- Не удивлен, - ответил Смерти, показывая на свою тень, - она меня оповестила, как только Уизли попросил прощения за свои поступки.

- Думал, его Люциферу отдать?

- Планировал. Но раз Рональд раскаялся, то его душа и дальнейшее решение о перерождении ваша забота, - хотел откланяться, начертить тьмой круг переноса в мир живых, как Госпожа Грани меня остановила, сказав, что разговор о моем статусе Цербера еще не окончен. Необходимо уточнить обязанности. – И какие же они, Госпожа?

- Все просто. Твоя вотчина, как Цербера – Британия, территория других стран принадлежит другим стражам. Души, окутанные грехом, не раскаивающихся в своих поступках магов, магглов, магиков, ты отправляешь Люциферу, а таких, как Рональд – ко мне.

- И правда просто, - усмехнулся я, призывая тьму, рисуя круг переноса, оказываясь в школе, в том же коридоре, что и до визита за Грань.

Там меня ждал Каро и Полумна, отреагировавшая на эманации демонической энергии и миазмы воплотившегося в теле греха, прибывшая к месту завершенного боя, а так же профессор Флитвик и директора МакГонагалл, покинувшие лазарет. Флитвик рассказывал бывшему декану Гриффиндора о случае на его уроке и выпущенном мной Цербере, напомнив о том, что сей вид значит. Директор, как адекватный волшебник и здравомыслящий человек, приняла тот факт, что я сменил облик с человеческого на магиковский, став Цербером на службе Госпожи. Поздравила с достойным званием стража Смерти. К ней присоединился с поздравлениями и профессор Флитвик:

- Мистер Поттер, вы заслужили этот пост как никто другой. Госпожа отметила вас и ваши поступки.

Не стал разочаровывать профессора, говоря, что мне этот пост и даром, и с привилегиями не нужен. Но выхода, как говорится, у меня не было. Сам виноват, не досмотрел. Надо было Каро отдать право убить Уизли и очистить его от греха, но для скоро и надежного эффекта влез и слил его огонь со своим пламенем, получая последствия в виде обременительного титула.

- Теперь ты на службе Смерти, поздравляю. Но у нас есть еще дело, - шепнула мне Полумна, улыбаясь и отводя в сторону для разговора на оставшуюся актуальной тему, - крестражи директора, - и показала дилюминатор Рона. – Я нашла его в углу. Скорее всего, он выпал из кармана, когда Обжорство взяло контроль и захватило тело. В нем есть осколок души? – спросила девушка, протягивая мне предмет. Едва коснувшись, втянув энергетический шлейф предмета, уловил лишь артефактную составляющую, но никакого намека на оскверненный черной магией кусок души.

- Значит, осколок нашел живого носителя, - и на этих словах разговор с девушкой закончил. Она же поняла о чем идет речь, но не расспрашивала о моих действиях, не вмешивалась, так как знала, что я не упущу шанс полакомиться душой директора Дамблдора, окутанного тьмой ритуальных убийств. А способ, которым я воспользуюсь – не важен, лишь результат.

Примечание к части

Еще немного и Алиссар таки съест душу Альбуса. А кого еще? Другой вопрос.

Алиссар

Кусок души из дилюминатора был поглощен. Кем? Не сложно догадаться. Как и просчитать дальнейшие действия носителя. Этого я и ждал, прогуливаясь по коридорам школы, навещая адекватных призраков и стражей факультетов, предупреждая их об предстоящей битве с одержимым, по просьбе леди Елены. Реакция у призраков была разная, кто-то готовился сойтись в поединке насмерть, кто-то возмущался и выказывал будущему бунтарю неуважение, а кто-то молился за упокой души и прощение Всевышнего. И лишь один призрак, новоиспеченный страж пристани, был в своем репертуаре:

- И что вы хотите от меня, Алиссар? – привычный тон и поднимающаяся вверх в изгибе черная бровь, а так же сложенные на груди руки, дали понять, что призрачный профессор, как и прежде примет удар, каким бы он не был.

- Ничего, профессор, просто предупреждаю по просьбе леди Елены. По мне, пострадают призраки или нет, не важно. А за вас просил еще и Регулус, - протягиваю ему подарок, созданный личем, - этот артефакт привяжет дух к любому вашему портрету, позволив становиться материальным. По словам Рега, вы будете обладать физической формой ровно столько, сколько продлится заряд артефакта, потом нужна будет подпитка.

- Регулус? – не был бы профессор призраком, побелел бы, но его удивление и паника, которая играла на лице сдвинутыми к переносице бровями и округлившимися глазами, а так же губами, сведенными в тонкую ниточку, дала понять, он не в курсе, что Рег жив.

- Он жив, профессор, - уточняя, - в той или иной степени, - не вдавался в подробности, но Снейпу этого и не нужно. Он просто принял артефакт, спросив, кем для меня является Регулус. Ведь не просто так я выполняю его просьбу и передаю артефакт. На его вопрос ответил вопросом: – что вы знаете о демонах, профессор? О нашей сущности и потребностях? – рассказывать и отвечать на вопросы в мои планы не входило, а вот подтолкнуть к размышлениям и самостоятельным ответам – да.

- Не многое, Алиссар. Лишь то, что вы почти бессмертны, питаетесь душами, ощущаете грехи человеческие запахами и вкусами. Чувства и эмоции вам не ведомы. И что каждый демон – это последователь одного из семи грехов. Грех, к которому привязан демоном, становится его кредо до конца дней.

- В принципе, все так, как вы и сказали. Я почти бессмертен, чую, окутывающий человека или мага грех вкусовыми и обонятельными рецепторами, и душами питаюсь.

- А ваш грех?

- Жадность, - профессор ухмыльнулся, а я и сам понял причину, по которой он так отреагировал. – Да, кто бы сказал, что я, выросший в чулане под лестницей, буду жадным, не поверил бы. Но это так. Только жадность выражается не в материальном благе, а в эмоциональном. – Снова взлетевшая вверх бровь, а соответственно вопрос, что я имею в виду, - Души, на которые я смотрю не с гастрономическим интересом, а с эстетической точки зрения, в духовном аспекте. Если проще, переводя на язык людей, мне приятно в их компании находиться. Носители таких душ попадают в лапы Жадности, и становятся частью коллекции. Жадность, а с ней и я, считаем этих магов или магиков своей собственностью.

- А переводя на язык людей – подопечными. И я так полагаю, Регулус стал частью вашей коллекции. – Это не вопрос, а утверждение. – Именно поэтому вы и принесли мне артефакт, - подвел итог Снейп, соглашаясь с тем, что просьбу такого рода выполнить для меня не зазорно. – Передайте Регу при следующей встрече спасибо и привет.

- Передам. Темной ночи, профессор, - и растворился в ближайшей тени, оказываясь в коридоре Гриффиндора, у картины директора Дамблдора, с которым разговаривал Невилл.

О чем был их разговор, я не разобрал, лишь повышенный тон Лонгботтома и миролюбивый директора, успокаивающего взбешенного до предела Невилла. Его Гнев так и жег кончик языка острой перца Чили, огонь которого не потушит даже молочная Лень. Определенно, грех на любителя. То ли дело Жадность и приятная кислота цитруса. Но, гастрономические предпочтения отошли в сторону, когда я услышал голос директора, обращающегося ко мне с картины:

- Гарри, мальчик мой, что ты там стоишь, как не родной? Присоединяйся к беседе. – Что и следовало ожидать от набирающего мощь крестража, уже питающегося душой и энергией добровольного держателя, то есть Лонгботтома. Невилл же, как и Квиррел, когда принял осколок лорда добровольно, начал гнить изнутри. Уверен, еще немного и его тело рассыплется прахом, а душа уйдет в чертоги Повелителя, ведь такой как Лонгботтом не раскается.

- Поттер! – зло выплюнул Лонгботтом, делая мину такой кривой, что еще чуть-чуть и мышцы переклинит. – Чего шарахаешься по ночам?

- Аналогичный вопрос, Лонгботтом. Чего тебе не спится? Бессонница?

Издеваться над кем-то всегда было выше меня и моих вдолбленных устоев на примере дяди Вернона, Дадлика и тети Петуньи, но тогда я был человеком, забитым и зашуганным мальчиком из чулана под лестницей. Сейчас у меня другие взгляды на мир и прошлое осталось прошлым, ненужным и тяготеющим, как и душа, которой у меня более нет. Так что издеваться я могу и буду, особенно над тем, кто в ближайшее время или отправится ко мне в желудок, или в чертоги Люцифера.