— Будь здесь и не высовывайся, — приказал я Мэри, та в ответ судорожно кивнула и еще больше сжалась.
Собравшись с духом, я достал револьвер, ползком добрался до канавы у края дороги и нырнул туда. По ней я прополз несколько метров, пока не наткнулся на одного из парней, что сопровождали обоз, но он был мертв.
Впереди в канаве я заметил Диму-грека, который отстреливался с двух револьверов одновременно.
Черт возьми, ведь он был рядом со мной, когда все началось.
Дима заметил меня, но сначала предпочел навести на меня один из револьверов и уже потом всматриваться, определяя, враг я или нет.
— Ну что, Нью-Йорк, какие твои предложения по данному поводу? — с усмешкой спросил Грек, когда я к нему подполз.
— Сколько стрелков, по твоему мнению, у них?
— Думаю, человек восемь осталось. Засели суки вон за теми кустами. — И Дима указал направление. Метрах в тридцати или чуть больше на другой стороне дороги были густые кусты с деревьями, идеальное место для засады.
Место засады располагалась на небольшой возвышенности, так что они видели почти всех нас и не давали поднять головы.
— Их явно больше, а у нас уже четверых убили или ранили.
— Мне нужно пару парней, — протянул я спустя десяток секунд размышлений. — А вы продолжайте стрелять, отвлекая их.
— Хм, — задумался Грек, — ну, давай попробуем.
— Шон, Билли, сюда, — прокричал Дима, высунувшись из канавы, двум парням, прячущимся за телегами и отстреливающимся от нападавших. Те без лишних слов рванули в сторону канавы и нырнули в нее, чтобы через пару секунд быть уже рядом с ними.
— Значит так, пойдете сейчас с Джоном и ему поможете, — сурово произнес Грек, парни переглянулись и с явным недоверием взглянули на меня, но ничего не сказали.
— Предлагаю зайти им в тыл, пока они не додумались сделать то же самое, — сказал я, смотря Диме в глаза. Тот одобрительно кивнул.
И я, первым показывая пример парням, улегся в эту канаву и пополз, а следом за мной и парни. Не думал я, что когда-нибудь умение ползать, не поднимая головы, мне пригодится после армии, всегда считал это бесполезным занятием и бредом. Выстрелы с нашей стороны становились все реже и реже, тем самым подгоняя меня двигаться быстрей.
Так мы проползли порядка ста метров, вымазавшись в грязи или черт знает каком дерьме. Выбрав подходящий момент, мы покинули канаву и пересекли дорогу, а после короткими перебежками от куста к дереву начали приближаться к месту, где сидели стрелки, обходя их.
— Шон, остаешься тут, Билли, ты делаешь большой крюк и заходишь с правого фланга, я пойду по центру. Атаковать начнете после моего выстрела или сигнала. — Парни кивнули. Шон занял позицию, а мы с Билли двинулись дальше.
Не успели мы с Билли занять нужные позиции, как из кустов начали выползать стрелки, по всей видимости, тоже решили обойти и добить. Действовать нужно было немедленно.
— Вперед, — заорал я во всю глотку, нажимая на спусковой крючок.
Вслед за мной сразу открыли огонь парни, и трое противников, вылезших из кустов, сразу рухнули на землю.
Разумеется, я рисковал больше всего, поскольку был позади нападавших и в меня могла прилететь пуля, выпущенная своими.
Оставшиеся лежать в засаде противники, видя, что их товарищи были убиты, переключились на нас.
Дима тут же сообразил, что к чему, и, воспользовавшись моментом, выскочил из своего укрытия и рванул напрямую к кусту с двумя пистолетами в руках, а следом за ним и остальные выжившие.
Парни стреляли весьма прицельно, у меня же, судя по всему, с этим были проблемы, но все же я подстрелили одного или двух нападавших. Спустя пару мгновений все закончилось. Трое из наших противников еще были живы и корчились от боли, лежа в собственной крови.
Дима-грек, не торопясь, спрятал оружие и достал свой мясницкий нож, направился к выжившим.
— Кто приказал? — спросил он у одного из умирающих. Но тот лишь хрипел, пуская кровавую пену изо рта. Дима, недолго думая, вспорол ему брюхо и подошел к следующему, но тот так же ничего не ответил.
Остался последний, у которого была рана на животе, и он зажимал ее обеими руками.
— Ну, может, ты мне скажешь, кто приказал? — вкрадчиво спросил Дима и взял его за волосы.
— Пошел нахер, — ответил ему парень, кривясь от боли, и попытался плюнуть в Диму, но тот тут же воткнул ему нож в горло. Чуть провернув его, выдернул, вслед за ножом брызнула кровяная струя.
Дима вытер нож об одежду убитого им мужчины и убрал его в ножны, после чего глубоко вздохнул.
— И как мы теперь выясним, кто они? — с недоумением спросил я, разглядывая труп.
— Ублюдки, вот кто они, — ответил Шон.
— Итальянцы, я этих тварей по запаху чую, — с каменным лицом протянул Дима.
— И что с телами делать? — поинтересовался я у грека.
— Хороший вопрос. Я бы бросил их здесь, но эти вонючки привлекут внимание. Так что нужно их все же убрать, — принял решение грек.
— Какие потери? — задал я следующий волнующий меня вопрос, так как своего друга Роба не наблюдал.
— Не знаю, но, похоже, твой друг Роб тоже… — протянул грек.
От этих слов меня словно молнией ударило. Роб… не может быть. Я тут же рванул к месту, где в последний раз видел его.
Подбежав, я увидел, как Роб лежит на спине, его грудь вся в крови. Рядом с ним сидела и рыдала Мэри. Руки задрожали, а ноги стали тяжёлыми и ватными. Ведь это был мой единственный настоящий друг.
Я подошел, медленно опустился на колени и взял его руку. Не знаю, сколько времени я так просидел, но тут мне на плечо легла чья-то рука. Обернувшись, я увидел грека.
— Все мы когда-то теряли друзей, — протянул он. — Понимаю, как тебе тяжело, но смирись с этим.
— Его нужно похоронить по-человечески. Я не хочу его бросать здесь, — выдавил я из себя.
— Хорошо, мы отвезем его в Бостон, — ответил Дима-грек. — Но для начала нужно кое-что проверить. Грузите убитых в повозку.
Мэри, кроме испуга, заработала только пару царапин, мне пришлось отвести ее в сторону и немного успокоить, а после я оставил ее и включился в круговерть дел и забот.
Несколько лошадей убили, остальные разбежались, так что пришлось еще за ними побегать, собирая.
— Нужно с этих поганых итальяшек снять верхнюю одежду, ту, что почище, и надеть, — внезапно произнес Грек.
— Зачем? — тут же вырвалось из меня, а парни замерли, уставившись на Грека.
— Для дела, и мы возвращаемся в Роксбери, — жестко произнес он.
Сняв с пары убитых итальянцев вещи, мы все переоделись, в том числе и Грек.
Разглядывая свой грязный и порванный костюм, я в сердцах воскликнул:
— Плять, из-за этих тварей костюм придется выбросить.
— Эта одна из причин, почему я не ношу костюмы. Дорого обходятся такие поездки. А джинсы за доллар можно купить.
Мы загрузили тела убитых итальянцев и тела наших погибших товарищей в повозку. Роба положил отдельно. Я не хотел, чтоб он лежал в общей куче трупов.
— Ну что, едем?
— Нужно дождаться, пока стемнеет, — ответил Дима-грек. — Шон, бери повозку и двигайся к озеру. Там дожидайся нас. С итальяшками сам знаешь, что делать, — Шон покорно кивнул.
— Кхе, а Мэри? — тихонько шепнул я Диме, не хотелось ее втравливать в очередную авантюру с непонятным исходом.
— Да, и девушку Шон возьми с собой, — Мэри вздрогнула, услышав это.
— Не бойся, все будет хорошо, — шепнул я ей на ухо и поцеловал в щеку.
— Хорошо, как скажешь, — ответила она и опустила глаза.
Повозка с трупами тихонько тронулась и поехала в сторону озера, а мы направились в Роксбери.
— Почему итальянцы напали именно здесь, и почему их было так мало, ведь в Бостоне их довольно много? — спросил я Диму.
— Макаронники, которые плюют на закон, обычно входят в так называемые семьи и семья семье рознь. А в любой семье не без урода.
— А поточнее. Поясни, — не совсем понял я, что имеет в виду Дима.
— У каждой семьи есть свой глава. У которого, в свою очередь, есть заместитель, правая рука или подручный, обычно он контролирует и следит за капо. Каждый капо контролирует определенный участок или сферу на земле семьи. Капо подчиняются «солдаты», которые занимаются уже разной мелочевкой, у «солдат», в свою очередь, есть и свои бойцы. Вот такая вертикаль власти. Как в России император, под ним дворяне, под которыми находятся все остальные. Или как у нас президент, под которым парламент, а там и все остальные. Хотя у нас все сложнее, политика! Так вот, иногда солдаты хотят немного заработать, не делясь со своим капо, и идут на разные дела, что, собственно, ты сейчас и видел. Мозгов на большее у них не хватает, иначе не сидели бы в солдатах.
