Растраченная мана восстановилась за счет амулета очень быстро — и я снова атаковал той же комбинацией заклинаний самого ближнего ко мне мага. Он оказался посильнее, рухнул на колени и боролся с удавкой какое-то время, прежде чем завалился на бок.
Шансы, что отряд обнаружит потерю двух ценных бойцов, были очень велики, так что тянуть я не стал — едва мана восстановилась, запустил ледяную глыбу в последнего мага и начал обстреливать стрелами с разрывными артефактами солдат. Ледяная глыба прилетела в мага секундой позже после того, как совсем рядом с ним, попав в голову одного из солдат, взорвалась первая стрела — нелишний момент, чтобы от осколков был обезврежен его защитный артефакт. Возможно, он и так был разряжен — слишком много всего до этого взрывалось рядом с магами, — но главное, что ледяная глыба влепила мага в переломанный взрывами высокий пень с такой силой, что остаться живым он никак уже не мог.
И секундой позже в последнего солдата, обнаружившего гибель всех своих товарищей и тупо смотревшего на их трупы, прилетела последняя стрела, а в следующий миг я метнул эспандер, чтобы переместиться к ним. Вылез, убедился, что правильно понял издалека ситуацию — этот участок фронта не виден другим вражеским бойцам ни слева, ни справа, — и начал обыскивать тела убитых магов. Я был более чем уверен, что по нынешнему кодексу ведения боевых действий то, что я сделал, не было бы одобрено ни врагами, что логично, ни даже нашей стороной. Считалось, что благородному воину не пристало нападать на врагов сзади, когда можно рисковать своей жизнью, атакуя их спереди. Также дворяне задирали презрительно нос, когда речь шла о сборе трофеев с тел противников. Ни с тем, ни с другим я был категорически не согласен.
Во-первых, война не может быть благородной по определению. Когда люди идут убивать друг друга, никто не старается дать равный шанс своему врагу. Архимаг легко и без колебаний убьет мага девятого разряда, вовсе не сожалея о том, что намного его сильнее, и у противника практически нет шансов выжить в столкновении с его мощью. Ну и где тут благородство?
Да взять даже ту самую ночную атаку на наш лагерь, сорванную из-за установленного мной сигнального артефакта. Враги собирались, накопив силы в низине, внезапно обрушиться на спящий лагерь. И они вовсе не ждали бы галантно у палаток, пока мы повылезаем из них, протрем глаза, вооружимся и выстроимся в оборонительные порядки — нет, идея была в том, чтобы застать наших солдат и офицеров врасплох и вырезать тепленькими. Ну и где тут благородство? Чем это отличается от того, что только что проделал я? Так, значит, можно делать, если собрались целым отрядом, а так, как я делаю один, — неблагородно?
Хорошо, что такими идеями в основном маялись дворяне. Не знаю, как они поступали в жизни, но именно они болтали о том, что так и надо воевать благородному человеку. При этом будучи полностью уверенными, что благородными являются только дворяне. Ну так я и не дворянин.
То же самое касается сбора трофеев. Презрительно кривить губы, глядя на то, как кто-то обирает мертвых? Нет уж, извольте — призвав меня в армию, меня лишили серьезного дохода. Редкий день, учась в Академии, я не занимался портальной охотой, приносящей мне серьезные барыши. Ну а теперь, если меня послали воевать и вряд ли разрешат охотиться в порталах, кто-то должен за это заплатить. Деньгами и артефактами, раз нельзя разжиться привычными для портальных локаций трофеями.
Нет, какое-то смешного размера жалованье у меня в армии официально будет — не удивлюсь, если там будет что-то вроде пяти серебряных монет в месяц, — но это курам на смех. Так что, раз я на войне, и войну объявила другая сторона, отвлекая меня от моего охотничьего бизнеса, то она и должна мне заплатить компенсацию. Обращаться с официальным запросом к врагам об этом смешно, единственный разумный путь — убивать их и грабить. С моей точки зрения, все предельно просто.
А уж когда я обоснуюсь в армии, и капитан начнет доверять мне дальние вылазки, то я и вовсе смогу как следует развернуться. Я слышал, что Сисерия богаче Аргента, и ее столица, в которой я побывал, свидетельствовала о том, что денег в Сисерии много. Главное, чтобы мне разрешили более длительные вылазки, чем обход лагеря или осмотр вражеских позиций за несколько минут, и я уж постараюсь получить разумную компенсацию утраченным доходам на этой войне.
Огненная удавка очень хороша для беззвучного убийства магов со спины, но очень нещадно относится к их артефактам. С печальным вздохом я обнаружил, что у двух убитых ей вражеских магов она сожгла два артефакта из шести, что я обнаружил на них. Ладно, и так бывает, надо мне просто поскорее развиться в серьезного мага, которому будут доступны и другие заклинания, убивающие опасных врагов без повреждения их ценного имущества.
Зато у того мага, которого я убил при помощи ледяной глыбы, с артефактами все было в полном порядке. Четыре штуки, причем три из них, помимо охранного, дорогие. Не зря он находился на переднем крае — видимо, был самым сильным магом из троих, мощно атакуя и защищая остальных членов группы. Навскидку я бы оценил убитых врагов по разрядам так — первый был восьмого разряда, второй — десятого, третий — одиннадцатого.
Порадовали меня и их сумки. В них я обнаружил и тугие кошели с золотом, тут же перекочевавшие в мою сумку, и пару запасных защитных амулетов, а также много взрывных артефактов, полностью заряженных маной. Маги их активировали, а убитые мной солдаты прикручивали к копьям и кидали в наших солдат — об этом свидетельствовала большая связка древков без наконечников, валявшаяся на площадке, где теперь лежали их тела. Приличный запас взрывных артефактов был с собой и у меня, но на войне слишком много их не бывает.
В тот момент, когда я собрал все трофеи, внезапно хлынул мощный ливень. Для меня это не стало сюрпризом — есть даже теория, что длительное сражение с интенсивным использованием боевой магии очень сильно способствует дождям. Мол, как-то так действует на атмосферу, что влага собирается в облаках со всей округи и проливается сильным дождем. Так или не так, а в серьезных длительных битвах я частенько промокал.
Я хищно улыбнулся. Сильный ливень, да еще и ночью — это резкое ухудшение видимости, которое позволит мне более активно использовать мой эспандер. Нельзя такой момент упускать ни в коем случае. Вспомнил, что происходит на линии фронта по тем позициям, что я миновал. Очень хотелось хоть как-то насолить вражескому грандмагу, но я иллюзий не имел. Не всегда будет так везти, как в первый раз, могу и не уйти от него живым. Это он по привычке использует массовые убойные заклинания, а против одиночек у грандмагов есть и намного более коварные заклинания. Стоит мне его слишком достать, и он все же вспомнит про одно из них и использует. Не хочется проверять на себе, про какое именно он вспомнит…
Да и, в принципе, дождь дает мне шанс разгуляться при помощи взрывных артефактов. Сильные струи дождя и замаскируют меня и эспандер, и в целом не поощряют людей смотреть вверх. Этот момент надо использовать наиболее толково. Я принял решение атаковать врагов с воздуха. Только с воздуха мне легко скинуть на них серьезный заряд взрывных артефактов, который сможет что-то изменить на поле боя.
Да, к грандмагу не полезу — его защита слишком мощна, чтобы нанести ей хоть какой-то ущерб. При удаче максимум убью нескольких магов, которые неосторожно удалятся от предела действия кастуемых им защитных заклинаний. И тут я вспомнил про те четыре группы магов, что застряли друг против друга в патовой ситуации. Если смогу расшевелить ситуацию там, нанеся ущерб врагам, это будет совсем неплохо.
План созрел достаточно быстро. Одна из групп магов врага стояла на склоне холма, довольно круто обрывающегося вниз, пусть и всего на несколько метров. В бою такая деталь может многое значить для понимающего толк в таких делах эксперта.
Пробежался в ту сторону, пригибаясь, чтобы не быть слишком заметным. Чуть не натолкнулся на врага в одеянии мага, сидевшего на корточках на поле боя в полусотне метров за линией фронта. Я уже хотел зарядить в него ледяной глыбой, как вдруг понял, что это лекарь, спасающий раненого. Будь сейчас моим врагом демоническая армия, я бы его убил, у нас тогда была совсем отчаянная ситуация, чтобы играть хоть в какое-то благородство. Но сейчас все иначе — тем более он вполне может откачивать сейчас одного из наших, найдя его полумертвым. Либо не разобравшись с тем, что это враг, либо считая нужным лечить каждого, кто нуждается в помощи, — много лекарей исповедуют именно такую доктрину в военное время.
