Да, детеныш. Кера продемонстрировала мне его сразу, как только мы вытащили людей. Здоровенный такой, лысый и крылатый «щеночек», только, в отличие от мамаши у него еще и три хвоста со змеиными головами на конце.

— Вот дерьмо, — выругался я, когда увидел этакую красоту. — Надо его убить, пока не вырос.

— Ты что! — возмутилась Кера. — Мы не станем его убивать! Смотри, какой хорошенький! Я его себе заберу. — богиня, взяв щенка поперек груди, ткнула мне им в лицо. Одна из голов лизнула меня в нос… точнее, во все лицо сразу, если учитывать размеры языка. Зато вторая с щенячьим рычанием вцепилась в плечо. Кера, перехватив тварь одной рукой, щелкнула кусающуюся голову по носу, и меня отпустили. Хорошо, что у него пока зубов толком нет. Он и так-то сжал меня, как тисками. Но я на это даже внимания не обратил, слишком был ошеломлен. Кера не хочет кого-то убивать.

— Ты что… ты серьезно хочешь завести вот это чудовище⁈ — до меня, наконец, дошли ее последние слова. — Эту тварь, которая, когда вырастет, будет размером с дом, и станет жрать людей? Его надо прибить, пока он не выжрал какой-нибудь город!

— Не будет он размером с дом, — отмахнулась богиня. — Церберы становятся большими, только когда охотятся или защищаются. А так он подрастет еще немного, и все. Его мамаша, кстати, тоже скоро обратно уменьшится. И я тоже могу уничтожить целый город, со всеми жителями и домами. Меня же ты не убиваешь? Я хочу питомца, как твоя женщина. Что в этом такого?

— В самом деле, Диего, он такой милый! — подключилась Петра. — Смотри, хвостиками виляет. Не ожидала от тебя такой жестокости!

Я определенно чего-то глобально не понимаю. Ничего милого в щенке лично я не видел. Нет, я люблю собак… Нормальных, человеческих собак! С одной головой! С одним хвостом! Без крыльев! А не это лысое слюнявое чудовище с уже сейчас светящимися красным глазами.

— Как ты будешь его скрывать? — я все еще трепыхался, — Его же попытается убить любой, кто увидит! А если он попадется на глаза чистым⁈

— Ничего не будет, — категорично отмахнулась богиня. — Пока побудет тут, в Кронурбсе. Я его научу скрываться от чистого, да и форму он сможет менять, так что и смертные ничего не заподозрят. Ну Диего, правда, зачем его убивать⁈ Нет, если ты считаешь нужным — давай. Только сам. Нечего на меня неприятную работу скидывать, — Кера посадила щенка на пол.

Я задумчиво пощупал рукоять револьвера. А ведь жалко! Нет, даже если отстраниться от мысли, как сильно я испорчу отношения с Керой, да и с Петрой, убивать мелкое чудовище не хотелось.

— Постарайся не слишком демонстрировать его жителям города. Хотя бы пока он у тебя скрываться не научится, — сдался я. — И ради всех богов, следи, чтобы он никого не сожрал!

— Ура! — в один голос воскликнули барышни. — Смотри, как ты ему нравишься! — добавила Кера.

Как раз в этот момент треснула штанина, которую трехголовый принялся радостно трепать двумя пастями. Третьей головой он пытался дотянуться туда, куда дотягиваться совсем не нужно. Определенно, нравлюсь. Мне вот тоже котлеты очень нравятся. Все-таки как хорошо, что у него пока нет зубов!

Богиня была очень довольна, все время возилась с щенком. Даже не стала участвовать в исследовании норы. Впрочем, ничего интересного там и не нашли, кроме хода, прорытого высоко наверх. Не на поверхность — в канализацию. Там она до сих пор и кормилась. Противопоставить потомку стража Аида местные обитатели ничего не могли. В Кронурбс она вообще попала случайно. Как пояснила Кера, тварь просто копала туда, откуда почувствовала знакомые эманации, пока не проломила стенку. А когда здесь появились люди, восприняла их как угрозу себе или щенку. Вот и нападала. А так она добрая.

Проход в римские подземелья по некотором размышлении решили не заваливать. Выставили еще один пост, и некоторые из охотников стали ходить этой дорогой — какие-то очень ценные твари водились в той области, куда выводила нора.

Петра, полностью удовлетворенная походом, с энтузиазмом взялась за пропагандистскую газету, так что в следующие несколько дней думать о скорой разлуке было некогда ни мне, ни ей. Газету назвали Римская правда — пафосно, да и плагиатом попахивает, но зато достаточно претенциозно. Первый тираж вышел небольшим, и я еще успел проконтролировать, как толедцы его распространяют. Вполне бодро получилось, а вот имел ли он успех, оценить лично уже не довелось. Как-то неожиданно выяснилось, что все готово к отплытию, и уже завтра отходит корабль с грузом «зерна». Помимо, собственно, зерна в нем оборудован трюм, в котором перебраться на африканский континент предстоит первой партии переселенцев из Кронурбса. Сто человек, все бессемейные. Те, кому удалось перевезти семью в подземный город, предпочитают остаться там — безопасно, жилье — получше, чем у них было в городе, занятие есть, хоть и довольно опасное, но прибыльное. Единственный минус — отсутствие солнечного света. Зато есть большое преимущество — отсутствие страха перед неизбежной очисткой. Для меня оказалось неожиданным нежелание большинства «пленников» города выбраться из подземелья. Я-то думал, что обрек их на тюрьму, немногим лучшую, чем лагерь у чистых. Недооценил я, насколько тяжело живется сейчас плебсу и наименее устроенным квиритам.

— Вы, доминус Диего, уж не обессудьте, но оторвались немного от народа, — слегка осуждающе покачал головой Мариус, после того как я поделился с ним недоумением, — я не осуждаю, просто вы все больше среди доминусов вращаетесь, а там жизнь пока другая, на прежнюю похожа. Люди же простые, они сейчас в постоянном страхе живут. Чуть что не так, лишнее слово, или там даже взгляд косой — и все, может пропасть человек. Не понравился проходящей мимо спире чистых — и привет, добро пожаловать. Проверка на чистоту, а после нее, чаще всего, лагерь. Заболел, на работу выйти не смог — тот же маршрут. Страх, он теперь всегда и везде. Вы же сами в районе для неблагонадежных жили. Вот если бы вам тогда предложили в подземелье спуститься, но без чистых, или наверху остаться, но с чистыми, вы бы что выбрали? Сейчас неблагонадежных районов нет, потому что ненужно это. Вся страна неблагонадежная. Так-то, доминус Диего, а вы говорите — тюрьма.

Заставил меня Мариус тогда задуматься. Действительно, оторвался от народа. Вроде и вижу все, и даже участвую по мере сил, а на деле… когда какая-то пакость происходит с ближним, а не с тобой, оно все равно больше мимо проходит, краем. Я после его слов даже всерьез задумался о том, чтобы отказаться куда-то уезжать. Есть у меня планы, как пошатнуть власть чистых. Даже не поднимая восстание. Сложно, да и людей надежных нет, но попытаться можно. Вот только если не выйдет, придется кисло. Тем более сейчас, когда чистые на ушах ходят, замотивированные своим богом по самое не хочу. Да и сам бог… Кера мне очень подробно рассказала, что постоянно чует вокруг ищущий взгляд чистого. Так, что мурашки по коже. Оскорбился бог последними неудачами, и очень хочет найти виновника. Если сам бог поймет, что иерархи умирают благодаря одному и тому же человеку, будет катастрофа. В общем, решения своего я так и не изменил.

Прощание вышло бурным. Мы с Петрой не могли оторваться друг от друга всю ночь. Слова… слов тоже было много. Петра даже не допускала, что я могу не вернуться. Только требовала, чтобы я писал как можно чаще — теперь, когда сообщение с Триполи у семьи Ортес регулярное, проблем с передачей посланий быть не должно. Напутствия достались Кере.

— Кто бы мог подумать, что я буду радоваться, зная, что с моим будущим мужем об руку ходит богиня беды, — сказала ей Петра, — Я благодарна вам, великая, что вы храните Диего.

Кера только пожала плечами.

Я стоял возле борта отплывающего корабля и смотрел на морскую гладь. Классическая сцена, из-за чего я чувствовал себя персонажем дешевой мелодрамы. Уходить от борта, правда, все равно не уходил. Во-первых, просто лень, а во-вторых — красиво. Море глубокого синего цвета, блики солнца от воды, холмистый берег… романтика, вот только разделить ее не с кем. Кере на все красоты наплевать, она уже скрылась в машинном отделении и с интересом разглядывает непонятные механизмы.