— Думаешь, оборотень ее укусил?

— Не знаю я… Эта Сулена себе на уме. Спровадить бы их отсюда… И подальше.

Бел в растерянности потер ноющую шею.

— Думаю, они не за этим сюда приехали. А за лекарством.

— Чего вы ждете от меня? — глухо отозвался Карин и спрятал лицо в ладонях. — Чтобы я развел костер и сжег там дочку главы какого-то города? Как считаете, он обрадуется, что ее вылечили?

Немного помолчали, после чего старик собрал сумку и сказал, что пойдет проведать Кия.

— Гостята сильно орал? — спросила Тайя, когда они с Карином остались одни.

— Нет, — мотнул головой парень и ковырнул кашу. — Всю дорогу до хаты, а потом замолчал. Минуток двадцать всего.

— Глупый, — чуть улыбнулась Тайя. Карин повернулся к ней.

— О чем сказать хотела?

Снова вылез страх перед непроизнесенными словами, от которого начали потеть ладони и подскочил пульс. Тайя открыла рот, силясь вытолкнуть из себя три слова, застрявшие в горле как кость: и не туда и не назад.

Карин подпер щеку и ждал. Устал, вздохнул.

— Помочь? — спросил. — Ты не человек. Я знаю. Это все?

Тайя застыла, глядя на его губы, произнесшие ее слова. Невольно задержала дыхание, медленно встретилась с его спокойным взглядом. Карин поднял брови и выпил воды с таким видом, будто обсудил только что погоду на завтра.

— Ты знал, — ровно повторила Тайя, обретя дар речи. — Знал…

— Сложно было не догадаться, особенно, когда ты с таким ужасом слушала собственное сердце, которое вдруг начинало стучать. Да и вечно холодная. И подруги у тебя любопытные, еще и с русалкой запросто болтаешь. По ночам в лесу одна ходишь… Мне продолжать?

— Ты знал… — выдохнула Тайя. — И привел меня в село⁇ Ты совсем умом тронулся⁇

— Ты же живешь здесь, — пожал плечами Карин. — И тебе нравится. Не вижу причины, почему нельзя, если все дружно уживаются.

— Мавки убивают! — крикнула Тайя ему в лицо. — Людей, если ты не знал!

— Мм… Много убила за это время? — Карин отставил миску, взял руки девушки в свои. — Тайя, люди тоже убивают людей, представляешь? И вообще, мне без разницы, поверь, человек ты или нет. К тому же, — он перевернул одну ее ладонь и прижал пальцем проступающую венку, — определенно, сейчас ты больше живая, чем мертвая.

— А цену этому знаешь? — ее уже начало трясти. Не так себе представляла момент признания. Причем Карин не рисовался, не строил из себя благодетеля и не желал награды.

— Я сам до конца не понимаю, как это у меня получается, — он щелкнул девушку по кончику носа. — А ты прям всезнайка?

Он сделал то, что посчитал правильным для нее и для себя. Уж неизвестно, какова природа сил, которыми его наградили боги, но он смог передать их Тайе. А она — принять. И они сработали именно так, как он загадал: девушка все так же источала холодный запах гор, сводивший его с ума, но при этом в ее венах текла горячая кровь. И все чаще ее щеки покрывала не бледность, а румянец, так ей шедший. Карин мог уже не опасаться, что однажды она исчезнет в сумрачной тишине одного из лесов, где он ее никогда и не отыщет.

И то, что она все же решилась ему рассказать, поставила его благополучие выше своего, согрело ему душу.

— Ты теряешь свои силы…

— Ничего я не теряю, уймись уже! — однако, ее упертость начала раздражать. Карин даже прикрикнул. — Это не жертва, скорее, эгоизм! Я хочу видеть тебя рядом всегда. — Поднял ее подбородок и быстро поцеловал. Потом обнял, крепко, показывая, что не сердится вовсе.

Когти боли, сдавившие ее сердце, принадлежащее Карину, вдруг ослабили свою хватку, один за другим отодвинулись подальше, оставив маленькие ранки, которые легко затянулись при первом же легком поцелуе.

Вот и весь серьезный разговор, к которому она готовилась так долго, что вымотала себе все нервы.

— Я, наверное, не смогу сегодня жениться, — вдруг вспомнил Карин. — Из-за этой приезжей… Лекарство ей надо срочно хоть от чего-нибудь… Прости, отложим?

Тайя рассмеялась сквозь слезы и так же крепко сжала его в ответ.

В один из теплых осенних дней на улицах города появилось двое чужаков. Высокие, с ног до головы закутанные в серые, плотные и очень пыльные плащи, они прошлись по грязным улицам, кишащим крикливыми торговцами, людьми и животными. Добротные сапоги, какие не у всякого знатного человека имелись, месили жидкую грязь, пока они пробирались к постоялому двору мимо расступающихся в стороны горожан, уверенных, что явился кто-то крайне важный.

Слух тут же разлетелся по всем домам и навстречу гостям города был направлен помощник главы с целью выяснить, кто такие и что проверять прибыли.

Данко, впервые увидевший постоялый двор, в шоке рассматривал месиво из навоза, соломы, нечистот, сливавшихся сразу из окон, и курей, бегавших тут же.

— Это здесь люди живут? — неверяще спросил он. Да у них отхожее место и то чище было. — И что, мы тоже будем⁇

Сивер молча зашагал внутрь, его спутнику ничего не оставалось, как двинуться следом.

— Комнату, — бросил он хозяину, чесавшему голову от безделья. — И ужин туда же.

Хозяин сначала прислушался, удивленно поднял глаза и быстро вскочил на ноги, завидев одежду вновь прибывших.

— Конечно, как изволите! Комнату и ужин. Лошадей почистить, накормить?

— Мы пешком. Благодарю.

На затертую от тысяч потных ладоней стойку лег серебряный слиток, который тут же исчез в глубине хозяйского кармана. Вместо него появился ключ.

— Второй этаж, дальняя комната. Что-нибудь еще господам нужно?

— Помыться. Ванну.

— Две, — уточнил Данко, отчего глаза мужичка полезли на лоб и он вдруг улыбнулся.

В комнате стояло две кровати с относительно чистым бельем. На этом ее достоинства закончились. Стены были изъедены жуками, с потолка сыпалась глина, на единственный стул никто из двух мужчин сесть не решился. Стол протерли и решили использовать для одежды вместо сундука, потому что в самом сундуке разместилось мышиное семейство и воняло пометом, стоило только приоткрыть крышку. В окно ничего не было видно, Данко вызвался вымыть и его тоже.

— Дядька Сивер, думаете, здесь его видели?

— Не знаю я… — отец Карина уже начал отчаиваться: они были в дороге полгода, и за все это время только одна женщина сообщила им, что видела Карина живым. Но сильно раненым, а потому было неизвестно, выжил он или нет. Там, в Переусти, его след и оборвался. — Сегодня отдохнем, завтра будем узнавать. Карин парень видный, если он был здесь — должны были заметить. Как нас.

То, что они вызвали интерес, было видно по лицам людей. К тому же не успели даже наполнить им деревянные чаны, заменяющие в корчме ванны, которые наверх с трудом взволокли двое мальчишек, как в дверь постучали.

— Идан, помощник главы города! — важно донеслось из коридора.

— Что ему надо, дядька? — воскликнул Данко немного сердито. — Даже пыль смыть не успели, как уже гостей принимать надо.

— Сейчас и узнаем, — Сивер завязал обратно тесемки короткой рубахи, которую носил в дороге, и открыл дверь перед помощником, ожидая увидеть кого-то, соответствующего громкой должности. Сухенький же человек с худым лицом, изъеденным оспинами, заставил его против воли пошарить глазами дальше по коридору — может, это его прислужник? Но позади гостя никого не было.

В горах люди такого сложения не могли вести за собой других, они были слабы, а, следовательно, сами нуждались в защите. В городе же по-другому, подумал Сивер и вытянул руку вглубь комнаты.

— Прошу, проходите.

Гость прошел, потоптался в центре комнаты под пристальным взглядом Данко, отыскивая себе место. В итоге, как и ранее Сивер со спутником, счел стул ненадежным. Пристроился на крышке сундука, вызвав при этом небольшой мышиный переполох внутри. Очень внимательно осмотрел двух чужаков, оставшихся стоять, отметил их прочную одежду не из дешевых тканей, после чего подумал, что если они окажутся выше него по положению, то глава его казнит за подобный прием. Вскочил на ноги и на всякий случай отвесил полон чуть ли не в пол, отчего брови Данко, наблюдавшего за душевными метаниями гостя, поползли вверх.