Пронзительные выкрики чаек звенели в ушах. Ветер шуршал ветками магнолий, шептался с узкими зеленовато-серебристыми листьями росших повсюду деревьев. На местном диалекте - arge creann. У людей же - Тайриэл знал - эти деревья назывались довольно забавно - "лох серебристый".

Царившие на улицах Ксеен-а-Таэр послеполуденные жара и духота уже понемногу начинали сдавать позиции. Тайриэл прикрыл глаза и подставил лицо легкому бризу, мгновенно осушившему капельки пота, выступившие на лбу. Жестом, ставшим привычным за последние несколько дней, эльф заправил за уши пряди каштановых волос и свернул в проулок - такой узенький, что при желании Тайриэл мог, упираясь ногами в стены домов, подняться до самых крыш.

Пройдя по проулку буквально три шага, эльф вынужден был резко отпрыгнуть и вжаться в противоположную стену, спасаясь от выплеснутых на желтовато-серые камни потоков мутной и грязной, пахнущей розами воды. Шипя, Тайриэл поднял голову и увидел в окне второго этажа молоденькую эльфийку, чьи прелести были едва прикрыты тонюсенькой муслиновой рубашкой со свободно болтающимися ленточками, которые, по идее, должны были стягивать вырез у горла. Эльфийка пригрозила Тайриэлу глиняным кувшином, который держала в руке, и высказала несколько красочных, хоть и совершенно непристойных предположений о происхождении идиотов, не имеющих привычки смотреть про сторонам при ходьбе. Тайриэл ослепительно улыбнулся и поклонился, признавая свою ошибку, после чего послал ей воздушный поцелуй и продолжил прерванную прогулку.

Эльфийка помахала ему вслед кувшином.

Не желая попасть под гораздо менее безобидное содержимое еще чьего-нибудь кувшина и потому ускорив шаг, Тайриэл дошел до неприметной дверцы, выкрашенной, как и стены нужного ему дома, в цвет сливочного масла. Постучался. Дверь не шелохнулась, но изнутри послышался тихий щелчок замка. Тайриэл толкнул дверцу и очутился в кромешной тьме. Во всяком случае, так ему показалось после слепящих светлых стен Ксеен-а-Таэр. Вскоре глаза приспособились к слабому освещению, и эльф увидел вырисованный проникающими сквозь щели ставен солнечными лучами арочный проем. Пригнувшись, он прошел в соседнее помещение и негромко позвал:

- Мастер Аргид!

- А, Тайриэл-иль, - донеслось откуда-то справа. - Заходи, мой мальчик, заходи… Я сейчас… вот только…

Что "только", он не уточнил, но Тайриэла это не волновало. Эльф скрестил руки на груди и приготовился ждать. Аргид - мастер-златокузнец - лучший ювелир на всем побережье до Эвельенских гор, а может, и за их пределами, был личностью незаурядной, что означало - с изрядными причудами. Кое-кто приписывал это значительной части человечьей крови в его жилах, кое-кто возражал, что виноват-де его прадед - разбойник с большой дороги, бретер и большой души человек. То есть эльф. Но все соглашались, что за его талант мастеру Аргиду можно простить не только причуды.

- Мой заказ готов, мастер?

- Готов, а как же… Изволь, мой мальчик. - Зашуршали занавеси, набранные из кусочков дерева и янтаря, и Аргид появился в комнате. Стало видно, что он невысок, худ и стар - его волосы были мутно-белого цвета. Также стало понятно, почему в доме было так мало света. Тайриэл чуть передернулся, заметив в полумраке молочно блеснувшие бельма.

Мастер Аргид был слеп.

- Возьми, кхе-кхе… Как договаривались.

Тайриэл принял небольшой бархатный сверток. В свою очередь он передал старому ювелиру мелодично звякнувший мешочек. Монет в мешочке насчитывалось немногим больше, чем было условлено. Обычно эльф не утруждал себя благотворительностью, но ему нравился старик. Аргид не пользовался магией, и ему было абсолютно безразлична расовая принадлежность Тайриэла. Впрочем, это относилось ко всем его клиентам.

Тайриэл попрощался с ювелиром и вышел через главный вход, поскольку так ему было удобнее. Улица вывела к широкой мраморной лестнице, на ступеньках которой, попеременно то по одной, то по другой стороне стояли вазоны с чайными розами. Здесь вообще любили желтый цвет.

Тайриэл легко сбежал вниз и очутился на набережной, в водовороте смуглых тел и свободных светлых одежд, каких-то тележек и разнокалиберных голосов. Над толпой висел женский вопль:

- Я-а-а-а-ви-и-и-р! Не отпуска-а-а-а-а-й!

Совсем рядом с Тайриэлом внезапно завязалась драка. Двое молодых полуэльфов методично били морду третьему - невысокому крепышу с повязанной зеленым платком бритой головой. Жертва беззлобно ругалась и отмахивалась короткой дубинкой - совершенно безо всякого эффекта. Никто не вмешивался - как видно, били за дело.

Тайриэл с трудом прокладывал себе путь сквозь всю эту катавасию. По мере удаления от порта толпа редела, и вскоре вокруг него оказалось совсем мало народу.

Орис ждала его, забравшись с ногами на парапет набережной. Морской ветер развевал разрезной подол ее кремового платья и шарфики, элегантно повязанные вокруг шеи и на предплечья, путал длинные светло-пепельные волосы. Когда-то цвет этих волос казался ему странным…

Теперь он находил его чудесным.

- Тайриэл. - Ее лицо осветилось радостной улыбкой. Орис всегда едва ли не по-детски радовалась их встречам.

Девушка вскочила, слегка балансируя руками, пробежалась по узкому парапету и метко спрыгнула - так, чтобы сразу очутиться в его объятьях.

- У меня есть подарок для тебя.

- Правда?! - воскликнула она. - О, Тайриэл, но как ты узнал?!

- Узнал что, дорогая?

- Что у меня день рождения!

Тайриэл с досадой прикусил язык, но почел за лучшее не лгать.

- Я не знал, Орис. Мне просто захотелось сделать тебе подарок.

- Все равно это так мило с твоей стороны. - Она выхватила у него бархатный сверточек.

В свертке оказалась миниатюрная, в пол-ладони, шкатулочка из золотисто-серого лабрадора, который в очень небольших количествах добывался в Эвельенских горах. Изделия из него стоили, откровенно говоря, неимоверно дорого. Орис держала шкатулочку в сложенных лодочкой ладонях, как бесценную реликвию.

- Я…

- Открой.

Внутри лежало то, что сперва показалось ей облачком дождевых капель. Или снежинок.