— Кто? — удивился Бел. Вроде все, кто должен, были внутри, даже один лишний. Кий махнул соседу рукой.

— Карин! — с досадой проговорил купец, словно дитю пояснял. — Из города глава с дочкой едут! Слухи уже и туда достали, хотят посмотреть, так ли умел твой ученик, дочка та чем-то хворает давно и никто помочь не может.

— Так вот же он, — палец Кия уперся в лоб парня и у купца отвалилась челюсть. Кузнец сочувственно вздохнул: — Это хворь такая лихая, все волосы впадают. Девясилом надо…

— Какая такая хворь? — цедил сквозь зубы Гостята, волоча за собой Карина по улице на виду у поразевавших рты сельчан. Не дойдя до своей избы, не выдержал, остановился и упер руки в бока. — Признавайся, специально это сделал⁇

Потом опять потащил его к крыльцу, загнал по ступеням и втолкнул в открытую дверь, которую с силой потом захлопнул, заставив жену и сыновей вздрогнуть.

— Сил нет, — вздохнул Карин. — Чешется все до смерти, вместе с кожей снять хочется. Дядька, ну к чему мне это? Люди привыкнут…

— Они скажут, что ты… — Гостята задохнулся, глядя на гладкое лицо парня. Перевел глаза на Солна, щеголявшего дивной растительностью. И разозлился еще сильнее, тем более на Карина приедут смотреть аж из самого города. — Что ты… А-а-а!!

Схватился за голову и громко застонал.

— Да все видели, что могу отрастить такую же, — Карин указал на самого купца. — Надоело. Пусть думают, что хотят, я не обязан кому-то что-то доказывать. К тому же, — он лукаво улыбнулся. — Чем меньше дочерей будут пытаться сосватать за меня, тем проще станет жизнь. И моя, и остальных.

— Болван, — еще громче простонал купец под хихиканье Вторака.

— Платок ему повяжи, — посоветовала тетка Фатта, усмехаясь. — Скажешь, что так надо, чтобы слюна не летела на больных.

— Так и сделаем, — сжал зубы Гостята.

Повозка прикатила ближе к обеду. Сам глава, суровый и крепкий, возрастом за сорок лет, с цепким взглядом холодных голубых глаз, ехал верхом. В крытой же повозке, судя по десяти охранявшим ее воинам, путешествовала та самая дочка. Карин, вместе с сыновьями купца и его женой наблюдавший важную процессию из окна, только закатил глаза.

Гостята уже кланялся гостю и приглашал в избу, за стол, за короткое время накрытый совместными усилиями всех жителей, толпившихся на улице. Тайи среди них не было: по крайней мере, Карин не увидел ни ее, ни дядьку Бела. Понадеялся, что дочка и ее отец с визитом не задержатся, ведь он обещал Тайе выслушать ее, да и еще дело поважнее было.

Девушка, вошедшая в избу, показалась вполне здоровой. И румянец во всю щеку, и волосы блестят, и глаза смотрят ясно. Да и с аппетитом все было нормально судя по сложению и по взгляду, которым она охватила сразу все угощения. Тетка Фатта почти неслышно фыркнула.

— Где ваш лекарь? — вопросил глава, появляясь вслед за дочерью. Голос его был так же холоден, как и весь вид. Карин оторвался от стены и поклонился, а гость с недоумением оглядел белый платок, прикрывший нижнюю часть лица молодого мужчины. — Что с ним?

— Это для чистоты, — быстро пояснил купец. — Чтобы не брызгать слюной во время осмотра.

Гость приподнял бровь, впервые услыхав о такой предосторожности. Но согласился, что это разумно. Опустился на приготовленное для него место, после чего обратился непосредственно к Карину, все так же стоявшему в поклоне.

— Дочь моя чахнет, — после этих слов Карин бросил быстрый взгляд на дочь. — В некоторые дни она садится без движения у окна и замирает, как статуя. Не ест и не пьет, только смотрит вдаль и на все вопросы отвечает, что ей плохо, внутри болит. Что именно болит — тоже не может сказать. Так проводит один — два дня, после чего встает и ведет себя как обычно. И через время начинается все опять. Можешь определить, что с ней?

Карин нахмурился — описание и на болезнь-то не походило. Скорее, на любовную тоску. Но чтобы так наплывами? Гость нахмурился, купец встревожился и подтолкнул парня локтем.

«И как я должен спрашивать»? — хотелось крикнуть Карину. Глава, видимо, знал о его трудностях с речью, поэтому сам разрешил подойти к своей дочке.

Светлые глаза переползли со стола на лекаря, и дочь главы уставилась на него, приоткрыв рот. Взгляд был так красноречив, что парень невольно посмотрел в пол. После чего моргнул и присмотрелся более внимательно, потом присел на пятки и протянул руку к туфелькам девушки, к одной из которых прилипла шерсть. Знакомая, рыжеватая. Вопросительно поднял глаза на девушку, потом показал ей волос, глазами спрашивая — откуда?

— Пес ее любимый, — пояснил ее отец. — Не слишком послушный, но привязалась она к нему. Играют вместе и гуляют за городом.

Уже не спрашивая, Карин свернул вверх рукав платья, и увидел четкие следы зубов у локтя. Девушка вырвала руку и тут же отвесила Карину пощечину, сердито одернула платье. И мило улыбнулась, окончательно вогнав его в ступор.

— Сулена! — прикрикнул глава.

— Папа, он трогал меня! — красные губы Сулены обиженно задрожали, она задрала подбородок вверх, недоумевая, почему отец ругает ее, а не наглого лекаря. И с некоторым интересом глянула на самого нахального лекаря, который потирал щеку, прищурившись на нее.

Глава устало откинулся на стену.

— Даже самый искусный врачеватель не определит хворь на запах. Сулена, да и не мужчина он вовсе, не сердись так. Пусть сердце послушает, что там еще? Язык проверит, как бабка делала, может, и обнаружит что, что другие не углядели.

«Не мужчина? Я, что ли»? В стороне послышался сдавленный смех Солна и чуть тише — его брата. Карин дернул щекой, начиная проникаться предсказаниями их отца. Тетка Фатта невозмутимо глядела в окно.

Сулена сдернула с лица лекаря платок и ахнула, во все глаза уставившись на не совсем мужчину, как указал ее отец, быстро опустившего голову.

— Буду лечиться у него, — решила она. — Пусть варит лекарство.

«Да от чего я должен его варить?» — с отчаянием подумал Карин, разглядывая свои лапти. — « От бешенства»? Эту девушку вообще опасно было оставлять в селе, у них свой зверь уже имеется. Неизвестно, кто ее укусил и связана ли с этим ее загадочная хворь.

Ни один из его планов на сегодня, очевидно, не увенчается успехом.

Гость встал.

— Мы останемся в селе, — постановил он. — На время выздоровления.

Карин чуть не расплакался, услышав это. Улучив момент, шепнул Гостяте, озадаченному теперь уже поиском подходящего жилья для высоких гостей, что ему нужно время и совет дядьки Бела, после чего был ненадолго отпущен.

Тайя встретила его на крыльце. Расширила глаза при виде выбритого лица, потом сложила руки на груди и встала точно под дверью.

— Как городская дочка? — не смогла скрыть ревность, вышло довольно едко.

— Красивая, — в тон ответил Карин. — Могу войти внутрь?

— Тебе здесь не рады, — буркнула Тайя, а Карин расплылся в улыбке, подхватил ее на руки и вместе с ней зашел в избу.

— Даже не смотрел, если честно, — шепнул он ей на ухо прежде чем поставить на ноги. — Дядька Бел!

— Есть будешь? — спросил лекарь от печи. — Что там с городской?

По привычке Карин поскреб щеку, потом за ухом, где было больше волос. Сел, сложил руки на стол и вздохнул.

— Кузнец ушел? — старик кивнул. — Не топиться, надеюсь?

— Его брат забрал, — на столе оказалась миска с кашей. — Ешь давай. Сказал, приглядит, чтобы не бродил по ночам.

— Не нравится мне этот Волот, — скривилась Тайя, садясь рядом. Бел хмыкнул.

— А остальным девкам нравится…

— Дядька Бел! — возмутилась Тайя и стукнула ложкой по столу. Карин отобрал ее и сунул в свою миску.

— Молчу, молчу, — поднял руки вверх старик. С молодежью жить стало намного веселее. Хлопотно, правда, но веселее. — Так что с той, приезжей?

— Я видел следы укуса, — прямо сказал Карин. Бел сдвинул брови. — На руке. Уже зажившие, и я не знаю, кто ее цапнул, может, обычная собака. А еще у нее клок шерсти на туфле был, похожий на нашу зверюгу окрасом. Отец ее сказал, что это пес любимый. Согласен, куча собак есть похожих, это на самом деле ничего не означает. А еще этот дядька сказал, что ведет себя дочка необычно — может впасть в тоску на весь день, а потом как ни в чем не бывало веселиться.