Вооружённый грабитель только отошёл от шока, когда Скифар уже стоял на теле его поверженного товарища, и забирал палку из его расслабленной руки. Между ними было всего пять метров, но это была достаточная дистанция для того, чтобы у парня было время на манёвр.

— Уёбок! — раздался скрипучий голос разбойника.

Грабитель побежал на Скифара, замахиваясь ножом. Это было слишком предсказуемое движение. Парень знал, что эти мрази — совсем не опытные бойцы. Стоило разбойнику приблизиться на четыре шага, как боец резко отпрыгнул назад. Лезвие заточки мелькнуло в воздухе. У Скифара было целых два преимущества. Во-первых, противник промахнулся размашистым ударом, а во-вторых, под его ногами лежало бессознательное тело товарища. Один быстрый удар палкой в висок поубавили уверенности разбойнику, но он всё равно попытался сделать выпад своей заточкой. В итоге он просто споткнулся о ногу своего «вырубленного» друга. Ещё один удар дубинкой по голове заставил мужчину упасть на землю.

Удары были быстрыми, но слабыми, поэтому разбойник был всё ещё в сознании. Скифар вырвал из его руки заточку и приготовился к нападению ещё одного противника. Какого было его удивление, когда он увидел лишь спину беглеца, скрывающегося в подворотне. Однако, несмотря на «отступление» противника, ярость война было уже не сдержать просто так. Скифар схватил разбойника за ворот поношенной рубахи, и начал бить его кулаком по лицу. Каждый удар рассекал кожу или выбивал и без того гнилые зубы мерзавца.

«Нет прощения тем, кто решил нажиться на другом человеке!» — такова была установка в голове парня. Он бил грабителя до тех пор, пока тело последнего окончательно не обмякло.

В казармы солдаты возвращались довольными, на веселее. Это сильно контрастировало с настроением Скифара. Он был в бешенстве. Злость кипела внутри юноши. Он чувствовал себя чудовищно обманутым. Империя Восхода — великое государство, обитель силы и добра разочаровало его. В голове промелькнуло то самое сравнение обряда посвящения в мужчины и воинских обычаев.

Поначалу Скифар хотел всё забыть, прогнать эти мысли из головы. Он думал, пока ещё не наступила ночь, сходить куда-нибудь в город, напиться настойки из огненной травы, а потом воспользоваться услугами девушек на улице красных фонарей. Но мысли эти не продержались ни минуты в голове. До самого отбоя Скифар просто сидел на своей кровати, разглядывая слегка изношенную кромку полутороручного меча.

7. Бой

Всего тридцать дней длились тренировки. Скифар трудился изо всех сил. Он внимал каждому слову инструкторов, усердно тренировался, стараясь достичь максимальных результатов. Даже после окончания занятий, он продолжал совершенствовать своё тело. Первую неделю мышцы болели, однако уже к четырнадцатому дню его тело окрепло, а к двадцатому дню стало ещё мускулистее, чем было раньше. Каждый второй вечер парень упражнялся в фехтовании. Чжоу обучал Скифара всем премудростям обращения с мечом. И дело было не только в тренировках.

— Ты — варвар, идущий напролом. Но меч требует баланса, — менторским тоном говорил майор. — Научись не только уворачиваться и атаковать силой, но и блокировать и делать лёгкие выпады. Помни: самая успешная атака — та, которую противник не ожидает. Овладеть фехтованием — научиться принимать решения за доли секунды, переходить из защиты в нападение и обратно за мгновения.

Ученик внимал каждому слову учителя. Он пытался повторять каждое движение, мыслить так, как этого требует наставник.

— Как я уже говорил, в бою нужна не только сила и скорость. Нужен ум, только так возможна победа. Знай своего противника, используй слабые стороны. Для этого надо наблюдать и делать выводы.

В один из воскресных вечеров ученик и наставник вышли вместе в город. Это было необходимо для обучения Скифара. Чжоу показывал на человека, а парень должен был за шестьдесят секунд определить, кто стоит перед ними, выдать как можно больше информации, судя исключительно по внешнему виду. Майор учил его подмечать каждую деталь: походку, выражение лица, капельки грязи на одежде, положение рук при ходьбе. Это могло показаться лишним, но парень понимал, что такие необычные упражнения помогают развивать концентрацию.

Скифар пытался не думать о том, что видел в трущобах и том маленьком сквере. К сожалению, эти мысли было не смыть, а ужасы — не развидеть. Первые несколько дней он терзался в сомнениях. Парень даже думал сбежать. Однако, со временем, мысли пришли в порядок, приобретя единственную верную форму: «Я делаю это для себя, а не для Империи. Пусть эти деньги будут кровавыми. Но лучше жить так, чем в племени дикарей».

По воскресениям, окончив очередную тренировку по фехтованию, Скифар гулял по городу. Он не тратил деньги, а лишь бродил по улицам, созерцая жизнь граждан Империи Восхода. Он ходил и по центральному бульвару, и по трущобам спальных районов, по главным дорогам и змеевидным улочкам. В какой-то момент парень даже обрёл некое душевное равновесие. Он тренировался и развивался, стремился к знаниям, силе и богатству, но при этом успевал наслаждаться мелочами.

Но всему хорошему суждено заканчиваться. В один вечер солдатам сообщили, что они идут на войну. Каждый воспринимал эту новость по-разному. Кто-то был смертельно напуган, и был готов на всё, лишь бы не идти в очередную мясорубку. Кто-то был воодушевлён, и был готов «порвать пару ренессанских задниц». И лишь один Скифар относился к этой новости спокойно. Да, он переживал, но в то же время не выдавал никаких эмоций. Для него бой был ничем иным, как шансом получить деньги и повышение. Смерть была вероятна, но по сравнению с потерей конечности она казалась парню менее печальным исходом. Ведь Скифар знал, что у него остался лишь один путь — путь воина. А если Руук и возьмёт его тело, то душа всё равно вознесётся к Ниир.

Получив свои пики и булавы, солдаты забрались в большие повозки. В качестве брони выступала кольчуга и небольшие пластины из металла. Шлем был полуоткрытым, защищал лишь голову, но не лицо. Бойцы сложили оружие в специальное дорожное хранилище, и уселись поудобнее. Дорога обещала быть дальней и небыстрой.

Скифар не мог посчитать количество дней в пути. Половину времени он проводил во сне с редкими перерывами на еду. Останавливался караван всего четыре раза за сутки, чтобы бойцы могли размяться и справить нужду. С того момента, как огромные ворота города остались за спиной, прошло не меньше трёх дней.

К месту назначения караван прибыл в полдень. Солнце беспощадно обжигало землю. Его лучи были смертельны для всего живого. Благо, караваны, прибывшие из других военных частей, успели оборудовать палаточный лагерь. Солдаты собрали своё оружие, и, повыпрыгивав из повозок, поспешили скрыться в тени. Полевая кухня встретила их радушно. На обед подавали кашу с ягодами. Скифар не понимал вкуса этого блюда. Масса из варёного овса ему совсем не нравилась.

Полночь. В это время суток жители пустынь предпочитают оставаться в домах, ведь на охоту выходят саблезубые теневики, из нор выползают кобры и скорпионы, а в горах начинают завывать чернокрылы[1]. Именно под покровом ночи и началось наступление.

Всё шло по плану командования. Движение бойцы начали на закате. Два подразделения пикинёров окружили аванпост противника с разных сторон. Конница была готова ворваться в бой в любую минуту. Отряд лучников уже был готов открыть «огонь» по противнику. Силы Империи, как это обычно и было, превосходили силы Ренессанса в четыре раза. Это была атака на пограничный пункт противника. Победа должна была оттеснить «содомитов и колдунов» за горный хребет в этом регионе.

Командир подул в горн, и рокочущее эхо пронеслось по всем холмам в радиусе трёх километров. Даже чернокрылы поднялись в воздух, в ужасе разлетаясь по сторонам. Толпа пикинёров обрушилась на врага подобно лавине. Скифар шёл в середине строя. Стоило ренессанским солдатам начать высовываться из своих палаток, как лучники в тот же момент отпустили тетивы своих оружий. Град стрел посыпался на землю, убивая около десятка противников. Грохот копыт доносился из-за холма.