Но не всё Исаеву масленица, и в модульный домик, возведенный уже людьми Калинина мне пришлось вламываться уже по старинке.

Оглушённые охранники, отхватившие по «бодрящей» порции эфира, синхронно упали на пол, а я, кувыркнувшись, метнул иглу в спускающегося по лестнице противника.

Металлический наконечник звонко стукнул о кирасу, но вражина вряд ли успел обрадоваться, так как снаряд мгновенно распался на мельчайшие частицы, окутав облачком. Минус три.

Медленно поднимаясь по лестнице, я внимательно прислушивался к звукам, но, судя по всему, Киреев действительно выполнил приказ виконта, уведя остальных в другой отсек.

— Что ж, это было на удивление лёгкой прогулкой, — пробормотал я, постучав в дверь, а после приоткрыл её и закинул парочку крохотных горошин.

Прежде чем успел закрыть дверь, вспыхнуло освещение, и я увидел одновременно удивленное и ослепленное лицо Калинина, а после бомбочки, начинённые сонным газом, взорвались.

Прикрыв дверь, отсчитал пару минут, давая активному веществу сработать, оседая на лёгких засевших внутри уродов, вряд ли они всё это время сидели в противогазах, а после зашел внутрь.

Стоящая на столе рация шипела, периодически выплёвывая едва различимые слова. Мой бот, тот самый, что попортил проводку, сейчас доживал последние минуты, генерируя помехи на приличном расстоянии и вгоняя меня в сумасшедшие долги, но об этом я буду думать уже завтра.

Таймер отсчитывал последние минуты, так что, схватив первого из золотой молодежи, оказавшегося ближе всех, подтащил его к столу и сорвав рубашку приступил к грязному делу.

Когда в кабинет ворвался полицейский спецназ с требованием лечь на пол и положить руки на голову, я уже заканчивал с Калининым, медленно потягивая дорогущий виски.

— Надо же, насколько вы пунктуальны, господа полицейские, — произнёс я, глядя на удивлённое лицо спецназовца и застывшие на нулях цифры таймера.

Здание суда

Орбитал

— Новый день и новые заботы… — выйдя из здания суда, я остановился на самом верху каменной лестницы, ведущей в обитель Фемиды, и первым делом ослабил узел галстука.

Ненавижу эту удавку. Но, когда тебе зачитывают приговор, полагается вести себя подобающе аристократу и быть идеальным образчиком высшего общества. Даже невзирая на то, что по итогу судебного заседания у тебя со счёта спишут кругленькую сумму за порчу имущества станции.

Я, обернувшись, бросил взгляд на высокое, давящее своими размерами здание суда и, с трудом сдержавшись, чтобы не показать фигуру из трёх пальцев, стал спускаться вниз, где меня уже поджидали. Веселье закончилось, и настало время подводить итоги.

— Ну, Игорёк, ну ты и сволочь! — из опущенного окна лимузина на меня уставились вечно весёлые глаза Антона. — Такую кашу заварил и всё без меня.

— Если бы я заваривал её с тобой вместе, то сюда бы сам Император прилетел с самой большой ложкой, так что уж увольте, — дождавшись, когда слуга откроет мне дверцу машины, уселся на широкое сиденье и с удовольствием вытянул ноги.

— Что, у полиции до сих пор камеры не класса люкс? — продолжал веселиться молодой граф. — Тяжело было на деревянных нарах спать?

— Приемлемо, со студенческих времен ничего не поменялось, так что можешь себе представить, — не поддержал я его веселого тона. — Лучше скажи, как у тебя успехи?

— Всё прошло без сучка и задоринки, это же я, — произнёс самый скромный парень во вселенной. — Ну а если серьёзно, спасибо, что поделился информацией. Кстати, с тебя много стрясли за порчу имперского имущества и вызов полицейского спецназа?

— Прилично, — озвучил я сумму штрафа, который на меня повесила судья, и Антон удивлённо присвистнул. — Так что гоните деньги, граф.

— Вот всегда поражался вам, барон, как вы умудряетесь из строения типа сортир, построить конфетный завод, — покачал головой Кулясов, беря в руки планшет и начиная колдовать.

Спустя пару минут у меня звякнул комм, и я увидел сообщение, что мой опустевший утром счёт пополнился да настолько, что я ещё и в плюсе таком неплохом оказался.

— Здесь доля и от Айземана, если что, — уточнил Антон, довольный произведённым эффектом — Кстати, Исаак оказался довольно интересным товарищем, даже удивительно, что мы с ним раньше не пересекались.

Несмотря на внушительную сумму, которую мне перевели эти два товарища, я был уверен, что они сами не остались в накладе.

Ещё когда я только прорабатывал план по унижению идиота, посмевшего оскорбить мою сестрёнку, я понимал, что просто так подобную операцию на имперской территории мне никто с рук не спустит, так что решил минимизировать ущерб, а при случае и заработать.

Так что после разговора с Дроздовым я позвонил Кулясову и Азейману, предложив купить информацию о том, у какого рода в самое ближайшее время можно будет отжать бизнес и ценные площади на станции.

Первым пунктом, как я и предполагал, заинтересовался Исаак, вторым — Антон. Конечно, мне пришлось изрядно повозиться во время проникновений на территории уродов, где-то документы уничтожить или наоборот скопировать, где-то вывести из строя дорогостоящее оборудование, но сейчас, глядя на цифры на счёте, я чувствовал, как в груди разливается удовлетворение от проделанной работы.

— Ты ещё на станции задерживаться планируешь? — уточнил Кулясов.

— Нет, и так времени потратил больше, чем планировал, так что, если не сложно, давай заедем домой, с мамой попрощаюсь, а после подбрось до лифта, — ответил я.

— Да без проблем, — кивнул Антон и отдал приказ водителю.

До дома мы добрались довольно быстро, где, помимо мамы, меня встретила зареванная Мила.

В свои планы я их вчера не посвящал, но они меня прекрасно знали и изрядно поволновались, а после того, как утром им сообщили, что я нахожусь в суде, так и подавно.

И всё же как бы мне ни хотелось задержаться подольше, чтобы успокоить родных, дела гнали меня дальше и, обняв их на прощанье, сел обратно к ожидающему меня Кулясову.

Домой к нам заходить он не стал. Если меня не переваривал его отец, то его терпеть не могла моя мать, от которой он однажды за какую-то выходку выхватил клюшкой от гольфа по хребту. Где маман тогда её раздобыла в полицейском участке в три часа ночи, ума не приложу.

В общем, Кулясов её одновременно и боялся, и уважал.

Путь от дома до лифта был раза в два короче, чем от суда до дома, но ехали мы гораздо дольше, особенно, когда въехали в один из деловых районов, и поток автомобилей совсем замедлился.

— Что за хрень происходит? — опустив разделяющую нас с водителем перегородку, раздраженно спросил Антон.

— Пробка, — произнёс уже почти забытое слово водитель и указал пальцем на огромные экраны, располагающиеся на зданиях и стенах домов. — Всем интересно.

— Так, блин, Алёнку на церемонию не бери, — сглотнул Кулясов, глядя на работу «неизвестного» хакера, который транслировал кадры из больницы, где сейчас лежал Калинин со своими товарищами. — И не смотри на меня так, я к ней лезть не собирался, по крайней мере без твоего разрешения, — зачем-то уточнил парень, заработав мой подозрительный взгляд. — Просто ты сам видел, КТО там будет, и если ты за дурацкий комплимент сестре войну объявишь… Не, точно не бери…

Пускай Антон и не самый адекватный человек, но здравое зерно в его словах было. Когда что-то касалось моих близких, я не перед чем не останавливался, заставляя обидчиков ссать кровью. В прямом смысле этого слова.

Мы медленно ехали вперёд, а на экране продолжало крутиться видео, как Калинин, орущий от боли, несмотря на лошадиную дозу обезбола, пустил под себя очередную лужу. В этот момент по простыням расползлось кровавое пятно, а вокруг суетились врачи, не в силах помочь пациенту. И не смогут… я об этом позаботился.

Хорошие кадры выбрал наёмник, пробирающие до самых костей. Одобряю. Так что теперь я был на сто процентов уверен, что до многих дойдёт недвусмысленное послание о том, что моих близких трогать опасно.