Чёрт! Ну попал! Придётся что-то срочно выдумывать. А вот обманывать её мне ой как не хотелось.

— Это условие для того, чтобы ты рассказала интересующую меня информацию? — напрямую спросил я.

— А?.. Нет, конечно, нет. Просто это волнует меня куда больше, чем смерчи на море.

— Смерчи на море? — переспросил я.

Сейчас самое главное, чтобы она не догадалась, что я отчаянно тяну время, чтобы придумать что-то удобоваримое в ответ на её вопрос.

— Да. У меня же состоялся долгий разговор с отцом после нашей вечеринки. Он рассказывал, как любит меня, а я то под проклятие попаду, то под нападение отморозков.

— Мой ещё не знает. Видимо, не доложили.

— Узнает. Так что лучше сам первый скажи.

— Хорошо, так что там? — от нетерпения я подался ближе к ней, чтобы не пропустить ни слова.

Она, приняв это за некий знак, склонилась к самому моему лицу.

— Так вот, чтобы сбить Генриха Громова, моего отца, с этой темы, я спросила его о том, не было ли в последние дни каких-либо странностей на море, — она говорила полушёпотом, но по поверхности воды в бассейне её слова всё равно разлетались по всему помещению и возвращались эхом от стен.

Она перевела дух и едва заметно отстранилась от меня, чтобы лучше видеть моё лицо.

— Он сначала смутился, а затем спросил, откуда я это узнала? Оказывается, он больше всего боялся, что информация просочиться в СМИ. Оказывается, прямо на стандартном фарватере, по которому ходят и круизники, и баржи, и танкеры, вдруг появилось несколько смерчей. Конечно, служба оповещения сработала, и всякие спасательные катера были брошены на место происшествие… Вот только никто и понятия не имел, как бороться со смерчами на море, когда их сразу почти пятьдесят штук в линию.

— Ого! — я попытался представить эту картину и не смог.

А вообще, наверное, красиво: бескрайняя гладь Чёрного моря, по которой плывут пятьдесят смерчей, втягивая воду, рыбу, корабли…

— Ещё какое «ого», — Катерина отвернулась и стала смотреть на воду. — По счастливой случайности никто не пострадал. И то лишь потому, что длилось это представление всего три часа. Ещё бы на пару часов дольше, и неизвестно, чем закончилось бы, — она сделала небольшую паузу. — Ваших рук дело?

— Нет, — я помотал головой, пытаясь сопоставить полученную от Громовой информацию. — Когда это было?

Она назвала время.

— Так вот, в те же самые часы у нас пропали завихрения, движущие ветряки. Судя по всему, ваши матросы собирались бороться именно с ними.

— Но как они перенеслись оттуда на море… И потом обратно, да?

Я кивнул.

— Вопрос не в том, как? Скорее всего, с помощью магии. Другой вопрос, кто это сделал? И зачем?

— Да уж, задачка, — хмыкнула Катерина, глядя мне в глаза. — Мне даже самой интересно стало узнать ответы.

— Обязательно поделюсь, когда отыщу, — и ответил своим долгим взглядом.

— Я бы могла помочь, — она отвела глаза первой. — Была бы ещё такой же сильной, как прежде, вообще всех размотали бы на раз, — она хохотнула, видимо, представив себе, как это происходило бы.

— Была бы ты по-прежнему сильной, мы бы с тобой, возможно, даже не встретились.

— Это да, — она вмиг посерьёзнела. — Так что, поделишься секретом моего буйства на вечеринке?

— Артефакт, — ответил я, держа в памяти красные кружевные трусы, которые не имели к этому ни малейшего отношения, но почему-то всегда всплывали при слове «артефакт». — Очень мощный артефакт от деда. Он предполагал что-то подобное.

— Вот как, — она несколько раз кивнула своим мыслям. — Слушай, а можешь и мне такой достать?

Санкт-Петербург, Императорский дворец.

Настроение у принцессы было ужасным уже несколько дней кряду. Всё оттого, что отец-император, а в её случае — отец в самом буквальном смысле, заставил её пересматривать кучу фотографий и личных дел различных княжичей и молодых графов.

— Этот мне не нравится, — сказала принцесса, и гаджет в её руках слегка задымился. — Этот какой-то тёмный, как простолюдин. Этот вообще надо мной смеётся! Фу!

Небольшой взрыв, и специально обученный человек изъял обугленный кусок пластика из рук молодой девушки.

— Восьмой «Имперфон» за неделю, — шёпотом пожаловался отец-император супруге. — И это я про всякие телевизоры-приставки молчу, там вообще счёт на второй десяток.

Они наблюдали за выходками дочери на большом экране в комнате для игр.

— Ну а что ты хотел? Замуж хочешь выдать не за того, кого любит.

— Да кого она там любит? Меньшикова? Или Орлова? Поди сама ещё не разобралась. А они оба — восьмёрки в перспективе. У нас отечество полыхать будет, как книги во время тирании.

— Какая тонкая метафора, — отозвалась императрица. — А, между тем, и из тёмных времён есть что почерпнуть.

— Что же, душа моя?

— Балы для претендентов, турниры, наконец, испытания хитроумные для желающих заполучить руку и сердце принцессы.

— Она по частям не раздаётся, — хмыкнул на это отец-император. — Только целиком. Ладно, пойду. А про балы для претендентов — это очень хорошая мысль. Беру на вооружение.

Спустя несколько минут поджарый темноволосый мужчина лет пятидесяти с небольшим на вид постучался в комнату своей дочери, где та пыталась найти какие-нибудь весёлые видео, но ей попадалась полная дичь, что усугубляло и без того плохое настроение.

— Деточка, — сказал отец-император, подходя к дочери. — Я, конечно, всё понимаю, но скоро завод «Имперфонов» только на нас работать и будет.

— А что я могу сделать, пап? У меня же бесконтролка. Ты же сам тут все стены негорючей изоляцией и асбестовыми щитами распорядился закрыть. Вот пусть и телефоны научатся негорючими делать. А то устала уже пароли туда-сюда вбивать.

— Что совсем никто не нравится? — поинтересовался император, выходя на волнующую тему.

— Да не то чтобы… Понимаешь, это же всё фото… Ну да, есть их личные дела, какие-то описания, но это всё не то! — принцесса подпёрла подбородок кулачком и жалостливо посмотрела на отца. — Жить-то не с картотекой, а с человеком!

— Вот тут ты полностью права. Поэтому у нас с мамой возникло предложение.

— Заинтриговал, — глаза девушки заблестели в предвкушении, она неосознанно теребила кончик темной, как смоль, косы.

— Что, если мы устроим бал в твою честь, на который позовём всех претендентов? Как ты на это смотришь? — отец-император был рад, что в кой-то веки смог угодить единственной дочери.

— Правда⁈ — та чуть не подскочила с кресла, в котором сидела. Кресло выдержало, а вот ковёр задымился.

— «Надо бы заменить», — подумал император, а вслух добавил: — Только, чур, не вспыхивать, и никого не жечь, хорошо?

— Я постараюсь! — клятвенно заверила принцесса и чмокнула отца в щёку.

Несколькими минутами позже, выйдя из покоев дочери отец-император сделал звонок по зашифрованной линии.

— Соедините меня с Разумовским.

Он как раз сел за стол в своём кабинете, когда пришло оповещение о том, что запрашиваемый абонент на связи.

— Разумовский? Виталий Кириллович, здравствуй, дорогой. Как жизнь, как здоровье?

— Весьма положительно, — ответил ещё довольно бойкий стариковский голос.

— О, я рад, очень рад! Надеюсь, казначеи мои не обижают? Исправно платят за былую службу?

— Будьте спокойны, Ваше Величество. Случись что, вы бы первый узнали. Что изволите поручить?

— Да, конечно же, я по делу, дорогой мой, Виталий Кириллович. Дело в том, что лучшего менталиста чем вы, я за всю свою жизнь не видел. Служба безопасности при вас была невероятно мощной. А у меня тут мероприятие намечается нужное, но весьма сложное.

— Можно чуть подробнее, Ваше Величество?

— Смотрины, — ответил отец-император с тяжёлым вздохом. — Приедет несколько десятков шалопаев со всей необъятной, чтобы моя дочь на них посмотрела.

— Понимаю, непросто за всеми будет уследить.

— Это раз. Но я больше боюсь за дочь. Вы же помните, она у меня маг огня седьмого уровня с бесконтрольными всплесками до девятого уровня?