Пока они пожимали друг другу руки, Матвей долго смотрел в мутные глаза старика, пытаясь выяснить, что же у того было на уме.

– Не будем терять времени, – вскорости ответил Вадим. – Отправимся немедленно.

– Мне и моему напарнику нужно подготовиться, собрать все необходимое. – Матвей кивнул в сторону Йована, давая понять, что он поедет не один.

– Хорошо… – согласился прогрессист, молча приняв очередное условие. – Лишние руки нам не повредят.

– Лишние руки хоть знают, как пользоваться вещицей, которую держат? – рявкнула Надя.

– Уверен, ты меня научишь, – съехидничал он и, подойдя к девушке, протянул ей винтовку. Та обвела его недовольным взглядом и грубо выхватила свою «Лапочку».

– Что насчет капитана? – спросил Матвей. – Об этом вы думали? Найти капитана в это время ничуть не легче, чем собирателя.

– Теперь я могу твердо заявить, что и здесь нам улыбнулась удача. – Вадим стал растирать руки в попытке согреться. – В Мак-Мердо нашелся свободный капитан, согласившийся доставить нас до порта в Санкт-Петербурге.

– Его имя?

– Какой-то исландец, имя… как же его…

– Лейгур Эйгирсон, – подсказала недовольным тоном Надя.

– Точно! Лейгур Эйгирсон. Знаете такого?

– Нет. – У Матвея стали закрадываться подозрения. Он путешествовал с множеством макмердовских капитанов, но это имя слышал впервые.

– Так или иначе, двое моих парней, которые тоже будут участвовать в экспедиции, пять дней назад отправились туда заранее, чтобы узнать, что к чему, и убедиться, чтобы этот капитан не снялся с якоря до тех пор, пока мы не прибудем в Мак-Мердо. Они должны были попасть туда как раз сегодня утром.

Матвей крепко задумался. Лейгур… Эйгирсон. Может, он все-таки слышал о нем от кого-нибудь?

Эйгирсон, Эйгирсон…

– А теперь, с вашего позволения, мне и моим спутникам хотелось бы оказаться в более теплом месте и, если вас это не затруднит, с сытыми желудками, – обратился Вадим к старосте, уже пританцовывая от холода.

Олег Викторович нехотя кивнул Йовану и велел проводить бывших пленников в бар.

– Стало быть Мак-Мердо, а? – с воодушевлением воскликнул Йован. – Всегда хотел там побывать.

Но Матвей не разделял радости друга. Внутри снова все сжалось, воспоминания нахлынули волной.

Его снова ожидала долгая дорога по снегам и волнам к далеким захваченным землям.

Дорога, которую он так упорно пытался забыть и избегать минувший год.

Принцип работы безлопастных ветряков – это поразительное сочетание простоты и инноваций, отражающее конец эры лопастных ветряков и решая проблему их утилизации. Безлопастные ветряки используют так называемое вихреобразование, при котором ветер вызывает резонансные колебания в столбе ветряка. Это приводит к возникновению вибрации, которая затем преобразуется в механическую энергию. Наконец, эту механическую энергию преобразуют в электроэнергию. Такая система создает уникальную возможность для безопасного, эффективного и экологичного производства энергии в будущем.

Отрывок из научной статьи «Струны жизни – эковетряки будущего» со смартфона, найденного собирателем Павлом Тверским из станции Новолазаревская в 2073 году.

22 января 2093 года

Прогрессисты, быстро перекусив рыбой с картошкой и запив это все кипятком, через полчаса уже вовсю заново погружали на вездеход все то, что Йован вместе с остальными успел выгрузить за минувшее утро.

Восточники протягивать руку помощи не спешили, но, несмотря на жгучий мороз, скопились вокруг вездехода и, поднимая клубы морозного пара от собственного дыхания, злостно поглядывали на незваных гостей.

Перетаскивать вещи под натиском ненавистных взглядов прогрессистам было неудобно, они то и дело озирались по сторонам. Но стоявший рядом Олег Викторович, всем своим видом напоминавший надзирателя, под чьим строгим контролем происходят погрузочные работы, не спешил разгонять соотечественников. Напротив, он как будто бы наслаждался исходящим от прогрессистов беспокойством.

Тихая злоба восточников продлилась недолго. Небольшой отряд детишек, прятавшийся за спинами родителей, стал забрасывать чужаков снежками.

Надя не выдержала и бросила один из контейнеров, который почти закрепила стальным тросом для погрузки на крышу.

– К черту, – прошипела она и зашла внутрь вездехода.

Домкрат посмотрел на Вадима и вопросительно пожал плечами.

– Грузимся дальше, немного осталось, – велел он, сопровождая приказ жестами.

К этому времени Матвей, находясь у себя, вовсю собирал все необходимое для экспедиции в походную сумку. Когда его рука потянулась к метеодатчику, его вдруг охватила дрожь, а в глазах стало темнеть.

Неужели он снова делает это? Ведь он поклялся больше никогда не возвращаться туда после случившегося. Сколько прошло с тех пор, год? Так много! Но почему боль не утихает? Отчего до сих пор ее ржавое лезвие разрезает его на части, заставляя вспоминать те страшные мгновениея когда он ничего не мог поделать?

Говорят, время исцеляет и затягивает шрамы. Хрень собачья! С головой это не работает. Эта боль как груда горячего угля, которая неистово пылает внутри, напоминая о себе с каждым утренним пробуждением. И даже во снах она умудряется мучить его, не давая ни минуты покоя.

«Ты правда хочешь этого? Снова взять на себя ответственность за людские жизни? Вновь сталкиваться с теми ужасными тварями, рвущих людей на части без всякого сожаления?»

– А есть ли у меня выбор? – пробормотал он про себя и осторожно взял в руки метеодатчик и портативный экран.

«Нет у тебя выбора, – уже про себя заметил он, – эти люди нуждаются в тебе».

Собрав все необходимое, Матвей, прежде чем уйти, осмотрел свое жилище. С трудом верилось, что он вырос и провел почти всю свою жизнь в этих стенах, спасающих его от смертельного холода снаружи.

Каждый здешний уголок навевал воспоминания.

В том углу он прочел свою первую книгу «Белый Клык» Джека Лондона, а возле иллюминатора у койки во время полярных ночей наблюдал за северным сиянием; тогда он думал, что это огромный змей, гигантское божество, пролетающее мимо.

Ах да, куда же без обогревателя, занимающего половину южной стены. Сколько же с ним мороки! Мало того, что эту штуку нужно постоянно кормить ваттами, чтоб не замерзнуть насмерть, так она еще и постоянно ломалась. Матвей вспомнил, как отец, к тому времени сам еще плохо разбираясь в устройстве обогревателя, силой заставлял его, пятилетнего, сидеть рядом и наблюдать за каждым его движением, внимательно слушать, что он говорит.

– Ты должен знать, как починить его, Матвей. Я не всегда буду рядом, понимаешь?

И Матвей послушно кивал головой, думая, что если отец когда-нибудь и пропадет из его жизни, то это будет очень и очень нескоро.

Странно, но даже по прошествии десяти лет с гибели отца внутри модуля до сих пор присутствовал его запах, такой древесный, грубый, его ни с чем не перепутаешь. Интересно, почему именно древесный? Ведь он служил в морфлоте. Разве от него не должно пахнуть морем?

И вот в очередной раз перед предстоящей вылазкой у Матвея возникало твердое убеждение, что эти стены он видит последний раз. Он умрет там, в тысячах километрах отсюда, как и воспоминания о жизни в этих семидесяти квадратных метрах умрут вместе с ним.

Что ж, собираясь на захваченные мерзляками землями, от подобного никто не застрахован.

Матвей погладил стену, мысленно попрощался с домом и вышел в коридор.

Прежде чем отправиться к вездеходу, Матвей решил зайти к Арине. Кто знает, может, это их последняя встреча? Ему жутко не хотелось покидать станцию, зная, что она по-прежнему держит на него обиду за отказ взять ее с собой.

Он добрался до северных модулей, зашел в кишку и постучался в дверь.

– Арина, это я, Матвей.

Молчание.

– Ты здесь?

Снова никакого ответа. Он посмотрел вниз и увидел, что через дверной проем просачивается ламповый свет. Значит, она точно там и наверняка слышит его.