Он видел во мне ребенка. Так же, как его мама и все остальные. Это… бесило. Делало меня недостойной его. Той, кого он никогда не полюбит, потому что я не подхожу.

— Нет, — резко ответила ему, — простите, мой рабочий день закончился. Роб ждёт.

По лестнице я спускалась в слезах. Трудно было сдерживать их. Поэтому ждущая меня у входа Альба побелела, стоило ей увидеть моё лицо.

— Что он тебе сказал?! — она была в ужасе и почти визжала.

— Н-ничего, — всхлипнула я, — у меня завтра… выходной. Так что… до послезавтра.

А после не сдержалась и обняла её на секунду. Она была теплая, хоть и тощая.

— Простите, — отошла от неё, развернулась и направилась в гараж.

— Я ему сейчас голову откручу! — прошипела Альба, грозно шагая на второй этаж, — бессовестный! Сказала же — будь с ней мягче, а он…! Бедная девочка! Ни дома, ни здесь покоя нет! Правильно, если хочешь, сделай сама! Эксаль!

Тут я решила сбежать, вытирая нос рукавом.

— Дол… — начал, когда я села, Роберто.

Я помотала головой и уткнулась в боковое окно.

— Он не его мать, Дол, — выехал из гаража мужчина, — он не влюблялся в тебя с первой беседы. И сам по себе он… вряд ли вообще мог привязаться к тебе. Просто… он такой человек, понимаешь? И если ты подумала, что он будет с тобой, как Альба — будто ты действительно её дочь, то…

— Он мне нравится! — вырвалось у меня.

За словами рванули слёзы.

Лицо водителя стало ещё удивлённее, а после жалостливее.

— М-да… про это мы все не подумали, — пробормотал он, — а… эм… ты же понимаешь, что он?..

Договаривать Роб не стал. Я кивнула.

— А ты ещё маленькая для него, — добавил он, — очень маленькая, помимо того, что ты его себе придумала таким, как тебе захотелось. Вы же только сериалы по вечерам смотрели, — он кивнул, — ты его совсем не знаешь.

Я швыркнула носом.

— Чёрт, — выругался он, — Дол, так всегда бывает. Он тебе кажется почти принцем из сказки по сравнению с… ты поняла. Но… как бы сказать мягче? У него уже есть принцесса, понимаешь? И он для тебя очень взрослый принц, вот. Тебе нужно принца помоложе.

Я почти захлебнулась слезами. У него зазвонил телефон.

— Да? — ответил на звонок Роб, — да, мы уже на центральной улице, — он нахмурился, — ни хрена ты не понял, Эксаль. Не-а, — тишина, — зачем?

Я прошептала одними губами:

— Не говори!

Он кивнул.

— Вот именно, — в трубку, — а как она должна была воспринять? Обрадоваться? — смешок, — она не сможет считать тебя грозным дядей, — кивок, — хорошо, я понял.

Он нажал на значок с громкоговорителем на экране.

— Долорес? — голос Эксаля из телефона.

Я сглотнула.

— Долли, прости меня, — мило говорил он, — я очень нехорошо тебе сказал. И я понял это только сейчас. У тебя уже есть мама и папа…

— Отец ушёл! — шептала Альба на фоне.

Эксаль тяжело вздохнул.

— Хор-р-рошо! — прорычал он, — у тебя уже есть мама и другие члены семьи, а значит мы будем для тебя лишними. Поэтому я больше не стану набиваться к тебе в родственники, — заставил меня закрыть рот рукой он, — и не стану давить на больное.

— Ой, дурак, — воскликнула, уже не стесняясь, Альба на фоне, — как я воспитала тебя таким сухарём?

— Это была твоя идея, мама, — злился Эксаль, — так что не нужно перекладывать ответственность на меня! К-хм… Долли, я прощён?

Я кивнула. Ответил за меня Роб:

— К сожалению дураком назвать тебя, как синьора Еррера, она не может, — хмыкнул он.

— Я просил дать трубку ей, — рыкнул Эксаль.

— Она бы не взяла, а если бы и взяла, то ревела бы и дальше, — он остановил машину напротив моего дома, — мы приехали.

— Секунду! — остановил меня от выхода из машины Эксаль, — Долли, ты согласна на выходной завтра?

Я просяще посмотрела на Роба. Он кивнул и ответил за меня:

— Она сказала, что поедет завтра с нами в торговый центр.

— Что?! — вскрикнула для него.

— Франко вырос почти из всего, ты сама мне об этом сообщила, — напомнил Эксаль, — а кто лучше, чем няня, может знать, что покупать?

Дышала я, запинаясь.

— Как скажете, — вылезла на дорогу.

— Завтра в десять буду здесь, — бросил мне в открытое окно Роб.

Я кивнула. И начала подниматься по ступеням».

— Какой бы взрослой ты себя не ощущала, Долли, ты была ребенком, — произнёс Эксаль, — и вопросы у тебя были отличительно детские. Ты вообще мало что знала про эту жизнь — у тебя не было друзей, ты жила в пьющей маргинальной семья и у тебя было отвратительное образование, которое ты окончила с плохими оценками, — мужчина кивнул, — сколько курсов и всего, связанного с твоим образованием, мама оплатила для тебя?

Щеки вспыхнули.

— Я уже говорила, что она была очень хорошей, пока не… пока что-то не случилось! — начала оправдываться я, — я представить себе не могла, что настолько добрая женщина настолько же мстительная, злая и… может ужасно поступать. И-и… не нужно обзывать мою семью.

Он фыркнул.

— Это констатация факта, а не желание оскорбить, Долли, — закатил глаза он, — и напомню тебе, что ты вызвала в суд меня, поэтому давай дальше обсуждать какой никчемный я, а не члены нашей семьи.

— Твоей, — напомнила ему, — твоя мама и сестра сказали, что семья их, и я в неё никогда не войду. Кстати из-за того же, о чём говоришь ты — я… как это? Мои родители пили, были бедными, и я сама скоро стану такой же.

В горле сидел комок.

— Когда тебе это было сказано? — нахмурился мужчина.

— Какая разница? — прохрипела я, опустив голову, — ты сам говоришь, что они правы и я с самого начала была тебя не достойна.

От него донёсся тяжелый вздох.

— Я бы никогда такого не сказал, Долли, — сквозь зубы сказал он, — ты — моя семья. Ты и дети. Поэтому не слушай то, что было сказано кем-то в порыве злости, и послушай меня — давайте позовём эту несчастную… девушку, которая успела создать нам конфликт, — он скрестил на груди руки, — та самая няня, которую назначила моя мама и которую отметила моя жена.

Я вспыхнула!

— Ты с ума сошёл?! — расширила глаза я, — ты ее и сюда привёл?

— Няня? — больше меня воскликнула судья, — вы сказали, что она была няней? То есть… истец, вы же понимаете… господи, значит он изменил вам с няней уже для вашего ребенка, в то время как вы сами были няней, с которой он изменил своей первой жене? Истец, у меня много вопросов к вам и вашему супругу, но один мешает мне вести заседание: то есть вы не догадывались, что он повторит то, что сделал с вами?! Вы думали, что в вашу сторону это не работает? Новая няня — новый роман! А после всё заново!

Я закрыла рот рукой, чтобы мои всхлипы не разлетались по залу.

— Чёрт бы вас побрал! — прорычал Эксаль, — я не буду спрашивать, какого беса вы орёте на всё здание, но объясните мне, по какой причине вы выносите вердикт до окончания заседания? Я просил позвать свидетеля, а вы развели визгливый концерт! Долорес, выпей чёртовой воды, пока я не подошел и не… помог тебе.

Звучало как угроза, поэтому я ответила:

— Катись в ад! — звучно, чётко и даже без всхлипов.

Потом правда продолжила плакать, но шок на лице Эксаля застыл намертво.

— Ладно… — пробормотал он, — теперь я верю, что ты действительно хочешь со мной развестись, — кивнул, — Долли, я клянусь тебе, что измены не было. И: я не хотел её целовать, она сама… присосалась, в моих мыслях не было никогда ничего подобного, зачем бы я тогда бегал за тобой, как идиот по всему городу, отправлял деньги, стоял под этими проклятыми дверьми и пытался поговорить?

— Из-за детей, — ответила ему я.

— И части компании, которая им принадлежит, — добавила судья.

Эксаль помотал головой.

— Я уже объяснял, что это бессмысленно, — гордо произнес он, — первый свидетель, ваша честь. Доказывающий мою невиновность.

Судья кивнула и позвала:

— Лаура Паула Дрески, свидетель со стороны ответчика, — в двустворчатые двери входила длинноногая красавица, она же бывшая няня.