Но, неожиданно в этот момент, Михаил, находясь в непосредственной близости, вдруг резким и отточенным движением перехватил эту занесённую над головой руку офицера, и сабля в тоже мгновение ловко оказалась уже в руках молодого парня. Не задерживаясь ни на секунду, таким же резким и размашистым движением он нанёс сокрушительный глубокий полосовой удар по пухлому туловищу полицейского. Удар получился настолько сильным, что не только весь офицерский мундир насквозь от шеи до пояса с треском разорвался, тут же покрываясь бурыми пятнами, но и кожаная портупея разлетелась на части, отлетая в сторону. Старый жандарм с широко открытыми от удивления и застывшими глазами, словно мешок лицом вниз грохнулся на мостовую. Из-под его тела тут же огромная багровая лужа растеклась по изрядно затоптанному снегу.

Все вокруг на минуту опешили и стояли не двигаясь. Первым пришёл в себя тот самый унтер-офицер по имени Тимофей, который оказался поблизости. Он резким движением, выхватил из рук молодого «солдата» саблю и выкинул в снег, оттолкнув Михаила в сторону своих подчинённых. Вместе со своими товарищами, он закрыл телами его от полицейских, выставив вперёд штыки. Толпа людей и манифестантов, поняв, что солдаты уже вместе с народом, тут же кинулась с криками на стоявших рядом полицейских. В руках их оказались палки и лопаты, которыми демонстранты, размахивая, стали целенаправленно наносить удары по полицейским. Городовые принялись беспорядочно отстреливаться из револьверов, но, тут же получали удары булыжниками и осколками льдин.

Тимофей с солдатами укрыв собой Михаила оттащили того в сторону, но, молодой парень, отмахнувшись, вырвался из рук случайных покровителей и вновь кинулся к памятнику, где на снегу, истекая кровью, лежала эта молодая активистка. Рядом склонились её товарищи. Одним движением, он, оттолкнув всех в стороны и упав перед ней на колени, тут же начал бить девчонку по щекам, приводя в сознание. Затем разорвав на себе рубаху в клочья, приложил к кровоточащей ране эти тряпки, плотно прижав и прикрыв отворотом пальто.

Взвалив молодую девчонку на руки и, поднявшись на ноги, молодой парень, ринулся в сторону. Вокруг уже шёл беспорядочный мордобой, всюду лужи крови на мостовой, стрельба из револьверов, но, Михаил этого ничего не замечал, словно вообще ничего не слыша. Ему нужна была только дорога к выходу от этих беспорядков. Обернувшись несколько раз вокруг, он не понимал, в какую сторону ему бежать. Тут вновь подоспели этот унтер-офицер с солдатами, которые повели парня за собой, указывая дорогу и расталкивая разъярённых горожан и жандармов, создавая тем самым проход. С военными никто не желал вступать в драку. Казаки на лошадях в стороне продолжали просто наблюдать за происходящим, не участвуя в потасовках.

Михаилу ничего не оставалось, как довериться новым знакомым, под прикрытием которых он и выбрался с площади, бросившись бежать во двор ближайшего дома, куда указали солдаты.

Унтер-офицер с солдатами уже возвращаясь в свой строй, заметили, как в этот момент из другого переулка на площадь въехал целый конный отряд полицейских для разгона демонстрантов, двое из которых отделились и сразу рванули за пытающимся скрыться Михаилом. Понимая, что сейчас жандармы настигнут молодого парня, Тимофей вскинул ружьё и, не раздумывая, выстрелил в удаляющихся от них всадников. Одна из лошадей, подкосившись на передние ноги, упала замертво, а полицейский свалился на мостовую. Рядом стоящие солдаты, понимая, что задумал их командир, точно также произвели несколько выстрелов, и вторая лошадь уже в конвульсиях билась в снегу, прижав под собой второго городового. Через минуту стрелки уже слились со строем других солдат.

А здесь на площади молодой, но по внешнему виду и выправке видно, что очень уверенный и опытный офицер, уже выстроил отряды, чтобы утихомирить митингующих и взбунтовавшихся горожан. Он быстрым шагом прохаживался вдоль строя, что-то постоянно выкрикивая, приказывая выстроиться в шеренги и приготовится к стрельбе. По рядам среди солдат прокатился какой-то гул с негодованием. Ещё через несколько минут офицер громко произнёс этот ненавистный для всех солдат приказ: «Огонь!»

Ослушаться было ни в коем случае нельзя, а потому шеренга послушно выпалила свои патроны, но, при этом на площади не упал ни один из демонстрантов. По всему было ясно, что стреляли не в горожан, а поверх их голов. От неожиданности на минуту митингующие затихли. Офицер был в ярости. Размахивая револьвером, он кричал: «Кирпичников!!! Я требую выполнение приказа!», после чего вновь громко отдал приказ: «Огонь!!!», и даже сам лично произвёл несколько выстрелов в сторону митингующих. Осознание того, что солдаты колеблются и не собираются стрелять по мирным гражданам, у демонстрантов пришло очень быстро и началось ликование. Выстрелов уже не боялись, и даже наоборот каждый залп воспринимали с восторгом, словно праздничный салют.

***

Михаил в это время перебежками из двора во двор пытался скрыться от преследования. Только окончательно поняв, что за ним уже никто не гонится он присел от усталости, посадив на колени молодую девчонку, которую всё это время крепко сжимал в своих руках. Пытаясь разглядеть рану, он слегка приоткрыл пальто, но, тут же получил пощёчину ослабленной рукой.

– Ты что, дура, надо же рану осмотреть, – попытался оправдаться парень.

Но, у девчонки уже совсем не было сил отвечать. Миша понимал, что в любой момент она от большой потери крови может потерять сознание.

– Эй-эй, смотри мне, только глаза не закрывай.

Девчонка через силу сделала попытку улыбнуться, и тихо произнесла:

– Как хоть тебя зовут, красавчик?

– Я – Михаил… Ну, или просто Миша. А тебя как, дурёха?

– Ульяна…

– Ну, вот что, Ульяна, нам с тобой надо хоть как, но добраться до больницы.

– В больницу мне нельзя, – совсем тихо произнесла девчонка.

– Тогда домой… тебе срочно нужна помощь, – парень опять взвалил раненую на руки, и кинулся идти, но, тут же остановился. – Только… я совсем не знаю куда.

Чтобы парню было легче нести её, девочка, на этот раз обвила его за шею одной рукой, положив голову на плечо. Неожиданно из-за угла выбежали два пацана, которые совсем не выглядели оборванцами. Один из них, тот, что по всему был вожаком, вдруг крикнул:

– Идём за нами, мы знаем, куда тебе нужно.

– Откуда? – удивился Миша.

– Ты же из дома на Офицерской?

– Точно… Но, откуда вы знаете?

– Поехали, тут рядом бричка дожидается. Времени нет.

Так и не получив ответа на свой вопрос, понимая, что других вариантов у него просто нет, ничего не оставалось, как подчиниться уличным мальчишкам. За углом действительно стоял извозчик. Усевшись поудобней, Миша всю дорогу крепко обеими руками прижимал к себе молодую девушку, пытаясь согреть своим теплом, т.к. раненую уже колотил озноб. Пацаны же пристроились на подножках по обе стороны.

***

Совсем растеряв в толпе своих друзей, Сергей наконец разглядел Олега, который о чём-то разговаривал с каким-то солдатом. Филатов уже кинулся было к другу навстречу, как вдруг мимо просвистела пуля, и рядом тут же замертво с пробитой головой упал какой-то по всему виду обычный рабочий. Сергей лишь успел окликнуть друга, и в тот же момент, словно подкошенный с насквозь пробитым глазом, в сторону отлетает и военный собеседник Олега. Друзья, как по команде тут же враз падают в ближайшую снежную насыпь.

– Солдаты не стреляют в народ. Это обстреливают откуда-то сверху, – оглядываясь вокруг сделал заключение Филатов. – Тебе ничего это не напоминает?

– Ещё как, – подтверждает Васильев. – Кажется, отстреливают откуда-то с крыш. Беспорядочно палят по площади, и по военным, и по мирным.

– Солдаты отказались от кровопролития, поэтому кто-то решил пойти на провокацию. А ещё спрашивали – кто на Майдане придумал создать отстрелы? Да такие манёвры уже сто лет назад используются.

– Вон они, с крыши дома из пулемёта палят, – высматривает снайперов Олег.