— Ясно, тогда вычёркиваем, — согласился отец. — И тогда у нас остаётся покушение на главу рода Державиных. Хотя утверждать, что кто-то направил целый тайфун на империю только для того, чтобы убрать одного-единственного человека, я не берусь. Тут должно быть ещё какое-то объяснение. Всё упомянул?

— Нет, — у меня перед глазами стоял человеческий факел в зале императорского дворца. — Была ещё охота за приглашёнными на императорский бал. Из тридцати с лишним доехали лишь два десятка. На нас с другом вывеска упала. Чуть-чуть промахнулась, а то придавила бы.

— Угу, — хмыкнул отец. — Значит, охота ведётся не только за нами. У кого какие будут предположения по происходящему?

— Я бы не стал все случаи складывать в одну корзину, — подал голос Николай. — Тот же тайфун — это международное действие. Тут ниточки могут привести куда угодно. Шутка ли, чуть ли не четвёртую часть Японии выкосили. Представляете, если вскроется, что ураган рукотворный? Это же международный трибунал!

— Да, — согласился Александр Игоревич, — на этом фоне осечка приглашённых на бал выглядит, как детская шалость.

— Причём, довольно объяснимая, — согласился я.

— В смысле? — уточнил отец, поглаживая бороду.

— Полагаю, там кто-то влиятельный не хотел допускать претендентов к принцессе. Вдруг понравится. Это говорит о том, что он либо хочет устранить саму принцессу, либо есть претендент на её руку и сердце, который будет в качестве консорт-императора проводить политику в интересах этого кого-то.

— А ты — голова, — поразился Николай, — мне бы такое в голову не пришло.

— Теперь осталось это увязать с остальными случаями, — сказал отец. — Вот какие варианты накиданы у меня. Кто-то хочет расшатать ситуацию в империи. Тут, скорее всего, внешние враги. Кто именно — неясно, их всегда слишком много. Кто-то хочет получить министерское кресло. Тогда это враг внутренний. Вариант третий — несколько совпадений, но я в них не верю. Далее, ураган мог быть направлен на Японию, а нас зацепил случайно. Но опять же, на кой кому-то нужна Япония в связке с нами? Ещё интересная мысль о разрушении логистики в России на Дальнем Востоке. Тут уже ближе, но неясно, кому такое может быть выгодно. Ещё есть варианты?

— Нельзя отбрасывать вариант с конкурирующими семьями воздушников, но он маловероятен, — взял слово Николай. А если брать самые фантастические версии, то добавил бы сюда тех ребят, которые пытаются пропихнуть в качестве общественного транспорта свой недоделанный телепорт. Но это, право, несерьёзно совсем. У них же ничего не работает, они даже до этапа испытаний ещё не дошли.

— Эти ладно, — махнул рукой отец. — Тут кто-то пытается подставить весь род. Это начали с Никиты. И неизвестно теперь, кем продолжат.

— У меня пока вариантов нет, — сказал я. — То есть я точно вижу, что за всеми этими инцидентами стоят определённые люди. Но даже предположить, кто это мог бы быть, пока не могу. Одно кажется мне очевидным: происшествие с ветряками и тайфун над Сахалином — одного поля ягодки. И там, и там имело место магическое вмешательство, будто кто-то опробовал технологию на ветряках, а обкатал на тайфуне. С учётом роста числа жертв и величины последствий, силы, стоящие за этим, гораздо серьёзнее, чем может показаться.

Из Москвы в Санкт-Петербург мы добирались на министерском самолёте деда, который нам, наконец, отдали. Экипаж, судя по всему, очень радовался воссоединению с Державиными, поэтому был даже услужливее, чем обычно.

Мы летели вчетвером: отец, Николай, Карина и я. Старшую сестру Елену должен был привезти её муж. Деду уже разрешили покидать лазарет, так что планировалось, что всей огромной семьёй мы соберёмся ближе к вечеру.

Карина весь путь не отлипала от иллюминатора. И я понимал её целиком и полностью. Из-за своей особенности она уже несколько лет сидела в башне практически безвылазно на домашнем обучении.

Но тут случился Ван Ли. Невероятно быстро он научил её контролировать исходящую из неё магию, ставить блоки на воздействие, защищаться от других людей, не разрушая при этом полгорода. Сестра прыгала козочкой, когда поняла, что может справляться с собой. И я был рад за неё не меньше.

Прогресс оказался столь значимым, что ей разрешили посетить бал в честь героев Сахалина. Более того, отец даже разрешил ей пройтись по магазинам.

— Никита! Ну, Никит! — сестра обвила руки мне вокруг шеи и отказывалась спускаться на землю, едва мы покинули терминал. — Сходи со мной за покупками!

— Карин, я, право слово, ничего в этом не понимаю и терпеть это не могу, — я не пытался снять её со своей шеи, но придумывал способы, как отмазаться от этого бесконечного похода по бутикам, обещающего стать невероятно долгим.

К нам подошёл отец. Мгновенно оценив ситуацию, спросил:

— Что, Никит, сводишь сестру по магазинам?

Я закатил глаза в ответ.

— А ты не можешь?

— К сожалению, у меня уйма дел, — ответил он. — Была бы жива мама, она обязательно пошла бы, но её нет. Так что вот вам карточка, купите Карине всё, что она захочет.

Я хотел поинтересоваться, понимает ли отец, что испортит этим самым мне весь день, но не стал. Так как в противном случае я мог испортить весь день, да и вообще всё впечатление от поездки Карине.

Не успела сестра убрать платиновую карту отца во внутренний карман, как у меня в голове созрела блестящая идея. Я достал телефон и набрал один из недавних номеров:

— Кать, привет, как дела?

— Нормально, уже в Питере, сижу скучаю. Ты как?

— О, уже добралась? Круто, — искренне обрадовался я. — Слушай, тут надо бы сестре помочь. Залезли в её гардероб, и ничего достойного Зимнего дворца не нашлось. Можешь порекомендовать что-то, а лучше сходить с нами?

— А что мне за это будет? — с ехидцей спросила Катерина.

— С меня билеты на «Каменный таран», они через пару дней в Москве концерт дают.

— Умеешь ты уговаривать, Никита! — со смешком отреагировала Громова. — Где встречаемся?

— Фуф, — выдохнул я, когда мы договорились о встрече, и повернулся к сестре. — Ты как смотришь на поход по магазинам в компании Громовой?

— О, круто! Она, наверняка, знает крутые места, — воодушевлённо захлопала в ладоши сестра.

И это оказалось истинной правдой. Катерина лишь уточнила, на какую сумму мы рассчитываем погулять. Когда мы сказали, что отец особо не ограничивал, кивнула и повела нас в самый престижный торговый центр. Я даже не удивился тому, что одевался тут же, но в другом бутике.

Зато удивился другому.

Оставив девчонок вдвоём, выбирать образ Карине, я отпросился в мужскую комнату. Недалеко от входа в неё стоял и самозабвенно трепался по телефону один хорошо знакомый мне человек.

Я подошёл к нему сзади и похлопал по дальнему от меня плечу. Он обернулся, никого не увидел и резко развернулся на каблуках.

— Фёдор, а ты тут какими судьбами? — улыбнулся я, пожимая протянутую мне руку.

— Так, на чествование героев же! — ответил Кропоткин. — А ты что думал, там только ваши две семьи будут? Нет, весь дворец забьют, как сельди в бочку. Отец сказал, всех князей в приказном порядке. А он меня прихватил, чтобы почаще при дворе показывался.

— Круто, — сказал я на его тираду. — Будешь принцессу соблазнять?

— Макошь меня помилуй, — сказал Фёдор и рассмеялся. — Не для того меня маменька растила, чтобы потом всякие избалованные девочки из меня яичницу с беконом делали. А ты-то тут по делам, или так?

— Сестру надо к балу подготовить. Вот, Громову позвал, чтобы она подсказала, где достойную приёма одежду достать можно. Сам хожу, скучаю.

— Слушай, а давай ты их одних оставишь? Потому что это надолго. Скажешь, что мы тут неподалёку будем. Я как раз одно дельце улажу, и пойдём, горло промочим. Заодно поболтаем, а?

Мне иногда сложно было общаться с Федей, потому что он говорил очень много слов, которые не всегда были связаны друг с другом. Но общий смысл я понял.