Брат просто стоял и матерился.

— Че тебе надо-то? — не поняла мама, — деньги сейчас у меня. Я обратно не отдам, даже не мылься!

Я закатила глаза.

— Купите поесть, я с обеда ничего не ела, — скрестила на груди руки я.

— Бедняжка, — хрюкнул Паб, — а ты с голоду не подохда?

— Нет, — сузила глаза, — это ты скорее помрешь где-нибудь в подворотне!

Он сделал опасный шаг ко мне.

— Пошел вон отсюда, — толкнула в грудь его мама, — Долорес не знаешь, что ли? Придурок! Она же как отец ваш… чтоб он сдох, сука! — на меня, — куплю я всё! Не надо эту твою карточку, дура! Придумала!

Мама была умнее Пабло. Все были умнее Пабло.

— И не пить, — пошла умываться я, — хотя бы без запоев. Ты же беременная, мам.

Её это не смутило:

— За сигаретами, бегом! — она толкнула в спину своего сына, — а ты собирайся и заткнись! Надоела уже. Выросла, собака. Пальцы веером выставила!

Я зашла в узкую ванную и похлопала холодной водой себя по лицу. Другой здесь не было. После с улыбкой подняла глаза к зеркалу и… синяк удар Паба оставил хороший, уже опух.

— Чёрт, — прошипела я, — баб, дай твою мазь!

У неё была какая-то «от всего на свете», она ей мазала суставы, лоб от морщин и зачем-то волосы. Говорила, что так они не выпадают. Она была почти лысая.

До приезда водителя я почти успела. Когда выходила, машина стояла напротив входа, окно водителя было открыто, а Пабло с сигаретой в зубах опирался локтём на закрытую дверь.

— Всего то! П-ф-ф! Семьдесят тысяч евро за такую машину? — делал важный вид брат, — да кто такую купит? Вот были бы у меня такие деньги, я бы…

— Пропил их, — села на переднее сидение я, — привет! — для Роба.

Мы с ним успели совсем сдружиться, хоть ему и было больше тридцати.

— Пошла ты, Долорес! Про тебя слухи пошли у соседей, что ты шалава, — жестоко усмехнулся Паб, — может вы её ещё и иметь будете, чтобы денег больше давать? Ей пары евро хватит.

Я закатила глаза.

— Вы, Пабло, больше подходите на эту должность, — мило и с насмешкой ответил Роберто, — не хотите? Пять тысяч за час.

Брат побледнел, сделал шаг назад и… задумался! Мой хохот разнёсся по машине. Водитель дернулся с места, оставляя злющего Пабло позади.

— Ты видел его лицо? — смеялась я, — он же блин…

— Лучше скажи, что с твоим, — увидел гематому на мне мужчина, — ты в порядке?

Я кивнула.

— Да так, — пристегнулась я, — быстро заживет. Не впервой, — я зевнула, — единственное — сегодня придётся вонять бабушкиной мазью, вот что точно неприятно.

Я улыбнулась ему. Он шутки то ли не понял, то ли не оценил. Ну и ладно.

— Я расскажу синьоре Еррера про твоего брата, — начал угрожать он.

— За что? — возмутилась я.

Мне казалось, что он мне… друг, а он хочет сдать меня!

— Она попросит Эксаля решить твою проблему, Дол, — объяснил он.

— Н-не надо! — просила я, — у меня всё отлично! Я сегодня их даже заставила не пить! Ты… ты блин всё испортишь! Я же… — я почти задохнулась, — я так стараюсь, а ты…

Оставшуюся дорогу мы молчали. Из машины я вышла, вытирая слёзы и думая о том, как проскользнуть мимо первого этажа сразу на второй, отказаться от завтрака и целый день просидеть в детской, чтобы меня никто не заметил.

— Долли, детка, сегодня твой любимый омлет с… — застыла напротив меня Альба, — с томатами. Что с твоим лицом?! Вы попали в аварию? Где… где Роберто? Что?..

Я усиленно помотала головой.

— Всё хорошо! — сделала шаг к ней, — я просто… упала и нечаянно ударилась, вот и… я хорошо себя чувствую!

За этот месяц я поняла, насколько Альба истеричка — она наводила панику каждый раз, когда что-то было не так.

— По поводу шум? — зевнул, шагая по лестнице, Эксаль.

— Брат её бьет, — встал в проёме гаража Роб.

Я резко повернулась к нему и прошипела:

— Я тебя сейчас тоже побью, если не замолчишь!

Он хмыкнул. У старшей Ерреры был шок.

— Так вышло, — пошла за Эксалем я, чтобы забрать малыша, — ничего страшного… привет! — для улыбнувшегося мне мальчика, — сходим на кухню за бутылочкой и…

— Сядь, — сам занял свое место Эксаль, — ты была у врача?

Мне пришлось вернуться к столу. И после помотать головой.

— Оно даже не болит, — покачала Франко я, — простите, что я пришла так. У меня нет всяких там… косметики, чтобы замазать. Если хотите, то я схожу и куплю, или… пойду домой.

Альба уже пыталась вызвать мне врача, когда у меня голова болела. Но я же делала всё! Даже улыбалась ей, когда она хотела!

— Роберто, — только и произнёс, смотря на меня в упор, Эксаль.

— Расскажу по дороге, — усмехнулся водитель.

Я показала ему кулак. И взяла у кухарки бутылочку — я успела со всеми познакомиться в этом доме. Все здесь были очень добрыми.

— Вы же не поедите с ним говорить? — подняла глаза на Эксаля я.

Он сузил глаза, делая глоток кофе. Я поняла, что сказала грубо.

— Простите, — прошептала.

— Сегодня обещают жару, синьора, — поправляла длиннющие шторы горничная, — может прибавить кондиционер заранее?

— Не нужно, — отмахнулась от нее Альба, — Долли, к слову о жаре! Я вчера купила тебе купальник! А то мне так надоело видеть тебя в этой футболке в бассейне! Розовый, представляешь! Тебе понравится, обещаю, — она отправила вилку в рот, — у нас закончилась соль, Мария?

Она посмеялась.

— Недосолёно, синьора? — испугалась кухарка, — я сейчас…

На неё тоже махнули рукой, потянувшись к солонке на столе.

— Постарайся сегодня заглядывать почаще к Инес, мама, — отвлекся от сверления глазами меня Эксаль, — ей хуже.

Альба поджала губы.

— Ты же знаешь, насколько мне не нравится эта лестница, — давила жалостливый голос она, — к тому же у меня непосильная прорва дел именно сегодня. Поэтому по возможности, милый.

Она терпеть не могла жену своего сына. И в такие дни вообще к ней не подходила, говоря мне, что в комнате Инес к-хм… «воняет и раздражает всё». Я же пока не заходила туда ни разу.

— Я могу за ней присматривать, — улыбнулась Франко, — малыш часто спит, а мне и правда нечего делать иногда.

Эксаль дёрнул бровью, кивнул и ответил:

— Почему бы и нет, — он встал и поправил пиджак, — я заеду за твоей зарплатной картой сам сегодня. Завтра она будет у тебя, Долорес, — он кивнул и пошёл в сторону гаража, махнув пальцами Робу, — ах, да, — остановился, — сколько тебе платят на второй работе, Долорес?

Я нахмурилась.

— Зачем вы спрашиваете? — пробурчала я.

Хочет и здесь платить мне столько же? Я уже заставила маму купить школьную форму для сестры на прошлой неделе, сказав, что на следующей останутся только всякие тетради, а ещё через один все деньги она может тратить куда ей нужно.

— Потому что мне это нужно, — повернулся ко мне со злым выражением лица мужчина, — ты сегодня грубая и неучтивая, сходи в больницу сразу после работы. Роб тебя отвезёт.

Я вжала голову в плечи. И не стала спорить.

— Няня Ненси теперь будет выходить только в ночь, — не дождался моих слов Эксаль, — я спросил тебя о зарплате, имея ввиду, что подниму вторую половину той, что плачу тебе я, если там тебе платят больше.

Я расширила глаза.

— Вы берёте меня на полную ставку?! — не поверила я.

Он кивнул.

— Если перестанешь хамить, — ответил он, — я повышаю зарплату в полтора раза, а ты увольняешься с того места. Договорились?

Я почти задохнулась от счастья.

— Прекрасно, — добавил он на мою радость, — с завтрашнего дня ты работаешь до восьми вечера.

Не до десяти?!

— Оформим как две смены, чтобы не было проблем с законом, — снова пошел к машине он, — не забудь уволиться.

Я взвизгнула! Альба и остальные смотрели на меня с улыбками.

— А… а в полтора это сколько? — дошло до меня.

— Больше, чем у тебя было там, — сказала синьора Еррера, которая уже всё про меня успела узнать.

И где я работала тоже. Может это она сказала сыну так сделать? Я помню, как она причитала обо мне и о том, что мне тяжело.