- Министр мне не интересен в гастрономическом плане, будь спокойна! – еще несколько секунд Полумне потребовалось на то, чтобы самоубедиться, а после руку мою отпустить, сказав:

- Поверю тебе на слово, Алиссар. Но если что... – не дал договорить, повторил сказанные ей же слова:

- Да-да-да! Моя рогатая голова слетит с плеч и покатится по полу, - отмахнулся и направился в кабинет директора, протягивая приглашения от министра с разрешением на каминное перемещение.

Директриса была удивлена приглашению на чай, особенно не в положенное для чаепития время, но все же отпустила, открыв камин, попросив не задерживаться. Откланялся, и зайдя в камин, назвав адрес, унесся огненным вихрем прямо в личный каминный зал министра. Он встречал меня с широкой улыбкой и распростертыми объятиями, но ровно до тех пор, пока не сжал в крепком захвате.

- Поттер! – откинул меня от себя, почти вталкивая в каминную рамку, тут же наставляя палочку, призывая заклинание серебряных лент. – Нет, ты не Поттер! – говорил министр, уже формируя ленту, направляя ее на меня. Но это не священное серебро, мне ничего от соприкосновением с ним не будет. Ленты меня не задержат.

- Верно. Уже не Поттер! – не скрывая суть, призвав черные когти, формировал в руке черное пламя, сжигая несущиеся на меня ленты. – Министр Кингсли, я не по вашу душу, можете расслабиться, - сказал, стряхивая с рук серебристый пепел лент, возвращая рукам привычный человеческому глазу вид, без когтей. – У меня к вам, министр, есть дело государственной важности, - Кинг отозвал магию, но палочку не убрал, держа меня на мушке, как сказали бы магглы.

- Излагай, демон!

- Ритуалист, я полагаю? – говорю, смотря на мужчину, при этом не видя огонь души, но ощущая стопор, как с леди Еленой. – и не как род Рейвенкло, широко-направленный, а с узкой специальностью, - втянул воздух и запах магии, который окружен министр, - что-то темное, даже запретное на территории Англии. Вуду? – предположил я. – Точнее ритуалы Вуду, но разница небольшая. Мне все равно не интересно. – отмахнулся.

- Нюх у вас, мистер не Поттер, - убрал палочку Кинг, все же приглашая пройтись по коридорам министерства, обсудить мой визит и причину.

Ему, как ритуалисту, а уж тем более Вуду ритуалисту, хорошо известно, что такое крестраж и с чем его едят. Рассказывать влияние на душу и разум нет смысла. Поэтому перешел к делу, а именно к Реддлу, на котором Альбус явно ставил эксперимент, наблюдая и не вмешиваясь. По-другому назвать сей совместный период в жизни Реддла и Дамблдора я не могу.

- И ты хочешь сказать, что на фоне проведенного над Лордом эксперимента, выверив все положительные и отрицательные стороны этого сверх непростительного ритуала, он создал крестражи?

- Да, - коротко и по существу на все его слова.

- Альбус – олицетворение добра и света! – ну, началась песня. Ее я слушал долго, особенно про слова о том, что я неблагодарный щенок, не видящий правды, поверивший слухам и россказням злых языков. Мог бы, возмутился, разозлился, начал спорить, доказывать свою точку зрения, но я просто шел рядом, выслушивая весь тот поток культурных помоев, которыми меня поливали. И как только его пламенная, праведная речь подошла к концу, уточнил:

- Все сказал? – Кинг кивнул и выдохнул, а я повел его к картине директора, находящейся в его кабинете, - картина Альбуса же у тебя висит? – спросил, а тот, смотря на меня непонимающим взглядом, сказал короткое, но ошарашенное: «Да». Предложил: - эксперимент?

- Какой?

- Я разговариваю с директором, а ты проверяешь его отпечаток души на определенных Чарах, сам знаешь, что покажут Чары при обоих вариантах, - он кивнул, я добавил, - если ошибся, и картина не крестраж, принесу искренние извинения, от всей моей демонической души[3]!

Кинга передернуло. Он фыркнул, сказав, что нам, демоном ни разу не ведомо, что такое искренность. Не отрицал, но слова об извинениях не забрал. А Кингсли с неохотой, но на предложение проверить картину Альбуса на вшивость согласился. Мы с ним пошли в кабинет, общаться с нарисованным Дамблдором. По пути я полностью спрятал свою демоническую ауру, чтобы не напугать остальные картины, висящие в рабочей комнате министра.

- Перед тем, как мы начнем разговор с портретом Альбуса, скажи, чья инициатива повесить сей лик в твой кабинет? – у меня много свободного времени, куча мыслей, одной из которой способ воскрешения Альбуса из мира мертвых с помощью крестража. У Реддла был своеобразный ритуал, основанный на бренности тела и покойных предках. Что же у директора – так и не понял. Лишь раз промелькнула догадка, как он собирается вернуться в мир живых, но не было подтверждения. И если ответом на мой вопрос станет:

- Его воля, - вот теперь многое встало на свои места. Но «радовать» Кинга его не радужной перспективой не стану, пусть будет сюрприз. Ему это не навредит, но «обрадует». – Ты что-то знаешь, но не говоришь, - смотрит на меня министр, но пока информацию не вытряхивает, а ждет ответа. Им я его не удостоил, а открыл дверь в кабинет, напоминая о Чарах, которые нужно будет колдануть, ради проверки.

- Директор Дамблдор, - позвал я типа спящего старика, - рад вас видеть здесь, - показал на условия проживания, - не знал, что встречу вас в кабинете министра Кингсли, - поставив стул напротив его Святого образа, сел, скрестив ногу на ногу, приготовившись слушать очередные наставления и просьбу заняться очередным осколком почившего в недра моего желудка Темного Лорда. Но ничего подобного не происходило, директор по-прежнему просто улыбался и радовался моему визиту к старику. Жестами и Кингсли показывал отрицательный результат.

Странно, но картина и правда на первый взгляд не фонила запретной магией, ощущалась, как простой портрет с отпечатком души. Но это на первый взгляд, если же копнуть глубже, применить свои способы поиска информации, получится другой результат. Чуть приоткрыв печать на сущности, пустив энергетические щупальца, касаясь отпечатка и магической составляющей полотна, получим результат. Но озвучил я его Кингсли уже после того, как он пошел меня провожать к камину.

- Двойное дно, - сказал я, улыбаясь, предвкушая трапезу директорской душой, - точнее двоенное плетение артефакта. Как квартира с двумя изолированными комнатами. В одной живет отпечаток, во второй крестраж. И в отличие от крестража, отпечаток не в курсе, кто его сосед.

- Ты уверен?

- Да, - и для подтверждения скинул ему параметры артефакта и жильцов магического полотна. Кинг, как только увидел параметры и слепки сущностей, выругнулся, явно на своем языке, проклиная кого-то конкретного.

- И что мне с этими жильцами моего кабинета делать?

- Изолировать, - улыбка и прощание лишь взмахом руки с напутствием, - а так же не верить ни единому слову. Ведь ты, пока не раскинешь свою ритуальную сеть, не узнаешь, кто с тобой говорит, крестраж или отпечаток.

О том, что крестраж может сделать, не упомянул, не мое дело. Ведь умудрись осколок директорской души спаразитировать на Кингсли, съесть его я все равно смогу. Будет чуть больше хлопот, но все же поужинаю. Плохо будет, если осколок каким-то образом или сольется с ведущей душой, или ее выселит. Вот тогда будет проблема. Добровольно в таком раскладе отделить одну душу от другой не получится, только насильно. А это карается отделением моей головы от плеч серебряным клинком.

- Надеюсь, директор Дамблдор, вы выберете для воскрешающего ритуала другой способ, а не самый, по вашим же меркам, жестокий, - надежда в моем черном, демоническом сердце не приживается, как и все человеческие чувства, испытываемые мной ранее, но все же я помню, что этот такое. И придерживаясь этого состояния, шел в нашу с Драко и Блейзом комнату.

Примечание к части

не бечено)

Обещанная прода для народа)

Драко

- Значит, у директора два крестража? – мы с Блейзом и Персефоной допрашивали Алиссара в библиотеке, в нашем укромном уголке, обложившись книгами, свитками, а так же Чарами заглушения. И у нас троих, уже второй час допытывающих демона, не укладывались в голове полученные от Алиссара сведения. Директор – олицетворение добра, поборник света, как он себя преподносил, окунулся в темную, запретную магию, наклепав два крестража.