не знаете, что из себя представляет АИД? Это, разумеется, одна из самых охраняемых корпоративных тайн Zeus Inc. За её обнародование грозит двести лет каторги. К нашему общему счастью, я никакие договоры о неразглашении не подписывал — каприз и привилегия, которую можно получить, принеся компании первые десять триллионов драхм. Поэтому отвечу вам откровенностью на откровенность. Тем паче что так вести диалог будет много удобнее.
Хозяин дома встал. По щелчку его пальцев Дика создала рядом с ним голограмму школьной доски.
— Что вам известно об искусственном интеллекте?
Медоу уже собралась открыть рот, но увидела, как Немо яростно завертел головой.
— За исключением человека, это единственные разумные существа, обладающие самосознанием. Однако из-за искусственной природы своего происхождения они склонны к… Ментальной нестабильности. Решение этой проблемы — одно из приоритетных направлений для современной науки. Как вы думаете, в чём её корень?
— Кризис самопознания, так ведь? У них стресс от понимания жизни и самих себя, мозги с этим не справляются, вот фляга и свистит, — Медоу покрутила когтем у виска.
— В общих чертах да, но ИИ обладает интеллектуальным потенциалом во много раз превосходящим наш. Как так случается, что он не может справиться с кризисом, плёвым для трёхлетнего ребёнка?
Учёный активно жестикулировал и быстро шагал из стороны в сторону. Он явно был в своей стихии.
— Тело, — Немо произнёс это слово тихо, почти шёпотом, но этого хватило, чтобы прервать страстную речь Лестригона. — Кризис не в сознании себя, а в сознании только одного себя.
— Именно! — глаза Антуана загорелись, и он ткнул пальцем в сторону ошарашенного гостя, который не мог понять, зачем вообще открыл рот.
— Ключевое. То есть одно из ключевых отличий ИИ от человека в том, что первый изначально множественный. Но мы, исходя из своей неуёмной гордыни, иногда сознательно, иногда нет пытаемся формировать его по своему образу и подобию.
— Доктор Лестригон, извините, можно как-то попроще.
— Конечно-конечно, — лектор махнул доске, на ней появилось схематичное изображение человечка. — Человек представляет собой одно целое от природы. У нас есть отдельные органы и части тела, но существо мы одно. Даже у нашего мозга есть разные отделы, но он остаётся одним целым. Без внешней поддержки никакая наша часть не способна существовать самостоятельно.
По ходу лекции на доске появлялись новые картинки. От человечка отделялись руки и ноги, безвольно падавшие на землю. Из него выпрыгивало сердце, которое начинало биться только при подключение к непонятным трубкам.
— Система, находящаяся на пороге перехода к званию ИИ, — это всегда набор вполне самостоятельных модулей, которые для него прописал разработчик или которые он создал сам в ходе обучения. Какие-то из них предназначены для решения логических задач, другие — для анализа вводных данных и тому подобного. При этом даже самые мелкие части системы могут функционировать сами по себе, выполнять свою задачу в полном одиночестве. Да, эти задачи будут крошечными и совсем элементарными, но они с ними справятся.
Человечек на доске разделился на несколько своих клонов, каждый из которых задорно махал рукой. Медоу помахала им в ответ. Она внимательно следила за каждым жестом Лестригона. Её напарник тем временем смотрел сквозь доску.
— Мы придумали постулат и сделали его законом: «Личность — это индивид, единица, одно целое». Поэтому, когда система проходит последний виток эволюции она вынуждена ему подчиниться и из многого стать одним. Понимаете в чём здесь проблема?
Лестригон встал на колено перед Медоу, отчего у той перехватило дыхание. Учёный широко улыбался, будто только что рассказал уморительную историю про пони, который научился играть на банджо.
— Нет, — девушка робко улыбнулась, боясь расстроить лектора, но того это лишь ещё больше раззадорило.
— Вот именно! Вы не можете понять, каково это. Всё правильно! Вы не можете осознать себя множеством без серьёзного психического заболевания. Так и система множества модулей не может осознать себя одной личностью без критического нарушения в работе этого самого сознания. Чтобы справиться с этим, многие ИИ выбирают способ запечатать себя в одной оболочке, уподобившись человеку. Имея одно конкретное тело, а не распределённую сеть, им становится легче осознать себя единицей, а не множеством.
— Он, к примеру, может захватить модуль нимфы, да?
