— Я не хочу признавать факт своего иномирного происхождения, — сообщила я недовольно.

— Я в курсе. Все те, кто не смог выпытать точную информацию и признание у тебя, идут ко мне, — улыбнулся он.

— Ну и все, — насупилась я.

— Тебе придется поговорить с Верховным магом и с его величеством, Мари. Они ведь в курсе о тебе, но не особенно настаивали на личной встрече, пока все шло тихо и мирно. Предполагалось, что это не к спеху. Но после произошедшего и охоты на тебя, этого уже не избежать. Как только мы все полностью закончим тут, тебя ждут на аудиенцию.

— Ну зачем? Зачем⁈ И учти, я живых королей в глаза никогда не видела. Только по телевизору. Помнишь, да, что в моей стране их уже больше ста лет нет? Как и любых дворян.

— Я сообщал об этом, так же как и все, что мог понять с твоих слов. Разумеется, под подписку о неразглашении.

— Хм. И что же им от меня надо?

— Да то же самое, полагаю. Любая полезная информация, опыт, знания, присягу принести. Ты ведь подданная этого королевства, но магически присягала не ты, а Мариэлла. А этот ритуал ведь привязан к душе и ауре, а не к телу. Ну и любопытство, конечно. В исторических хрониках сохранились сведения об обмене душами, но это случалось крайне давно.

— И сделают из меня подопытного кролика, — приуныла я. — Нерадостно. Не хочу. А что насчет Софи и моей работы в Усаче?

— А что с ними? Ты моя сотрудница, прекрасный преподаватель, тебя обожают студенты. Даже маркиз Нобль отозвал свой иск о том, чтобы забрать внучку и стать ее опекуном, то есть признал твое право ее растить. Опять же, демоны поддерживают и среди них в некотором роде твоя будущая родня. С ними его величество подписал договор о сотрудничестве, торговле и обмене опытом. Сказать, кто стал неким гарантом и связующим звеном? Ну и к тому же ты — моя невеста.

— Все это звучит крайне пугающе, — призналась я. — И меня совсем не радует. Я скромный обыватель, жила себе тихо, никого не трогала, и — привет! Угодила в такую заварушку, да еще оказалась в эпицентре событий.

— Может, все же быстро поженимся? Прямо завтра. Или сегодня. Или сейчас? — взял меня за руку Артур и поиграл бровями.

Я прыснула от смеха.

— И как ты это себе представляешь? У вас же свадьбы в храме проходят, жрец нужен, обряд и все такое прочее. К тому же неясно еще, на ком ты жениться будешь: на Мариэлле или на Марии. С кем тебя боги соединят? Тело-то местное, молодое и красивое, но я-то в нем гостья.

— Мне нужна ты, Мария, Маша, Мари. И знаешь, чего я ужасно хочу?

— Чего?

— Обнять тебя и поцеловать. Но это было бы неуместно, учитывая, что мы наедине и…

— Знаешь, Артур… — Я отложила с колен салфетку, встала и обошла стол. — Именно наедине это и уместно.

Артур попытался подняться со стула, но я остановила его, положила руки на плечи и села к нему на колени. Иногда нужно быть храброй и безрассудной. И да, я совсем не уверена, что поступаю правильно. И тело не мое, и вообще, но…

Я погладила мужчину по худой запавшей щеке и легко поцеловала его в губы. Он тут же перехватил инициативу. Когда мы оторвались друг от друга, то оказалось, что я успела расстегнуть рубашку Артура и беззастенчиво глажу его по груди. А его руки уже под моей одеждой. И у меня крышу сносит от жениха, потому что я совершенно дурею от простых поцелуев. И, кажется, готова отдаться ему прямо тут, на стуле. Или на столе. Или на полу. Да где угодно уже. Потому что до одури хочу этого мужчину.

— Я люблю тебя, — выдохнул он. — Как же я тебя люблю, Маша…

Я открыла рот, чтобы сказать ему, что тоже люблю. Пора уже признаться себе самой, что да, я окончательно и бесповоротно втюрилась. Хотя мне очень страшно, и я категорически не хочу замуж абстрактно, и меня пугает сам факт того, что моим мужем может стать аристократ из другого мира. А еще я вряд ли смогу поладить с его семьей, родней и всем этим титулованным окружением, но Артур — это мой мужчина. И я буду последней дурой, если упущу его и снова откажусь от возможности быть с ним.

А раз так, то…

Я маг теперь. И не девственница. И я люблю и хочу своего жениха. И черт с ними, всеми этими правилами приличиями и Артуровым «до свадьбы ни-ни». Почему бы не воспользоваться тем, что у меня прямо сейчас под рукой. И под губами. И под попой. Тем более что это последнее ясно дает ощутить всю твердость намерения быть со мной.

А потом мозг отключился полностью. Остались только чувства, эмоции и дикое желание.

Мы страшно насвинячили, уронив посуду со стола. И до постели не дошли. Вернее, дошли, но не сразу. И это было сущее безумие, потому что крышу снесло не только у меня. Лично я вообще ничего не соображала, кроме того, что мужчина, от которого я без ума, наконец-то со мной, рядом со мной, на мне, во мне.

И да простят меня все те, кто ждали, что магистр Гресс поужинает с невестой, а потом вернется к ним решать множество разных важных вопросов…

У меня самой гораздо более важные вопросы к нему. Очень личные и крайне серьезные, требующие полного погружения в процесс, энергии и самоотдачи. И их, этих вопросов, накопилось на всю ночь.

И мы их решали, и решали. Целовались как сумасшедшие, не могли и на секунду оторваться друг от друга. В жизни у меня никогда не было такого идеального совпадения с мужчиной. И да, никогда еще я не была настолько влюблена. Это понимание пришло, как только я позволила себе быть и чувствовать, выключить свой земной цинизм и сарказм, с которыми мы бок о бок существуем годами. Броня, наращенная в прошлых неудавшихся отношениях, треснула.

А еще так здорово, когда ты маг, алхимик, умеешь варить специальные эликсиры и можешь не беспокоиться о возможных детях. И я не беспокоилась. Я наслаждалась этим безумием. И в постели, и на полу, и в ванне, и под душем. И, смешно даже, но на подоконнике. По-моему, мы осквернили все доступные поверхности в покоях ректора.

Кажется, не одна я изголодалась и потеряла рассудок этой ночью. И пусть весь мир подождет.

— Маша, Мария… — снова и снова повторял Артур. — Люблю тебя…

Утро мы встретили совершенно вымотанные, с припухшими губами, с синяками. Ну да, немного не рассчитали силы и страсть. А еще счастливые и одуревшие от любви.

И этим же вечером Барон принес мне записку, в которой Артур сообщал, что снова придет на ужин и просил ждать его к определенному часу. Ох уж эти мужчины. Похоже, отвлечь их от работы может только ночь с женщиной. А я и не возражала.

Еще как не возражала. Много-много раз. И были испробованы на крепость не только стол, кровать и подоконник. Это не то чтобы какое-то странное извращение, но оно так получалось. И мне понравилось. А энергии, здоровья и желания в ком-то оказалось о-го-го сколько.

Мы не афишировали, что наши отношения изменились. Но универ — это как огромная деревня, где все друг у друга на виду. И конечно, многие заметили. Переглядывались, шушукались, но молчали. Даже Франсуаза, которая раньше никогда не упускала возможности уколоть меня, лишь улыбнулась понимающе и немного грустно. И это все.

Катавасия с допросами, поисками виновных, пособников и того, что могло так сильно понадобиться фанатикам, шла еще неделю. Меня тоже в покое не оставляли. Ни студенты, для которых я таки стала героиней боевика и блокбастера. Ни преподаватели, которые кто сочувствовал, кто злорадствовал, кто завидовал, кто осуждал и считал зарвавшейся выскочкой. Если честно, я сама себя тоже считала выскочкой. Поэтому огрызалась, на место ставила, но как-то без огонька. Чего уж… Спорим, будь на моем месте настоящая Мариэлла, всего этого безумия и близко бы не случилось.

А еще всех в Усаче очень волновала моя иномирность. Вот тут я стояла насмерть и отказывалась признаваться. Делала каждый раз устало-удивленное лицо, закатывала глаза и вздыхала, мол, и вы туда же. Ничего не знаю, вообще не понимаю, о чем вы. Прямо не отрицала, «нет» не говорила. Но выразительно давала понять, что мне ужасно не нравятся все эти разговоры.