Все угрюмо молчали. Даже Домар, которому сейчас самое время было бы отпустить одно из своих замечаний. Но нет, он был как бы даже не более мрачен, чем остальные. Возможно, потому, что уже пошутил про себя. О молодых баранах, которых ведут на убой.

— Но королевству вы нужны уже сейчас. Реол не смог взять Фулгуран, но и мы теперь завязли на его землях. Подозреваю, многие из вас надеялись, что уж за три-то месяца армия и король сумеют захватить не иначе чем половину Реола и вы присоединитесь к армии победительнице. Нет, это не так, совсем не так. Скажу прямо. Скеро завязли. Каждая лига даётся нашей армии с огромным трудом и даже король не в силах что-то изменить.

Парни вокруг меня загудели, выпучили глаза на Закия.

Он криво, лишь одной стороной рта улыбнулся:

— Наш король силён и, надеюсь, проживёт ещё лет шестьдесят, не меньше.

В этом месте я хмыкнул, заработав острый, пронизывающий взгляд от Закия. Может, и проживёт, а может, решит присоединиться к своим предкам в долине Ожерелья ещё молодым. Я на миг задумался, что, возможно, это зависит от того, будет ли успешна война против Реола. Как там он кричал на поле моего посвящения? Хранители Реола должны пасть?

Одно дело, войти в долину Ожерелья победителем Реола и королём, который удвоил свои земли, совсем другое, прийти туда тем, кто едва сумел сохранить свои земли. Впрочем, что я знаю о жизни за пределами Академии и своей башни? Может быть, там идары страны давно уже все поголовно, без исключения, движутся на юг, чтобы влиться в армию Скеро?

Нет. Не движутся. Иначе как бы дед приехал со мной повидаться? Он ещё полон сил, с ним было немало воинов и подчинённых идаров. Значит, король ещё даже не пытался использовать все силы страны.

Надеется, видимо, на нас.

Я покосился по сторонам. Ну а что. Есть на что надеяться. Вон как парни вытянулись, раздались в плечах, закалились. Бегают с рассвета до заката, словно молодые лоси.

А Закий продолжал рассуждать о короле и армии:

— Но даже его сила, почти равная силе Хранителей, не помогает, когда враги нападают исподтишка, жалят в темноте и травят воду, которую должны пить его воины. Ему нужны руки, ему нужны глаза. Ваши руки, ваши глаза, ваши умения и ваш жар души. Близится экзамен. В вашем выпуске он будет гораздо жёстче, чем у ваших предшественников. Если у них погибал один человек в башне, редко два, то в этот раз… — Закий снова замолчал, оглядел нас, заглянул в лицо каждому, тяжело уронил. — Король сказал, что если выживет половина из вас, то ему этого хватит для победы.

Рядом со мной тяжело, с натугой сглотнул Орт.

— Уверен, многие из вас проклинали меня, особенно слушая, насколько проще приходится ученикам других башен. Так?

Смарт ответил за всех:

— Нет, что вы, учитель. Конечно, нет.

— Умение врать в глаза командиру вам тоже пригодится, — хмыкнул Закий. — Я же попробую открыть вам глаза. У меня нет сомнений, что через месяц на экзамене и впрямь погибнет половина, — он вновь скользнул по нам взглядом и припечатал. — Половина других башен, но не вы. Именно поэтому я был так жесток к вам, именно поэтому я так многого от вас требовал. Запомните — чем сложней вам на тренировках, тем легче будет в настоящей схватке. Запомните — в настоящем бою вы не станете так же хороши, как в ваших сопливых мечтах, а будете так же плохи, как в самой жестокой тренировке. Если вы теряетесь здесь, когда вашей жизни ничего не угрожает, а я всегда рядом с лечебной техникой, то, когда реолец потянется к вам мечом, чтобы выпустить кишки на самом деле — то вы от ужаса забудете всё, что я вам рассказывал — останется только то, что я успел вбить в ваши тела. Именно поэтому я так тороплюсь вбить в вас как можно больше, именно поэтому я так жесток и беспощаден. Просто потому, что хочу, чтобы как можно больше из вас выжило и вернулось домой.

Парни вокруг подавленно молчали, я же в очередной раз задумался, как всё же похожи два моих учителя — Закий и Глебол, и как мне с ними повезло. Ну, и не только мне.

Закий довольно кивнул, словно увидев что-то на наших лицах, зычно продолжил:

— Сегодня тоже будет сложный урок, который вам всем пригодится. Сегодня вы испытаете на своей шкуре то, с чем, скорее всего, придётся столкнуться на землях Реола. Вы, слабые, мало что умеющие, столкнётесь с более сильным идаром и попробуете его остановить, числом сломать качество.

Позади под нос выругался Домар. И я его понимал. Защищать лагерь от учителя? Ну если только он будет действовать в четверть или даже шестую часть своих сил и умений.

Закий тем временем повернул голову к страже Академии, которые всё это время скучали в стороне за нашими спинами:

— Вы тоже. Доставайте мечи и готовьтесь защищать проходы лагеря. Тому, кто сумеет ранить, выдам в награду месячное жалование.

Воины, посмурневшие было, оживлённо загомонили, но я даже не успел усмехнуться их наивным надеждам, как раздался приказ:

— Всё! По местам! Всем, кроме Наглого. Ты останься, мне есть что тебе сказать.

Учитель молчал, молчал и я. Наконец, когда все уже втянулись в проходы между скалами лагеря, учитель спросил:

— Ну как, понравилась моя речь?

Помедлив, я честно признался:

— Понравилась. Честная, — ещё подумав, я добавил. — И спасибо вам за то, что так серьёзно нас учите.

— Пожалуйста, — хмыкнул Закий. Заложив руки за спину, признался. — Я очень много думал о предстоящем тебе экзамене. Один мой коллега спросил — неужели я собираюсь освободить тебя от него, и я со смехом ответил — что нет, не собираюсь. Но за эту десятицу, пока я передавал тебе знания курса обучения, изменил своё решение. Сначала я хотел просто ужесточить для тебя экзамен. Вместо десятка каторжников выставить против тебя три десятка, да и обещали доставить в Академию пару пленных реольских адептов, которых я бы добавил к ним. А потом передумал. Как думаешь, почему?

— Поняли, что я с ними справлюсь?

— Нет. Основная задача экзамена поставить ученика на грань смерти, подвергнуть настоящей опасности, чтобы проверить, может ли он соображать или потеряет голову от страха, проверить, сумеет ли он убить. Глупо проверять на это ученика Кузни Крови и гаэкуджу армии короля, который несколько месяцев только и делал, что убивал и спасал свою жизнь. Не думаю, что я сумею повторить хотя бы четверть той опасности, что ты уже пережил.

Я подумал, краем глаза косясь на своих теней и спросил:

— Но ведь и новых техник вы мне уже не даёте. Значит ли это, что теперь вы, наконец, отправите меня к следующему учителю?

— Да. Завтра отправлю.

Я растерянно заморгал. Как завтра?

— Сегодня последняя твоя тренировка и отправишься дальше, в армию, к реольцам и опасностям. Пусть эти лишние десятицы помогут тебе стать таким же опасным убийцей, как и Потрошители Ариды, выполнить твою часть договора с главой Виром.

Я облизал пересохшие губы и осторожно произнёс:

— Учитель, боюсь показаться чересчур наглым, но у меня будет ещё одна просьба. Я не могу завтра.

— Что⁈

— Учитель, мне нужно на несколько дней попасть к моим людям, которые ждут меня в Иструме. Дайте мне одну сэкономленную десятицу на это.

Закия перекосило:

— Десятица на встречу со слугами Дома? Не слишком ли ты бездумно тратишь время, которое я тебе даю на дело?

Я выругался про себя. Разумеется, нет, не бездумно. У меня есть огромная проблема, с которой мне может помочь только Илиот. Лишь бы он тоже, как Креод, не исчез. Стараясь, чтобы в голосе не ощущалось, как бешено колотится сердце от волнения, возразил:

— Нет, учитель. Это важное дело, но оно может и не занять десятицу. Мне главное увидеться с ними, обсудить кое-что, а через три-четыре дня я уже могу и отправиться в путь. В любом случае мне же лучше отправиться в армию не одному, а с моим отрядом. Так я лучше послужу королю.

— Отряд, — Закий покачал головой. — Там всего десяток людей.

Я прищурился на миг, отмечая, что он отлично знает число моих людей, которые ехали следом за мной от самого Грасдока. Кто бы сомневался после происшествия в башне. Кровь Борака дорого мне обходится.