— Слушай, Чу, у меня есть к тебе просьба, — деликатно начинал он разговор. — Скоро сюда приедет телега с элитной провизией для императорской семьи. Мне надо, чтобы ты опустил формальные процедуры. Я возьму это под свою личную ответственность.

Такой диалог он проводил с каждым из своих подчинённых. Скифар подчёркивал, что это не приказ, а всего лишь просьба. Такой небольшой аспект был важен, ведь солдат с большей охотой выполнит личное поручение, чем исполнит бездушный приказ. Серебряные монеты — всего лишь приятный бонус от командования. Всё было рассчитано и распланировано.

Из-за грядущей операции парню пришлось отменить встречу с Хино. Ему было очень жаль, что это случается на следующий день после того, как они «официально» стали парой. Скифар проклинал за это и себя, и Бао. Однако, что-то не давало ему полностью погрузиться в горькое сожаление и самобичевание. Это было осознание. В какой-то момент парня настигла совершенно правильная и здоровая, как ему казалось, мысль: «Мы должны понимать, что не можем уделять друг другу каждый момент своей жизни. У неё есть свои заботы, у меня свои. Нельзя осуждать ни себя, ни своего партнёра за то, что мы просто не сможем увидеться один день в силу непредвиденных обстоятельств, пусть даже это и памятная дата. А если она считает по-иному, то это не мой человек, ведь он не ценит мою жизнь вне отношений». Прошептав это себе под нос, Скифар чуть ли не охнул от того, что только что придумал.

Командир отыскал кухню, которая работает лично для императорской семьи. Однако, что поразило мужчину до глубины души, его не впустили вовнутрь! Командиру внутренней стражи просто не открыли дверь. Упёртый повар просто сказал ему в окошко, что не может этого сделать, ибо присутствие человека, не прошедшего «дезинфекцию» в императорской кухне недопустимо, учитывая, что они сейчас очень заняты. Времени на дополнительную баню и выдачу чистой одежды у него не было.

— Ладно, просто передай Хино, мои извинения. Скажи, что у меня появились дела, я не смогу прийти на место встречи вовремя, — сказал он, махнув рукой.

Повар лишних вопросов не задавал. Человек в белом колпаке понятливо кивнул, и закрыл створку окошка. Скифар уже не знал, что думать об императоре. Правитель слишком сильно зациклен на чистоте и своей безопасности, это уже стало прописной истиной, но масштабы такой паранойи всё никак не переставали удивлять.

Телега приближалась ко вторым воротам замка. Они находились сзади, и служили исключительно техническим проходом. Сюда привозили всевозможное снабжение: провизию, материалы, воду, новый обслуживающий персонал. Эти ворота использовались намного чаще центральных. Главный вход служил только лишь для людей и особо важных грузов. Учитывая то, что дворец стоял чуть вдали от центра Минграда, было бы не солидно открывать эти гигантские двери каждый день, а иногда — и по несколько раз.

Перед тем, как отворить ворота, внешняя стража проводила предварительный осмотр телеги. Гвардейцы не открывали мешки и ящики, но тщательно изучали всё внешнее. Их задачей было не допустить внутрь диверсантов или партию взрывчатых веществ. Обыскав водителя и осмотрев товары, стражники открыли ворота. Они были так же крепки, как и главный, но размер у них был меньше. Телега, запряжённая двумя рядами лошадей, протискивалась внутрь, но вот встречное движение, в отличие от главного входа, было уже не предусмотрено.

Следующим этапом досмотра занималась внутренняя стража. Гвардейцы, предварительно приготовив новую тару и инструменты, вскрывали ящики и распарывали мешки. Они должны были тщательно обыскать весь груз на наличие запрещённых вещей. Всё отрывалось и переворачивалось вверх дном. Согласно наставлениям самого Императора, нельзя было доверять даже самому проверенному поставщику.

В этот раз, с подачи нового командира внутренней стражи, этот шаг был пропущен. План работал, всё шло, как по маслу. Четыре ящика с элитным алкоголем занесли во дворец. Скифар велел их оставить в назначенном месте. Грузчики принесли их в погреб, как это обычно и делается с алкоголем, но не вытащили содержимое, как это было положено по регламенту. Эти люди не были вовлечены в схему, и просто ушли по своим делам, получив благодарный поклон.

Бао Мин появился на рассвете. Он мерно вышагивал по деревянным ступенькам, лишь одним пальцем держась за перила. Таковы были негласные правила имперского этикета. Медленный спуск с гордо поднятой головой, не смотря под ноги. Скифар никогда не мог понять всю суть некоторых действий, на подобие этого. «Почему надо только слегка прикасаться к перилам, а не держаться за них? Разве не для безопасности их придумали?» — вопрошал себя он каждый раз, созерцая подобное. Обычные люди, даже офицеры, не следовали этому так беспрекословно. Но вот членам императорской семьи нужно было всегда оставаться на высшем уровне.

— Ну, что? — нетерпеливо спросил он, пытаясь сдержать улыбку.

— Вот, эти ящики, — ответ Скифар, махнув рукой в их сторону. — Вскрываем?

Бао согласно кивнул. Гвардеец заранее подготовил небольшой гвоздодёр, который служил непосредственно для этой цели. Поддев крышку, командир надавил на рычаг. Деревянное покрытие отошло с негромким треском. Гвозди вышли из своих пазов, и дощатый щиток повалился в сторону, обнажая содержимое.

Сын императора безмолвным жестом попросил своего подельника отойти. Своими белыми, не запятнанными мозолями руками, он достал бутылку. Сосуд был объёмом не меньше литра, горлышко было закрыто большой пробкой, а за прозрачным стеклом колыхалась светло-коричневая жидкость. В одном ящике было сразу две бутылки, которые сепарировала друг от друга и от стенок толстым слоем солома. Вслед за второй тарой, наполненной тем же самым алкоголем, он достал прямоугольный кусочек папируса.

— Тростниковый ром. Семилетняя выдержка! — произнёс Бао, бегло осмотрев бумажку. — Его производят из сырья, которое растёт на крайнем юге. На территории Нокса. Самые отчаянные люди рискуют, забираясь туда, и собирая сахарный тростник. Всё ради этой заветной бутылочки. Знаешь, сколько она стоит? Двадцать пять серебряников за литр!

— За одну бутылку богач платит такие деньги, которые бедняку и не снились… — вслух размышлял Скифар.

Бао ничего не ответил. Вместо этого он просто похлопал рукой по следующему ящику. Гвардеец открыл и его. Оттуда сын императора извлёк ещё две бутылки. Однако, эти сосуды выглядели по-другому. Они были более длинными, стекло — мутно зелёным.

— А это у нас — вино. Местный продукт, но за то какой! — произнёс Бао, немного повысив голос на последнем слове. — Виноградников в центральной Империи хоть отбавляй. Но вот качественный напиток может делать не каждый. А эти — ещё и настояны в дубовых бочках на протяжении пятнадцати лет! Обычная бутылка такого вина стоит не дорого, всего четыре серебряника. Но каждый год цена увеличивается на один.

Наследник престола так упоённо рассказывал об алкоголе, привезённом этой ночью, что Скифар начинал забывать, для чего они здесь находятся. Слушать его «справочную информацию» было интересно, но озвучиваемые цены вызывали некую дрожь восхищения, смешанного с долькой отвращения и непонимания. На эти деньги многодетные семьи могли бы жить неделями и месяцами, а какой-то богач тратит их на кратковременное удовольствие. За такое количества серебра можно было бы купить себе раба. Не официально конечно, ведь рабство запрещено. Выпивка по цене в жизнь…

— Так ЭТО и есть та самая контрабанда? — спросил Скифар, сделав настолько серьёзное лицо, на какое он был только способен.

Бао не проронил ни слова. Он взял в свои изнеженные руки гвоздодёр, покоившийся всё это время на полу. Перевернув пустой ящик, он впился узким концом инструмента в деревянное дно. Доски треснули. Парень обернул свою руку платком, приготовленным заранее, чтобы не загнать себе занозу, и вытащил из образовавшейся дыры маленький свёрток. Теперь Скифар всё понял. Элитный алкоголь был ничем иным, как прикрытием для настоящей контрабанды. Сын императора развернул ткань, представляя Скифару то, ради чего была затеяна вся операция. Некий амулет, сделанный из кости и меди лежал на шёлке, покрашенном в чёрный цвет. От него исходила какая-то еле чувствуемая вибрация.