– Одно из двух: либо они потеряли нас из виду, либо готовят какую-то пакость! – без обиняков заявил капитан. – Сегодня ночью мы окажемся вблизи берегов; скорость придётся сбавить – лоции этих вод у меня нет…

– Но план остаётся прежним? – полюбопытствовал Озорник. – Проскочить в темноте устье Гудзона, подняться по реке, насколько это возможно – а там…

– Ага, всё так, – кивнул Стерлинг. – Согласно моим расчетам, мы выйдем прямиком к Новому Йорку. Собственно, если брать нас тёпленькими – то именно там… Ох, чувствую, ночка намечается весёлая!

– У нас есть, чем ответить в случае нападения?

– Да, парочка сюрпризов имеется; мистер Лидделл недаром ест свой хлеб… Но наш главный калибр – это вы, сэр! – Стерлинг гоготнул и отвесил шутовской поклон. – По этой причине я и заглянул: не соблаговолите ли провести эту ночь в компании простых грубых парней вроде меня и мистера О'Рейли? Общество очаровательной мисс Светлоу, безусловно, приятнее, но – дела, дела…

– Что ж, надо – так надо, – в тон ему ответил Озорник.

– Нет уж, я с вами! – заявила Ласка.

– Хорошо… Накинь только плащ.

– Да в этой штуке нет необходимости! – хмыкнул капитан. – Мы пришли в Новый Свет, а здесь гораздо теплее, чем в старушке-Европе… Черт, я уже начинаю потеть – а ведь мы ещё в Атлантике!

– Ветер стих, – буркнул ирландец. – Ох, не нравится мне всё это…

Солнце медленно погружалось за горизонт. Над «Паровой Душой Стерлинга» кружили стаи птиц: верный признак близкого берега. Их крики показались Ласке странными, незнакомыми – впрочем, наверное, так и должно быть: они на другом краю Земли…

Озорник протянул ей бинокль.

– Взгляни-ка поближе…

Девушка настроила резкость – и не смогла сдержать возглас удивления. Существа, которых она приняла за птиц, оказались ящерами! Складывались и расправлялись просвечивающие перепонки крыльев, изгибались голые крысиные хвосты, длинные, усаженные мелкими зубами клювы открывались, извергая те самые писклявые звуки… Вот одна из летучих рептилий снизилась, заложила над кораблём вираж – и, нелепо растопырив крылья, спланировала на палубу. Оказавшись вне воздушной стихии, ящер сразу потерял стремительную ловкость; сложенные крылья выпирали кожистыми треугольниками над его спиной, словно у летучей мыши. Переваливающейся походкой он бесстрашно заковылял к людям, широко разевая розовую пасть и потешно шипя.

– Храбрый малый! – усмехнулся Озорник.

Стерлинг приподнял протез, и за миг до случившегося Ласка узнала это движение – короткий безошибочный жест вооруженного человека, прицеливание… Капитан потянул рычаг. Грянул выстрел, с цоканьем закувыркалась по палубе гильза. Птеродактиля разнесло в клочья; на броне осталась только кровавая клякса.

– Ха, прямо в яблочко! Очередное усовершенствование мистера Лидделла, сэр! Будь у меня такая штука в нашу первую встречу, вы бы вряд ли ушли с «Буканьера» живыми…

– Зачем?! – процедила сквозь стиснутые зубы Ласка. – Что он вам сделал?!

– Ненавижу этих тварей, всех до единой! – заявил капитан. – Что сделали, говорите?! Проклятые рептилии отгрызли от меня кусок тела, только и всего! Запомните как следует, мисс – нежные чувства им неведомы, во всех этих плоских головах одна-единственная мысль – кого-нибудь сожрать! Накрепко усвойте это, и тогда, возможно, вы и доберётесь до цели нашего путешествия живой и невредимой. Здесь вам не Европа; Новый Свет недаром называют Землёй Чудовищ…

Темнело быстро. Зажглись первые звёзды, над водой повисла лёгкая дымка. Стерлинг распорядился замедлить ход. На палубу поднялся инженер Лидделл, что-то тихо сказал капитану.

– Никаких прожекторов! – отрезал тот. – Свет нас выдаст.

– Что это прямо по курсу, не берег ли?

Озорник надолго припал к биноклю.

– Нет, – наконец, сказал он. – Это туман.

«Паровая Душа Стерлинга» немного изменила направление – теперь они шли под небольшим углом к туманному фронту. На северо-западе бархатная чернота ночи была нарушена мутно фосфоресцирующим пятном. Это же отсвет, сообразила Ласка. Городские огни отражаются от низких облаков. Берег, наверное, совсем близко, в нескольких милях – там, за стеной тумана… Жестом попросив у Озорника бинокль, она всмотрелась в клубящуюся серую массу. Нет, уже ничего не различить, слишком темно… В следующий миг сумрак прорезала яркая вспышка.

Скрывавшийся в тумане воздушный линкор висел над самой водой. Командор Роберт Мак Дули справедливо решил, что противник будет наблюдать за небом гораздо пристальней, чем за горизонтом – и он оказался прав. Мощная, не чета биноклям и подзорным трубам, оптика засекла появление броненосца. Застрекотали зубчатые барабаны в недрах вычислителя Беббиджа, давая поправку на угол, скорость движения, ветер и плотность воздуха. Направляющие втолкнули в казенник снаряд – начиненную пироксилиновой взрывчаткой цилиндро-коническую бомбу в медной оболочке. Заряды пороха легли в главную и компенсационную камеры. Маневровые пропеллеры взвихрили туман; колоссальная туша «Немезис» чуть шевельнулась, ловя в перекрестие прицела точку в нескольких ярдах впереди цели – рассчитанное машиной упреждение. По команде «Огонь!» канонир крутанул ручку магнето. Сработали электрические запалы, воспламенив порох в казеннике. Поток раскаленных газов толкнул снаряд; спустя долю секунды порох вспыхнул в компенсационной камере, уравнивая чудовищную силу отдачи. Огромная пуля, начав путь у кормы, прошла вдоль всего корпуса и вырвалась из ствола. Разумеется, дальность выстрела была не столь велика, как наверху, в разреженной атмосфере – но и этого хватило с лихвой.

Снаряд попал в носовую часть броненосца, чуть выше ватерлинии. К небесам взметнулось полотнище алого пламени. Взрывная волна расшвыряла всех, кто находился в этот момент на палубе; Ласку здорово приложило о рубку, перебив дыхание, так что в течение пары минут она лишь хватала ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Едва только первый шок отступил, в броненосец ударил ещё один снаряд – на этот раз в корму. Рубка защитила девушку от брызнувших во все стороны осколков; нетвёрдо ступая, Ласка подошла к люку и спустилась по трапу вниз, не очень соображая, что она делает и зачем. Решение, однако, оказалось верным: не прошло и пяти минут, как на броненосец спикировали несколько «Стимфлаев», забрасывая корабль ручными бомбами.

***

– Вот, собственно, и всё, – подытожил командор Мак Дули, глядя на дымящийся броненосец сквозь линзы мощной оптической системы. – Мы проделали им хорошую дыру в носу и разнесли в щепы руль; теперь эта жестянка беспомощна, словно младенец… Где мистер Легри?

– Заперся у себя в каюте и не отвечает на стук, сэр!

– Да и чёрт бы с ним, – равнодушно заявил сэр Роберт, которому вздорный француз успел надоесть до зубовного скрежета. – Спустить на воду десантные боты, призовой партии занять корабль!

Так вышло, что предупредить командора о возможных сюрпризах было некому. Легри пребывал в плену морфийных грёз, Сильвио по-прежнему находился под бдительным надзором Имеющего Зуб (француз и не подумал освободить опального соратника из-под ареста), а фрау Мантойфель мало интересовало происходящее на линкоре. «Немезис» зажгла бортовые огни; туман заискрился, заиграл мириадами крохотных радуг. Ударили по воде вёсла: первый бот, ощетинившись штыками, двинулся сквозь туман навстречу судьбе.

***

Капитан Стерлинг пришел в себя под водой. Тяжесть протеза медленно увлекала его в пучину. Он забарахтался, бешено замолотил ногами – и всплыл на поверхность. Любимое его детище горело; рыжее пламя лениво шевелилось среди развороченных листов обшивки, отбрасывая на воду пляшущие блики. Капитан подгреб к борту, ухватился за осклизлые скобы шторм-трапа, подтянулся, кряхтя от натуги, и вытащил своё жирное тело из воды. Картина была безрадостной. Палубу усеивали тела – некоторые, впрочем, вяло шевелились. Во рту чувствовался привкус крови. Стерлинг сплюнул и обернулся. Вид сияющей огнями «Немезис» лишил его остатков душевного равновесия. Даже с расстояния в несколько миль воздушный линкор внушал трепет. Какова же эта штуковина вблизи?!