— Пустое, — махнул рукой Рен, — от нашего знакомства выигрывает только Оран Брам и его семья. И на их месте я бы не стал так задирать носы.

Но Оран Брам и не думал, как выразился Ренальд, задирать нос. С Элинэей он вел себя учтиво и сдержанно, позволяя себе лишь с любопытством разглядывать молодую особу. Элинэя несмотря на простоту в общении и манерах была очень красивой и обаятельной девушкой и приятной в общении. Могла поддержать беседу и даже блеснуть знаниями, о которых ведал не каждый смертный.

За общим столом Эла и Гарт, которых хозяева дома из уважения к Рену также пригласили на завтрак, в основном помалкивали и слушали. Зато Элинэя, когда к ней обращались, смело отвечала на вопросы. По итогу Оран Брам был приятно удивлен и счел ведунью интересной собеседницей.

— Мне было очень приятно, — признался он Элинэе, когда прощался после завтрака.

В это утро он спешил по делам в городской совет и звал с собой Ренальда, которому предстояло заявить себя на турнир и бросить жребий. Так делали и остальные участники незадолго до начала поединков.

— Пойдешь со мной? — с надеждой спросил он у Элинэи, но та сразу же отказалась.

— Прости, но я не могу.

— Думаешь, и дальше разбираться со всеми этими чарами? — пошутил он.

Элинэя улыбнулась.

— Думаю, отправиться в Вейрен вместе с Гартом и Элой. Сегодня они должны встретиться с тамошним старостой и договориться о месте на ярмарке.

— Понимаю, — разочарованно проговорил Рен, — но если вдруг понадобится моя помощь, скажи мне, хорошо? И еще… Элинэя, я слышал, что Эла и Гарт собирались искать свободные комнаты в гостиницах.

Услыхав об этом, ведунья густо покраснела и опустила глаза. Сделалось так неловко из-за решения принятого ее друзьями накануне.

— Да-а-а, что касается этого… понимаешь, нам бы не хотелось стеснять своим присутствием хозяев дома.

— Элинэя, вы никого не стесняете. Я говорил с Ораном Брамом, и он заверил меня, что места в его доме хватит всем.

— Я поняла тебя, — она подняла на него глаза, — спасибо, Ренальд. Я передам твои слова Эле и Гарту.

— Хорошо. Удачи тебе в Вейрене, Элинэя. Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь.

— Я тоже на это надеюсь.

Признаться, в Вейрен она ехала не из праздного любопытства, а потому что собиралась разузнать кое-что о первой ведунье. И, конечно же, побывать в доме Ивеллы.

Вейрен встретил Элинэю и ее друзей той же суматохой и шумом, что и вчера. Мало, что изменилось в деревушке накануне ярмарки и предстоящего турнира. Эла и Гарт, как делали все эти годы по прибытии в Вейрен, отправились в дом местного старосты. Поговорить о делах и уладить вопрос с местом на ярмарке. Гарту, как прославленному мастеру гончарного дела, отдали почетное место в самом центре ярмарочной площади.

Местный староста с теплотой встретил супружескую пару и Элинэю, пригласил в свой дом и усадил за стол. Вместе с женой и детьми угощал разными блюдами и предлагал крепкой наливки и подогретого меда.

Элинэя впервые с момента прибытия в этот край почувствовала себя уютно и спокойно. Здешний староста напомнил ей старосту Регена. Он был таким же внимательным хозяином, приветливым и ласковым с гостями.

В доме радушного хозяина Элинэя перепробовала разных блюд и даже пригубила крепкой наливки. Когда застолье перетекло в задушевные беседы и воспоминания о минувших днях, Элинэя воспользовалась краткой заминкой и спросила у старосты, не знает ли он, где находится дом первой ведуньи.

— Если хочешь взглянуть на дом Ивеллы, девочка, то ничего у тебя не получится, — развел руками Вейренский староста и добавил с сожалением, — ее дом сгорел. Говорят, что чуть ли не сразу после ее гибели.

Он помолчал немного, пожевал губами задумавшись и добавил чуть погодя:

— Все, что осталось от жилища Ивеллы — это проросшая земля. Садик у нее был. Там она растила разные редкие травы и цветы.

Он улыбнулся каким-то своим воспоминаниям и продолжил:

— А еще там рос дуб. Великан! В детстве мы с братом весь его излазили.

Элинэя с грустью подумала, что ей не повезло и она так и не найдет ответов на вопросы, которые давно не давали покоя. А потом Вейренский староста ее удивил и вселил надежду своими словами.

— Жаль, что вы приезжаете только зимой, на ярмарку. Вот приехали бы в лето, когда все расцветает у того дуба, — он зажмурился, качая головой, — увидели бы столько трав и цветов! Таких вы нигде не встретите, уж поверьте!

— Каких, староста? — прямо спросила Элинэя.

Подозрения закрались ей в душу, и она подумала, что узнает сейчас что-то важное. И не прогадала. Здешний староста ее не разочаровал.

— Так ведь тех, что у нас всюду изображены, — обвел он рукой свою избу, а потом еще махнул куда-то в сторону выхода.

Элинэя от радости чуть не подскочила на месте.

— Вы ведь говорите о тех травах, которые изображены на стенах Вейрена и в Велебы? — на всякий случай уточнила она.

И едва могла усидеть, так не терпелось узнать правду.

Староста кивнул ей.

— О них, девочка. О них говорю. О каких же еще? Эти травы только у нас в Вейрене и растут, — с гордостью заявил он, — Их вывела сама Ивелла! Но мало кто знает, зачем они. Красивые — это да! Но не целебные и не волшебные. Так только, глаз порадовать, — на этот раз проговорил он с досадой, а после снова приложился к чаше с крепкой наливкой.

Но Элинэя и не думала заканчивать этот разговор. Ей нужно было разузнать о большем. И, похоже, Вейренский староста, мог оказаться весьма ценным источником информации.

— Скажите, а те надписи на крепостных стенах, — вновь вернула она себе внимание захмелевшего старосты, — что они означают?

Тот с удивлением воззрился на нее.

— Да откуда ж мне знать, девочка? Я ведь не ведунья, — он громко расхохотался, заставив Гарта и Элу прятать улыбки, — говорят, что те надписи скопировали каменщики с записей, которые хранились в доме Ивеллы. Она при жизни записывала какие-то рецепты. И записывала на неизвестном языке.

— Ах, вот оно что, — тихо вымолвила Элинэя.

И с трудом подавила вздох разочарования. Как бы она хотела узнать, что написано на крепостных стенах. Да видимо, не судьба…

— На том языке, кстати, изъясняется Велебский голова, — тут же сообщил староста, — немного, но изъясняется. Должность у него такая, что обязывает.

И Элинэя, услыхав это, затаила дыхание. А староста как ни в чем не бывало продолжил, приковывая к себе интерес всех собравшихся за столом.

— Когда городской совет избирает голову, тот приносит клятвы на языке Ивеллы. И каждого из претендентов предварительно обучает тамошний архивариус. Он тоже немного изъясняется на этом языке. И говорят, что именно нынешний архивариус преуспел в его изучении. Он всю свою жизнь посвятил прошлому Велебы и ее окрестностей, даже пытался выяснить, откуда появились здесь Ивелла и Катара.

При имени последней Элинэя напряглась.

— А почему именно этих двоих? — спросила она.

Вейренский староста одарил ведунью тем же взглядом, что и ранее Велебский архивариус. Неужели, по их мнению, она должна была знать историю здешнего края?

— Так ведь они обе жили в одно и то же время, — ответил он, — тогда же, когда правил здесь первый лорд Приозерья — Эрвальд Храбрый. Он далекий предок Гарольда Дервина.

— Не может быть, — промолвила ошеломленная Элинэя.

— Что не может? — вопросил староста. — Лорд Гарольд и его сыновья потомки Эрвальда. Рассказывают, что у того не было детей в законном браке, но был бастард, который и продолжил его род.

Элинэя затрясла головой. Все как-то навалилось на нее скопом в один миг.

— Выходит, что Ивелла, Катара и Эрвальд Храбрый, который уничтожил праматерь нечисти, жили в одно время? И жили здесь⁈

Староста подозрительно покосился на нее. Вид у нее был такой, будто она приняла ведьмино зелье и вот только сейчас узнала, что превратится в Болотное Лихо.

— Так и есть, девочка, — проговорил он, внимательно оглядывая ее, — все они жили в одно время и во владениях Сумеречного леса. Тогда лес подступал к самым границам города и нашей деревни. И лорд Эрвальд отдал приказ отстроить высокие неприступные стены. Специально, чтобы защитить жителей Велебы и Вейрена от разбушевавшейся нечисти.