— И последний вопрос. Почему вы так откровенны в беседе со мной?

— Так я вам уже объяснил. Не хочу оказаться хотя бы на одну ночь в тюрьме. Поэтому я считаю, что надо отвечать честно на все вопросы.

Я протянула ему фотографию Барререша:

— Знаете ли вы этого человека?

— Нет, не знаю. Судя по тому, что вы показали мне фотографию в конце беседы, я полагаю, что это большой преступник. У него действительно вид преступника.

Мне ничего не оставалось, кроме как поблагодарить актера за беседу и пожелать ему успехов.

— Он производит впечатление хитрого человека? — был первый вопрос Билла.

— Нет.

— Это означает, что он очень хитрый. Давай подытожим то, что он рассказал.

— Он рассказал, что Скороходова работала на Дюма и Колмогорова. Это похоже на правду.

— Согласен. Похоже на правду.

— Рассказал, что Глебов ищет клад.

— Это тоже похоже на правду.

— Объяснил цель прилета в Вашингтон просьбой Глебова поискать довоенные строения.

— А это вряд ли.

— Похоже, что вряд ли.

— Тогда зачем он прилетел?

— Не будем отнимать работу у людей Клемма.

— Согласен. Теперь он будет кататься по Вашингтону с утра до вечера, чтобы доказать, что ищет старые постройки. Людям Клемма скучать не придется. Ты поверила, что он ничего не знал об убийстве Дюма и русского?

— Он говорил очень убедительно.

— Он актер.

— Верно. Он актер. Может быть, ему надо было показать фотографию повешенной блондинки.

— Он бы разыграл удивление и ничего больше. Кроме того, мы бы выдали людей, которые помогли нам достать эту фотографию.

В следующую пятницу я отправилась к родителям.

— Не дает мне покоя одна глупая мысль, — рассуждал отец за кофе. — Тогда в Бразилии у Янаева был помощник по фамилии Глебов. И вот опять Глебов. Конечно, этот ваш Глебов моложе, и фамилия Глебов достаточно распространена.

— Не знаю, как молодой Глебов, но старый Глебов был персоной крайне неприятной, — вмешалась в разговор мама. — Он дал двум мерзавцам команду меня изнасиловать[4].

Я вспомнила, как мама учила меня приемам самозащиты, и усомнилась в том, чтобы с ней смогли справиться двое.

— У них ничего не получилось, — успокоил меня отец, — но это все в прошлом. Двадцать пять лет назад.

— Двадцать четыре, — поправила мама.

— Двадцать четыре, — согласился отец. — Тогда Глебову было на вид лет сорок; значит, сейчас ему около шестидесяти пяти. А сколько лет Глебову молодому, мы не знаем.

— Попроси Кузякина узнать.

— Попрошу, а ты скажи Биллу, чтобы он послал запрос бразильцам. Пусть они сообщат, что случилось с Глебовым из лаборатории Янаева. Чем черт не шутит!

Ответ из Бразилии пришел через три дня.

Пресс-секретарь бразильского бюро по борьбе с наркотиками синьор Мигель Кошта Перейра сообщал, что Глебов был арестован, судим и приговорен к 15 годам. После десяти лет был освобожден за примерное поведение. После освобождения прожил в Бразилии три года, чем занимался, неизвестно. Потом вернулся в Европу. Живет в какой-то северной стране.

— Мало, — констатировала я.

— Мало, — согласился Билл. — Даже не прислали его имя.

— Запроси.

— Запрошу.

Ответ пришел, через несколько дней:

Glebov Eduard Konstantinivits.

Отец позвонил в два часа ночи.

— Ты уже спишь?

— Сплю.

— Мама сказала, чтобы я тебя разбудил. Только что звонил Кузякин. Приятеля вашего Аристова зовут Виталий Эдуардович.

— Сын?

— Чем черт не шутит!

Я подумала, звонить ли мне Биллу ночью или подождать утра. Решила подождать.

В восемь часов утра я позвонила отцу. Его телефон взяла мама:

— Он в ванной. Сказал мне, что ты будешь звонить и спросишь, где находится Юрмала. Я могу тебе ответить: Юрмала находится в Латвии. А Латвия — это северная европейская страна, где живет этот Глебов. Ну если я его встречу! Будешь ждать, когда отец вернется из ванной?

— Не буду.

Узнав новость, Билл принялся размышлять:

— Мы знали, что фотографию повешенной Скороходовой прислали из Юрмалы. Знали, что одна ее подруга живет с программистом Глебовым. Теперь мы узнали, что этот Глебов — сын химика Эдуарда Глебова, который много лет назад занимался в Бразилии синтезом наркотиков и теперь живет в какой-то северной европейской стране. А так как Юрмала находится в Латвии, а Латвия — северная европейская страна, то я думаю, самое время попросить наших людей в Латвии узнать, не проживает ли в Юрмале некто Эдуард Глебов.

Я его поддержала:

— The devil may play any trick.

И действительно, devil еще раз пошутил.

Через два дня Билл попросил меня зайти к нему.

Я зашла.

— Смотри.

Он показал на монитор компьютера:

— Ernst Glebov. Dārzu iela 29, Jūrmala, LV-2008, Lettonie.

— Это он. Надо с ним побеседовать. Завтра же полечу.

В отношении «полечу» Билл меня поддержал:

— Полетишь, но не завтра. Надо попросить наших людей организовать встречу. Сегодня же пошлю запрос.

Я позвонила в Орландо. Отец прокомментировал новость философски:

— Кто ищет, тот всегда найдет. Если знает, где искать.

— Ты полетишь вместе со мной?

— Нет, дитя моё. Ты полетишь со своей мамой. У нее есть должок к этому Глебову. А настойчиво требовать возвращать долги она умеет.

Я это знала.

Наш сотрудник в Латвии сообщил, что Эдуард К. Глебов готов побеседовать с агентом ФБР.

Через несколько дней была оговорена дата, и мы с мамой отправились в Ригу.

Всю дорогу мама мне рассказывала про Юрмалу, она там бывала несколько раз:

— Это хороший курорт, море, песчаный пляж, рестораны…

В аэропорту нас встречал наш сотрудник:

— Август Мюрель, — представился он. — Господин Глебов ждет вас завтра после десяти в своем доме.

Мы сели в его машину, и он отвез нас в отель.

Отель назывался Light House Jurmala. Двухэтажное здание на берегу моря, все удобства, бесплатный Интернет. Мой номер выходил на море, мамин тоже. Вечером мы встретились в ресторане, потом погуляли по пляжу. Было тепло, но с моря дул холодный ветер.

— В Прибалтике это обычное явление, — объяснила мне мама. — Балтийское море очень холодное.

Август заехал за нами, как и договорились, в десять часов утра.

Проехали несколько кварталов и остановились у двухэтажного домика. Хозяин ждал нас у входа. Высокий старик в кожаном пиджаке.

— Господин Глебов?

— Да.

— Вы согласились побеседовать с нами?

— Да, согласился. Пройдемте в дом.

Он проводил нас на веранду. После того как мы уселись в кресла, он спросил:

— Что вы хотите узнать?

Я показала фотографию букиниста. Он подержал ее несколько минут:

— Должен вас огорчить, но я не знаю этого человека. Кто он такой?

— Филипе Барререш, бразилец.

— Я знаю много бразильцев, но этого человека не знаю.

Я показала ему фотографию повешенной Скороходовой. Он снова насколько минут рассматривал ее, потом повернулся к маме:

— Мы с вами уже встречались?

— Да. В лаборатории у профессора Янаева. Тогда вы не совсем вежливо поступили со мной и моим супругом.

— Ну а раз я вас узнал, то понимаю, что в моих интересах лучше говорить только правду.

— Вы знаете Филипе Барререша? — спросила я.

— Я действительно его не знаю. Кто он?

Я показала фотографии бразильцев, арестованных вместе с Барререшем.

Их он рассматривал недолго:

— Этих людей я тоже не знаю. Почему они вас заинтересовали?

— Нас интересует Барререш. Мы знаем, что он работал в книжном магазине в Вашингтоне. Два человека после визита к нему скончались. Мы определили, что они были отравлены. Отравлены ядом на базе веществ, с которыми работали вы и профессор Янаев.