Я окаменела с одеялом в руках и в ужасе смотрела на Кастро, который был весь в крови. Лицо, волосы, руки. Он везде оставлял следы. Именно так я представляла его в своих ночных кошмарах: после ванны с кровью дьявол приходит меня пытать.

— Матерь Божья, ты подрался с медведем?

— Мне льстит, что ты считаешь меня достойным победить медведя.

Данталиан обошел кровать и остановился у свободной половины, снимая через голову кобуру и крепления для ножей. Ради всех святых, скажите, что он не ляжет в таком виде сюда. Мало того, что у меня нет желания находится с ним в одной комнате (что уж говорить про постель), так еще у меня нет сменного белья.

— Что ты делаешь? — все еще находясь в шоке, спросила я. Когда несколько часов назад Данталиан ушел, во мне теплилась надежда, что это минимум на сутки.

— Снимаю оружие, чтобы пойти в душ, — как само собой разумеющееся сказал он.

— В особняке отключили воду? — правая бровь выгнулась. Я натянула одеяло выше, используя его как щит.

— Там развлекается Тристан, — он пожал плечами и стянул через вверх футболку. Кровь полностью пропитала ткань, даже на кубиках остались следы. Кастро сморщил нос. — Это теперь только в мусор.

— Трех этажей вам мало, чтобы не мешать друг другу?

Совершенно меня не слушая, он пошел в сторону ванны, снимая по пути джинсы. Мне все еще кажется, что это какой-то комедийный сон, в котором Данталиан Кастро крутит своим окровавленным задом передо мной. Очень надеюсь, что за дверью его поджидает кто-то со сменными вещами.

— Я не собираюсь слушать, а уж те более смотреть на его игры.

Дверь за ним закрылась. Похоже, после голодомора и физических расправ началась новая фаза его плана — лишить меня еще и здорового сна.

Я аккуратно поднялась с кровати, сетуя на то, что наконец смогла лечь, не тревожа при этом рану. Гора оружия лежала прям передо мной и рядом с этим мокрой тряпкой расположилась футболка. После сегодняшнего Данталиан теперь везде будет кидать соблазны его убить?

Брезгливо, двумя пальцами, я подхватила с пола футболку и кинула ее в пакет от еды, который за время превратился в самодельную мусорку. Он уйдет, а мне жить с кровавым пятном еще и на ковре не хочется. Отпечаток руки на стене вряд ли ототрётся.

Вздрогнула. Не хочу знать чья это кровь, но выглядит как готовое украшение стены на Хэллоуин.

Вернувшись в кровать, я молилась, чтобы он ушел как можно скорее, и я могла продолжить спать. Сон итак редкая вещь, когда знаешь, что в любой момент к тебе может заявиться какой-нибудь Джо, а в комнате с Кастро о нем и подавно не может идти речи.

Звук воды прекратился ровно в тот момент, когда я снова натянула одеяло до подбородка. Смысла в этом большого не было, даже наоборот так было жарко, но на какую-то часть мне стало спокойнее.

Дверь открылась. Я только хотела вылить на него гневную тираду обо всем, но слова застряли в горле. Голова молниеносно опустилась, но это не спасло меня от увиденного. Данталиан Кастро стоял посреди моей комнаты в борделе абсолютно голый. Возможно, не зная ситуации, это не выглядело бы удивительным, но в данном контексте это катастрофа.

Сон моментально ушел.

— Там же висело полотенце, — взвыла в одеяло. Голый Кастро — не то, что я хотела видеть рано утром.

— Предлагаешь мне спать в полотенце? — его голос становился все ближе, отчего мне хотелось закричать. Я почувствовала, как пекут мои щеки.

— Я предлагаю тебе спать дома, — рявкнула. Это никак не вписывается в его первоначальные слова. Сойти с ума после вида члена Кастро? Держу пари, что пол Лас-Вегаса мечтают именно об этом. — Ты не будешь ночевать здесь.

— Назови хотя бы одну вескую причину.

Матрас рядом прогнулся.

— Я могу тебя убить чем-то из твоего арсенала, — кивнула головой на гору оружия. Кажется, мы оба знаем, что я не смогу это сделать.

— Можешь попробовать. С радостью посмотрю, как твой отец горит Аду. Но подумай, хочешь ли ты получить еще травмы, потому что я так просто не дам себя убить, — Данталиан был так близко, что я чувствовала запах конфет, который не вымылся водой с кровью. Он их ест постоянно или его кровь уже пропиталась ими? — Поделись одеялом, если, конечно, не хочешь посмотреть.

Пальцы моментально разжались, словно ткань стала невыносимо горячей.

— У меня есть пара часов на сон, которые я предпочел не тратить в дороге домой, а использовать здесь. Спать или нет — дело твое, но не мешай.

Я задохнулась от возмущения.

— Сон в кровати с врагом станет еще одним черным пятном в твоей биографии, Босс, — фыркнула и рывком вставала с кровати. Кресло преданно ждало меня с прошлой ночи.

Пусть в этом раунде он отвоевал кровать, но я не собираюсь прикасаться к его чертову телу.

Дремать в сидячем положении оказалось уже не так удобно, как вчера. Плечо ныло сильнее, чем в горизонтальном положении, но я стойко старалась не обращать на это внимание. Меня успокаивает, что оно потихоньку заживает, потому что еще вчера было невыносимо долго лежать.

Перед сном Блейк, как вихрь, залетела в комнату, чтобы обновить мазь. Молча, словно в ускоренном режиме, она выполнила работу и ушла. У меня даже не получилось заикнуться о помощи. Ее вечные отмашки говорят только о удачной воспитательной работе Кастро.

Не знаю, сколько я спала, но за период, который Данталиан назвал «пару часов для сна», открыла глаза раз шесть. Все время Кастро беспечно сопел на животе. Соблазн посмотреть охраняет ли кто-то за дверью испытывал меня всякий раз как я смотрела на нее. Искать пути отступления уже стало моим хобби. Уверена, как бы правдоподобно Данталиан не сопел, сон у него очень чутки. А учитывая левую руку, которая не вылезала из-под подушки, он там держит либо нож, либо пистолет.

Ближе к позднему утру, проходя в туалет, я все же задержалась у двери, чтобы проверить звуки за ней, но на той стороне стояла гробовая тишина. Рука потянулась за ручкой, но я одёрнула ее, испугавшись собственных ощущений. Где-то на подсознании отложилась мысль, что каждый мой побег будет таким же неудачным, как и предыдущие. Я сама себя загнала в ловушку, из которой боюсь выбраться.

— Рискни ты уже, — раздалось хриплое, недовольное бормотание с кровати. — Вместо того, чтобы спать, я все время слушал как крутятся шестерёнки в твоей голове.

— Я подбирала лучшие слова, чтобы послать тебя к черту, но, к сожалению, в моем арсенале нет настолько ругательных слов. Все они слишком мягкие, — недовольно вернулась в кресло. Так и знала, что он нормально не спит.

— Язвишь с утра пораньше, — Данталиан перевернулся на спину и потер руками лицо. Вид сонного Кастро, как и голого, я не ожидала увидеть даже во снах.

— Возможно, для тебя будет открытием, но, когда ты отрезаешь человека от целого мира и забираешь его кровать, не стоит ожидать к себе хорошего отношения.

— У тебя все еще была твоя половина, — пожал плечами. Правая бровь в неверии взметнула вверх. Он правда не понимает?

— А мне хочется свою целую кровать, — специально выделила интонаций предпоследнее слово. — Желательно в собственной квартире.

— Ты, должно быть, не совсем понимаешь суть плена. Скажи спасибо, что у тебя вообще есть кровать, а не дощечка в подвале дома Кастро.

— Прости, ты так странно изъясняешься, что я уже забыла для чего тут. Хотел меня свести с ума от одиночества. Так вот, я уже в ужасе. Могу я дальше зализывать раны где-то в глуши Америки?

Может, слыша одно и то же, до него дойдет, что я хочу.

— Препирания — это не ужас, а отвратительный анализ критической ситуации. В который раз предлагаю тебе смириться, что ты не уедешь. Не из Лас-Вегаса, уж точно. И будь я проклят, если позволю тебе мозолить мне глаза на улицах города.

— А то, что я мозолю их тебе здесь — не считается? Там у тебя будет шанс развернуться и уйти в другую сторону, а тут кругом четыре стены, — я обвела руками комнату. Чувствую себя кошкой, которая квартиру считает целым миром.