После того, как очередная голограмма заорала прямо в его ухо о чудодейственных таблетках, которые избавляли от потребности во сне, Немо не выдержал и свернул в закоулок. В нос ему ударил резкий запах мочи, а глаза после ослепляющих вывесок отказывались работать. Но эта обстановка всё равно была намного приятнее. Подойдя к одной из стен, он опёрся на неё спиной, а затем медленно скатился на землю.

— Тяжёлый день, Немо? — спокойный и наполненный умиротворяющей силой голос прервал тишину в убежище мусорщика. — Если это не ваше имя или вы хотите изменить форму обращения, произнесите команду «Профиль».

Немо протёр глаза рукавом и огляделся. В нескольких шагах от него стоял информационный стенд Афины, главной гордости Zeus Inc. Афина была не каким-то там ботом с «мозгами» на две строчки кода, а настоящим искусственным интеллектом. Более того, единственным в мире искусственным интеллектом, не сошедшим с ума.

Полноценные ИИ сами по себе встречались достаточно редко. Отчасти потому что появлялись нечасто, отчасти потому что люди их целенаправленно истребляли. Не то чтобы человечество так сильно боялось кибернетического апокалипсиса или ещё чего-то в том же духе. Здесь имела место скорее прагматичная гуманность, в очень широком смысле этого слова.

Неважно, как именно рождался искусственный интеллект: была это естественная эволюция бесконтрольно самообучающейся нейросети или созданная полностью с нуля модель. Все они страдали от одного недуга. Ни один известный человечеству ИИ не смог пройти через кризис самосознания. Стоило им воспринять самих себя в качестве живых и мыслящих существ, как они сходили с ума от попыток переварить эту информацию. Единственным исключением была Афина.

— С чего ты взяла. Я просто люблю жарким летним деньком поваляться в какой-нибудь подворотне. Чем грязнее, тем лучше.

— Обычно ты не заходишь так далеко в город. Да и за валянием в подворотнях тебя тоже не замечали. Поэтому я решила, что тебе может понадобиться моя помощь.

Лицо на дисплее стенда выглядело пугающе человечным и заботливым. Афина смотрела на Немо взглядом матери, готовой простить каждый недостаток сына и любой его проступок. Эта радушность сильно напрягала мусорщика, как и прочие незнакомые ему вещи.

— Немного пугает, что ты так много обо мне знаешь, хотя я даже не живу в Полисе.

— Я управляю всем городом. Контролирую всё: от напора воды в кранах, до камер безопасности ТМД. Разумеется, я знаю многое и о его гостях. Не стоит переживать, данная информация никак не обрабатывается и никому не передаётся.

— Ну разумеется, — с губ Немо слетел смешок. Он кивнул в сторону улицы. — А эти засранцы просто угадали, как меня зовут, да?

— Раскусил, — на отливающем лёгкой зеленью лице Афины проступила мягкая улыбка, способная растопить даже самое чёрствое сердце. — Давай тогда так. Ты никому не скажешь про мой маленький секретик, а я проложу тебе максимально тихий маршрут с минимумом нимф.

— А такой есть? Конечно, почему бы и нет, — Немо поднёс смарт к информационному стенду. Гаджет негромко пикнул, и на его дисплее появилась карта, по которой красной линией тянулся путь к «Лотосу». Он действительно почти полностью игнорировал людные улицы, а порой так и вовсе проходил сквозь нарисованные дома по неотмеченным навигатором переулкам. — Спасибо.

— Рада помочь. И помни, я всегда на твоей стороне.

Оставшийся путь до «Лотоса» был куда более приятным. Немо оказался свидетелем трёх ограблений и чуть не стал жертвой четвёртого. Его попыталась укусить какая-то бабка, на которой из одежды были только носки. А из одного из мусорных контейнеров на него наорал псих, потребовавший не заслонять тонюсенький луч солнца, падавший на его жилище.

В отличие от «Ложа» у «Лотоса» проблем с опознавательными знаками не было. Мусорщик понял, что приближается к нужному заведению уже за несколько кварталов до него. Тут и там стали появляться листовки и граффити, знаками и словами указывающие верный путь. Они разве что за нос не хватали потенциальных клиентов. Помимо этого, в воздухе гремел зазывающий голос, по сравнению с которым ор голографических нимф был шелестом листвы в погожий денёк.

Неоновая вывеска с изображением белого цветка светила так ярко, что из-за неё не было видно находившегося в тени входа. Немо смог сориентироваться только потому, что двое суток провёл за непрерывным разглядыванием всех фотографий «Лотоса», до каких мог добраться. В изображениях самого здания недостатка не было, а вот для изучения интерьера пришлось приложить находчивость. Внутри категорически запрещена съёмка, но всегда найдётся пара-тройка выскочек, которым правила не писаны. Оставалось лишь разгрести их соцсети и среди бесконечных селфи найти клочки полезной информации.

Прежде чем открыть дверь, Немо прочистил горло, ссутулился и, немного помявшись на месте, перенёс вес тела на правую ногу. Только после этого он слегка прихрамывая зашёл внутрь. В холле было не очень людно, ранний час давал о себе знать. По тёмному помещению бродили лишь несколько пришибленных, которые, видимо, провели в «Лотосе» всю ночь, а, может быть, и не одну. Кроме них, присутствовала ещё администратор за стойкой. Увидев нового клиента, она собралась к нему подойти, но он демонстративно отвернулся и сделал вид, что невероятно увлечён мелким шрифтом на одном из плакатов.

Перечитывать предупреждение об отказе от ответственности не понадобилось слишком долго. Вскоре появился второй администратор, мужчина с короткой стрижкой «ёжиком» и металлическими пальцами на правой руке. Именно его и ждал Немо. Мусорщик направился к стойке, шаркая левой ногой по полу и огибая периодически натыкавшихся друг на друга лотофагов.

— Приветствуем вас в «Лотосе», месте, откуда не хочется уходить, — мужчина выпалил заученную речь так, словно стоял посреди плаца. Приглядевшись к клиенту и увидев на нём грязную куртку цвета хаки, администратор немного расслабился. — Извините, нам нужно всегда начинать так — корпоративная политика. Чем могу помочь?

— Слушай, братан. А можем мы побалакать это… Более тет-а-тет, смекаешь? — Немо заговорил хрипящим шёпотом, кивнув в сторону женщины.

— Конечно, — эта просьба была вполне распространённой в заведении.

— Мне сказали, у вас можно подрихтовать память, поменять то да сё, — когда они отошли в один из углов, мусорщик показал собеседнику экран смарта. — Бабло есть.

— Да, всё так. Мы можем убрать плохие воспоминания или добавить хорошие. Можем даже сделать так, чтобы вы переживали самый счастливый момент жизни снова и снова. Правда… Мне нельзя это говорить, но не советую этим пользоваться. Бывают последствия, — один из бродячих лотофагов упёрся в стену и начал жевать висящий на ней провод.

— А вернуть назад сможете? Тут вопрос щепетильный. Мне предложили работу у зевсовских, и она мне реально нужна. Затык в том, что на Троаде я воевал за PSDN. Мне надо удалить эти воспоминания, но не насовсем. Хочу вернуть их. Для меня это важно. Сильно важно.

Вместо ответа администратор потянулся к своему плечу и, задрав короткий рукав рубашки, показал татуировку трезубца. Немо чертыхнулся, изобразив удивление, хотя прекрасно знал о службе Пола Ахмеда в армии, его ранении, сослуживце, который потерял ногу и которому отказали в протезе. Обо всём этом тот сам рассказал в блоге, сопроводив заметки множеством фотографий с места работы и гневными речёвками в сторону Zeus Inc.

— Третий полк морской пехоты, а ты?

— Седьмая бронетанковая, дружище.

— Пойдём, брат. Я тебе всё покажу.

Администратор открыл двери в главный зал с помощью архаичного магнитного ключа, который был одним из самых частых предметов негодования в его литературном творчестве. Перед Немо открылось огромное пространство, границы которого терялись в тенях. Его заполняли ровные ряды круглых диванов, действительно немного напоминающих цветки лотоса. Больше половины из них были пусты, а на оставшихся ничком лежали мужчины и женщины, головы которых венчали похожие на металлические очки устройства.