М а р у с я (после паузы). Значит, поехал Гассан в Тавриз, чтобы там умереть?
К о ч е т. Вот именно! А думал, что спасает свою жизнь. Никто не знает, где он в списках состоит! И я не знаю. В тюрьме сидит твой отец, Саша, а попытаться спасти его — дело мое! Никому я его не уступлю. Понятно? Теперь ложитесь и спите спокойно. Через два часа уйдете на дальние хутора. Здесь оставаться опасно! Ротмана назначаю своим заместителем. И помните: о моем походе чтобы ни одна душа…
Кочет уходит в глубь землянки. Все ложатся спать. Наташа устраивается на свежем воздухе — около аппарата. Рядом с ней Орлов. В двух шагах от них Саша. Орлов кладет руку на ключ передатчика и что-то выстукивает.
О р л о в. Будем сегодня заниматься?
Н а т а ш а. Нет, Петя, не будем. (Приподнимается и спрашивает у Саши.) Накрыть тебя, Саша?
С а ш а. Спасибо… Не надо.
Пауза. Лагерь спит. В дверях землянки появляется К о ч е т. Он в крестьянском тулупе, опирается на палку. Смотрит на спящую Наташу. Орлов спит рядом с ней, его рука лежит на ее руке.
Пауза.
К о ч е т (усмехнувшись, с грустью). А я мечтал, старый дурак! (Он идет по просцениуму, проходит мимо часового — Седова.)
С е д о в. Счастливый путь, Степан Григорьевич!
К о ч е т. Спасибо! Я недалеко… Осмотрю местность — и назад! (Уходит.)
Тишина. Падают листья.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Кабинет Макенау. Он помещается в бывшем кабинете Кочета. Сцена пуста. М а к е н а у выходит с о б е р - л е й т е н а н т о м.
М а к е н а у (швыряет на стол перчатки, фуражку, сбрасывает шинель). Безобразие! Какой вы к черту комендант района?! Мы каждый день теряем десятки солдат… И не вшивых итальянцев, а наших отборных строевиков…
О б е р - л е й т е н а н т. Господин полковник!
М а к е н а у. Они до того обнаглели, что на переезде чуть было не захватили меня, полковника Макенау.
Обер-лейтенант хочет что-то сказать, но Макенау обрывает его.
У этих негодяев наши методы расправы! Солдаты начинают их бояться! Железный Тарас нагнал такой ужас на полевую жандармерию… Докладывайте!
О б е р - л е й т е н а н т. Имеются некоторые успехи, господин полковник! Два взвода должны захватить сегодня всю банду секретаря! Затем: пойманы партизаны…
М а к е н а у. Так это моя заслуга!
О б е р - л е й т е н а н т. Так точно!
М а к е н а у. Это я вам сообщил местонахождение отряда Кочета… Это я вам указал на хутор Михайловский…
О б е р - л е й т е н а н т. Так точно!
М а к е н а у. Это я понял, что раз их нельзя взять силой оружия, то надо искать другой способ! И я нашел его, я, все — я! А не вы, идиот! Чем вы там занимались?
О б е р - л е й т е н а н т. Допрашивал этих оборванцев.
М а к е н а у. Хочу на них посмотреть!
Обер-лейтенант нажимает кнопку звонка, и д в а здоровенных г е с т а п о в ц а вводят Г л у щ е н к о и Р у с о в а. Руки связаны у них за спиной. Макенау стоит у окна.
Продолжайте!
О б е р - л е й т е н а н т. М-да! Ну-ка, подойдите поближе!
Гестаповцы подводят партизан к столу и сажают их на стулья.
Так вы старый солдат, господин Русов! (Показывая на кресты.) Эти награды получили от русского царя, вашего батюшки! Ай-ай-ай! И вам не стыдно? Германская армия хочет крестьянам добра, хочет освободить их от гнета большевиков. А вы что? Пойманы с оружием в руках! Знаете законы военного времени?
Р у с о в (усмехаясь). Да знаем!
О б е р - л е й т е н а н т. У вас, мужики, есть только одно спасение: точно отвечать на мои вопросы!
Глущенко смотрит на сидящего рядом с ним Русова.
Р у с о в (закинув ногу на ногу, прищуривает глаза, лениво). Валяй, задавай!
О б е р - л е й т е н а н т. Знаешь партизанский отряд Кочета?
Р у с о в. Еще бы!
О б е р - л е й т е н а н т. Сколько в нем бойцов?
Р у с о в (задумывается, в уме подсчитывает, затем, опасливо озираясь, наклоняется к обер-лейтенанту и, как бы выдавая страшную тайну). Около тысячи наберется!
О б е р - л е й т е н а н т (недоверчиво). Врешь!
Р у с о в (кивнул на Глущенко). Да спроси хоть у свата!
Г л у щ е н к о. Верно, верно, господин офицер! Если ошибка, так на десяток-другой, не больше!
О б е р - л е й т е н а н т. Откуда же вооружение для такого количества?
Р у с о в. Все понемногу помогают. Городские, колхозники это… это… из вашей армии… тоже… помогают!
М а к е н а у (вмешиваясь). Солдаты?
Г л у щ е н к о. Не только! И офицеры!
М а к е н а у. Фамилии?
Р у с о в (кивая на обер-лейтенанта). Да хоть их возьмите!
О б е р - л е й т е н а н т (бледнея). Это шантаж, господин полковник!
Р у с о в. Зачем шантаж? Никакого шантажу нету. Разве мало мы у тебя достали оружия, в твоем районе?
О б е р - л е й т е н а н т (вскакивая). Долго я с вами возиться не буду! Или вы скажете все и будете свободны, или я вас повешу!
Р у с о в. Ты, брат, потише! Не дома! Меня — на бас — бесполезно!
Г л у щ е н к о. Это верно. С ним надо поделикатней, господин офицер!
Р у с о в. И давай по делу! Скажем правду — освободишь?
О б е р - л е й т е н а н т. Освобожу. Денег дам. Первыми людьми будете!
Р у с о в. Ну, а если промолчим?
О б е р - л е й т е н а н т. Повешу. Так что решайте! Дам по десять тысяч!
Р у с о в (что-то высчитывает, улыбается). Большие деньги, а?
Г л у щ е н к о (толкает его в бок, крякнув). Десять тысяч! На них три коровы купить можно!
М а к е н а у. Дома дадим самые лучшие. Каждому по паре коней. Львы, а не кони!
Р у с о в. И не обманешь?
О б е р - л е й т е н а н т (вынимает из портфеля пачки денег и подвигает их к партизанам). Пересчитать?
Р у с о в. Зачем? Мы верим теперь.
О б е р - л е й т е н а н т (потирая руки). Значит, решили?
Р у с о в. Окончательно! Вешай, мать твою так!
О б е р - л е й т е н а н т (вскакивая, с искаженным злобой лицом). Ах, вы смеетесь надо мной?
Р у с о в. Конечно, смеемся! С начала войны смеемся!
Г л у щ е н к о. Эх вы, чижики!
И партизаны дружно хохочут.
М а к е н а у. Резать этих шутников на куски, пока не заговорят! А потом — на крючках повесить за подбородки то, что от них останется! Убрать!
Партизан уводят. Они идут гордые, спокойные, с высоко поднятыми головами. Макенау и обер-лейтенант молчат и смотрят друг на друга.
Гаснет свет.
Он возникает медленно. Тот же кабинет Макенау. Открыто только одно окно. Осень. В камине горят дрова. На улице идет дождь. М а к е н а у — у стола. Перед ним — а д ъ ю т а н т.
М а к е н а у. Я получил шифровку… Сведения — самые точные. Кочет сегодня будет в городе… Раз вы его прохлопали тогда, в лагере, то теперь отвечаете мне за него головой…
А д ъ ю т а н т. Я принял все меры, господин полковник! Пока не доставлен ни один подозрительный… Я сам сейчас иду на поиски… Полагаю, что он явится на площадь: ведь там будут вешать его друзей!.. Рота СС наблюдает за толпой… На ноги подняты все взводы полевой жандармерии! Город оцеплен со всех сторон… Пропускают только наших офицеров и солдат…
