Я кивнула, начала кормить причмокивающего Франко и решила сказать:

— Я могу оставаться до четырех, если вам будет… нужно, — я старалась не смотреть на него.

Но он не стеснялся наблюдать за моим пылающим лицом.

— Вторая няня приходит в три, — кивнул мужчина, — я перепишу рабочие часы в договоре.

Я снова кивнула, думая, как буду успевать добираться за час до другого конца города. Ещё и немного поесть хотелось перед второй работой. Ведь если мне будут платить здесь столько, то я же теперь могу… не возвращаться домой в обед, но и не терпеть до конца смены.

— А ещё час на обед! — заставила меня обрадоваться почти прочитавшая мысли Альба, — не переживай, Долли. Ты не попробовала сэндвич с тунцом? Наш повар готовит его великолепно! У тебя нет непереносимости к чему-либо? Ах, я совсем забыла спросить. Так вот, почему ты не попробовала? Ты не голодна? Я могу попрсит подать тебе что-то другое. Нет? — под моё мотание головой, — Долли, ты очень худая для своего роста. Я уверяю, тебе понравится…

— Мама, ты наседаешь, — остановил её Эксаль, — она отвлеклась на Франко. Выпусти еёиз своего панического воспитательного кокона, — он хмыкнул, — Долорес, не обращай особого внимания. Мама имеет удивительную особенность безудержно любить всех обиженных… к-хм, — он запнулся, — я имел ввиду всех девушек и девочек мира, которым нужна помощь.

Я залилась краской. Почему это я обиженная?

— Что за кровь? — фыркнула Альба, — тебе лишь бы съязвить! Ну что я… — она тяжело вздохнула, — ты её смутил, бессовестный. Почему ты такой… прямой? Долли, детка, всё хорошо. Не переживай, он не хотел сказать ничего грубого. Ты уже покормила малыша? Теперь ешь сама! Давай, унеси его обратно к отцу, — заставила меня встать, — и обязательно завтрак! Иначе я буду подниматься к тебе каждый час с чаем! Тебе же должно быть жалко меня? Я терпеть не могу лестницы!

Я вернулась к своему стулу уже с улыбкой.

— Вы очень добрая, — подняла глаза на Альбу я, — спасибо.

Она снова была горда собой.

— С трех до четырех обед, — кивнула важно женщина, — а после Роберто отвезёт тебя обратно домой.

Радость на сердце смешалась с паникой в голове.

— А можно не домой, а… немного подальше? — спросила у нее с надеждой, — у меня в пять вторая работа и я подумала, что вы если предложили, то…

Все, кто был за столом, удивленно разглядывали меня. Я хотела провалиться сквозь пол.

— Простите, я больше не буду спрашивать, и… дойду сама. Вы и так очень много для меня делаете, — прошептала я.

Альба помотала головой.

— Боюсь представить сколько у тебя работ, — сделал глоток кофе Эксаль, — и что думают насчёт этого твои родители.

— Я уже спрашивала, — махнула на него рукой его мать, — тебя конечно же отвезут куда тебе нужно, Долли. Вот только… могу я спросить, до скольки ты работаешь там и… не каждый день, надеюсь, иначе… тебе же нужно когда-нибудь высыпаться или… общаться там… с друзьями.

Я решила-таки укусить бутерброд из своей тарелки. Невероятно вкусно! Не помню, чтобы когда-нибудь ела что-то подобное.

— У меня нет друзей, — пожала плечами я, жуя и думая о том, что хочу кушать такой же сэндвич каждый день, — и я отдыхаю вечером, после работы. И… сейчас, например. Я же ничего не делаю. А насчёт той работы, то… — хотелось соврать, но почему-то слова сами вырвались, — в одиннадцать я заканчиваю. Потом иду сразу домой и весь вечер у меня свободен.

С детьми, да. Но после пары пивных кег это точно отдых.

Альба была в ужасе. Я виновато ей улыбалась.

— Обсудите это позже — у меня есть дела, а мне ещё нужно провести инструктаж, — перебил нас Эксаль, — Дороти, будь внимательна сейчас. Это важно. Первое — выходить на улицу только на террасу второго этажа. Из-под тента с ребёнком не ногой. Солнечный удар и перегрев — это опасно. Второе — в комнату Сары входить, только если она попросит. Не тревожь её, она болеет. Третье — я изучил мнение педиатра и сверил с твоими рекомендациям насчёт кормления Франко по требованию, а не времени и… — он недовольно кивнул, — делай как я сказал. Мы уже приучили его к такому, значит менять ничего не стоит. Четвертое — всегда держи Франко в поле зрения. По камерам это легко будет проверить. Если решила отлучиться, а он спит, используй радио няню. В остальном — комната в твоём распоряжении. Не включай телевизор громко. Можешь заниматься чем угодно в то время, когда мой сын спит — в этом тебе поможет мама. В остальном — неусыпный контроль, — он склонил голову набок, — я надеюсь на тебя, Долорес. Остальные условия тебе известны из договора, — он встал, но вдруг снова ко мне повернулся, — ты не указала номер счёта, к слову. Только наличный расчет? Я мог бы отправить тебе аванс по необходимости сегодня. За два дня отработки, но всё же.

Мне казалось, что я смотрю на него как на бога, честное слово. Он ещё и стоял, возвышаясь надо мной, что начисто вымывало из головы все мысли.

— Наличка, милый, — пропела Альба, — я этим займусь, если ты хочешь. Уж пара сотен у меня найдётся.

Я быстро перевела взгляд на неё. Пара сотен?!

— Как скажешь, — нахмурено разглядывал меня Эксаль, — я поехал, мам. Звони при необходимости. До завтра, Долорес. Сегодня мы уже не увидимся.

Я кивнула и взглянула на тихо спящего малыша в колыбельке. Мне сказали всегда на него смотреть. Значит за такие деньги я не буду отвлекаться вообще».

— Вот видишь, Долли, — был слегка высокомерным Эксаль, — я даже проверил твои слова про кормление. Не стал упираться и спорить, что делаю всегда по твоим словам. Чем тебе не хороший пример? Я всегда слышал тебя. Как и сейчас.

Я нахмурилась.

— Это потому, что я стеснялась тебе ответить в тот момент, — пробурчала я, — это было ещё самое начало, а я… я и сейчас думаю, что иногда тебе лучше не отвечать, чтобы ты не начал злиться.

— У вас не было выбора, истец, — жалостливо смотрела на меня судья, — вы шли туда работать в юности и мало что могли понять. У вас было тяжёлое семейное положение и отсутствие навыка общения с людьми. Вы были наивны и, будем честны, вам крупно повезло, что семья оказалась нормальной и отнеслась к вам хорошо. Или… были какие-то проблемы уже тогда?

Я пожала плечами.

— Наверное, — тихо выдохнула.

Голова снова начала сильно болеть.

— Можно прямой, но личный вопрос, ответчик? — спросила у Эксаля судья.

— Как будто остальные ваши вопросы были не личные, — весело хмыкнул он, — давайте. Я не тороплюсь, у меня буквально горит земля под ногами.

Женщина сузила глаза. И кивнула.

— Вы любили свою первую жену? В каких отношениях вы были с ней?

Я поджала губы. Неприятно стало не только мне — Эксаль стиснул зубы, убивая судью взглядом.

— Хор-рошо, — прорычал он, — я отвечу. В какой-то мере да. Вероятно, сперва что-то я… ощущал, но всё последующее время Сара была для меня уважаемым членом семьи, который заслуживал как минимум заботы, — он хмыкнул, — я не подлец, ваша честь. Никогда им не был, и не планирую становиться. Эта женщина, как бы это всем не было неприятно, родила мне сына. Я должен был отплатить ей чем-то подобным.

— Сейчас вы делаете что-то подобное? — наклонилась на свой стол женщина.

Эксаль хмыкнул.

— Нет, с Долли всё сложнее и… легче одновременно, — смешок, — не думаю, что имей Сара желание развестись со мной, я бы не согласился. Особенно после того, как… Долли ответила мне взаимностью. Повторюсь, я люблю свою жену, — он повернулся ко мне и низким голосом промурчал, — и я так соскучился. Особенно это стало понятно, когда ты меня обняла несколько минут назад. Как насчёт провести оставшееся заседание на сидениях сзади, Долли? Обещаю, что отпущу тебя сразу же, как ты… захочешь. Если захочешь.

Я резко замотала головой, боясь согласиться и передумать насчёт всего.

— И в самом деле странно, истец, — начала судья, — зачем в случае измены ответчику вас удерживать?

Глаза устали смотреть. Даже им было тяжело.