Всё это богатство с узкими окнами разукрашено искусной резьбой. Отовсюду смотрели кованые украшения с лицами ужасных тварей, героев или просто зверей.

Терема располагались полукругом. Меня повели в центральный, мимо белокаменных статуй семи богов. Одна из них так и манила выпуклыми формами. Скульптор довольно маниакально и залипательно отобразил торчащие из-под накидки соски. Сразу видно — любит свою работу.

Все эти дополнительные постройки, что я упомянул, были на отдалении. А гостю предполагалось пройти по дорожке, усеянной с двух сторон изящными цветами. Сбоку была отдельная полоса для карет — она вела к конюшням. Так, что суета воинов и дворни не долетала сюда.

Позади теремов был последний оплот Громовых — каменная крепость, а также зона отдыха — пышный сад.

Надо признать — всё это впечатлило меня, хоть я видел резиденции и покруче в своём мире. Просто как-то не вязалось с тем, что судачили.

Я уже напредставлял себе полусгнившие сараи, сумасшедшего единственного слугу с клоками волос и в одежде с драными локтями. Вот одичавшее семейство садится за стол, и жирная нечистоплотная повариха наливает им дымящуюся гороховую похлёбку, неуклюже разбрызгивая варево на скатерть.

— Наш драчун вернулся, — раздался голос уже знакомого дяди Альберта, он потянул было руку к моей голове, но встретился с холодным взглядом и передумал фамильярничать. — Извини, я ухожу, но тебя уже заждались, — он таинственно подмигнул и поправил рукава рубашки, от него пахло духами за версту. — Удачи, Ар... Гордей.

— Спасибо, — пробурчал я.

Несмотря на моё прошлое жёсткое приветствие, враждебности в свою сторону я не увидел. Поэтому не стал выёживаться. Если даже кто-то будет относиться ко мне нейтрально уже хорошо.

Как ни странно, оружие не отобрали. Я вошёл в прохладную прихожую. Мне постелили какую-то тряпку. Видимо, чтобы вытереть ноги. Я наступил на неё, как ни в чём не бывало, и прошёл дальше. Никакого уважения тем, кто берёт в заложники моих людей.

Меня повели по коридору. Мимо быстрым шагом прошла раскрасневшаяся сисястая девка. Коса немного растрёпана, красно-белое платье до самых щиколоток, одной рукой она сжимала локоть, а на лице обиженная, почти расплакавшаяся физиономия.

Сбавив ход, я оценивающе обвёл её взглядом и остановился на глазах. Хороша. Она встала на месте, непонимающе вылупившись. Я улыбнулся и подмигнул ей.

— Кто обидел такую красавицу?

— Идём, — настойчиво и нагло ткнул сзади дружинник, крепко сбитый мужик с двумя легендарками и мечом на поясе стоимостью в десять моих.

— Я вроде не давал команду открывать рот? — этот охранник с самого начала свысока на меня смотрел, немного с презрением.

Я такое быстро считываю. А сейчас тот пытался ещё и принизить меня в глазах такой симпапуськи. В ответ на моё замечание он выкатил вперёд подборок и напряг мышцы рук. Кисть сжалась и разжалась в кулак. Нарочно не обращая на этого опарыша внимания, я вернулся к девушке и с прошлой весёлостью поздоровался.

— Будем знакомы, я Гордей, — до того как она успела что-то сказать, я взял её за бледную нежную руку и как в тех идиотских фильмах с джентльменами поцеловал, надеясь рассмешить, но она быстро вырвала её и, выпучив глаза, дрожащим голосом сказала.

— Т-ты чего? — она переглянулась с охранником и попятилась по стенке, а потом зашуршала прочь, иногда оглядываясь.

Улыбка спала с моего лица.

— Идём, — сказал я, проходя вперёд.

Мы поднялись на два этажа по деревянной лестнице и зашли в большую залу. Приёмная главы рода: куполообразный потолок, арочные проёмы, мозаика на стёклах. По самому краю к стене прислонены стулья — видимо, я был недостоин сидеть, потому ни один из них не предложили и не подвинули в центр.

Несколько столов тоже с краю, на одном из них фарфоровая чаша с фруктами, бокалы и графин с красной жидкостью. Напротив входа — возвышение с креслом, обитым алой тканью. Оно было покрыто позолотой, подлокотники заканчивались круглыми набалдашниками.

На них расслабленно лежали ладони моего отца, а сам он откинулся чуть назад, внимательно за мной наблюдая. Я сморщился — по бокам от «трона» распластались фигурки двух существ наподобие львов. Ну что за моветон?

Толпа, человек в двадцать, стояла на почтительном расстоянии от главы семейства, ближе к миниатюрным окнам. Разбились на группки и переглядывались между собой, тыкая в меня пальцами.

Я подошёл к стене, взял за спинку стул и волоком потащил его по полу, царапая лаковое покрытие. По пути загнул уголок ковра. Его можно было поправить, но я не стал. В создавшейся тишине я уселся и положил ногу на ногу.

Гусарские усы Яна Громова в гневе затопорщились. Сзади раздались едва слышные шаги — но я не зря уточнил про «едва». Слух у меня хороший — такой же, как и память.

До того как из-под меня выбили стул, я вскочил на него и сделал обратное сальто, перепрыгивая того самого наглого стража. Из ликующего его бульдожье лицо стало растерянным — стул-то улетел вперёд, а меня там уже не было.

Татуировочки вовремя активировал. Не повезло тебе дружок. В полёте я выхватил меч, и по приземлению заехал тыльной стороной прямо в ухо незадачливому мстителю.

Учитель жизни нашёлся.

Он присел на колено, а я пинком ноги отправил его на живот, прямо в сторону отца. Сзади я слышал чиркающий звук доставаемых мечей, а стоявшая у окна зубоскальная родня вдруг зашушукалась. Среди них я заметил и свою сестру — Агату Громову. Не знаю, в каких я с ней отношениях, но добра её взгляд явно не желал.

Ничего. Хоть где-то пригодится мой богатый «семейный» опыт. Можно сказать, дубль два.

Ян был мощным мужиком. Семь легендарных тату, на вид лет сорок пять — сорок семь, больше не дашь. Широкоплечий, лоб высокий, короткие вьющиеся волосы, мускулистые руки и массивное тело. Килограмм девяносто точно есть. И что-то мне подсказывало это явно не жир или широкая кость.

Нос у него орлиный. Правда, создавалось впечатление, будто этот «орёл» всё время нюхает испражнения. Так он морщился и оттягивал мышцы лица, что маска презрения оттеняла любые его эмоции. Под глазами морщинистые ветвистые круги, несколько борозд прочерчивали и лоб. Губы сухие, слегка потрескавшиеся, подбородок выпирал вперёд.

— Здравствуй, батюшка.

По его оранжевым зрачкам я увидел мелькнувший блик зрения Агатоса. Он оттопырил губу в полусмешке и кивнул вставая.

— Ха, Арвин, ты ли это? — махнул рукой охране, чтобы не суетились.

Меч я успел уже вложить в ножны и спокойно стоял, пока он ко мне подходил.

— Где Ларл?

— В глаза смотри, — он дышал на меня своей мощью и пытался что-то найти внутри, я почувствовал лёгкое покалывание на затылке. Для этих гляделок мне пришлось поднять голову. Вообще, выглядело по-идиотски — он почти вплотную ко мне подошёл.

— У меня шея затекла, — чтобы не делать шаг назад, я прошёл мимо него, прямо к помпезному «трону» и присел на него.

Вот теперь всё совсем замолкло. Я поворочал задницей туда-сюда.

— Оно никак не настраивается? — ладонь скользнула по ручке вниз, и я нечаянно отломал круглый набалдашник. — Упс.

Шар долго катился по полу, пока не упёрся в стену.

Я пожал плечами и откинулся, глубоко вздохнув. Обзор что надо.

— Альберт был прав — ты что-то совсем рехнулся, — на этот раз задумчиво сказал отец, я даже разочаровался — ожидал от него взорвавшегося пердака.

— Всё просто, отдай мне Ларла и не придётся краснеть перед друзьями. Вы же и не пробовали меня искать —

зачем я вам?

— Скоро узнаешь, — это уже ехидно сказала моя сестрёнка.

Я спустился и подошёл к столу, чтобы налить водички. И тут все словно с цепи сорвались, наперебой ругая и стыдя меня.

— Ян, по нему плеть плачет. Позволь, я научу сосунка уважению.

— Лучше я.

— Да, всыпать ему.

— Ещё и огрызается...

— Что ж это такое делается...

— Выпороть...

Я резко поставил стакан на стол, разбрызгав воду.