Проходит какое-то время, и из входных дверей с такими же ликующими криками эти боевики «революции достоинств» толпой вываливают обратно на площадь, вероятно отмечать свою победу. Следом за ними выходит небольшого роста хорошо одетый мужчина солидного возраста, по всему один из депутатов – лидеров крымско-татарского национального движения, и что-то пытается рассказывать набежавшим из ниоткуда телевизионным репортёрам. Слышатся лишь небольшие обрывки фраз: «… Мы обратились к депутатам в зале, что нельзя регистрировать… нельзя начинать сессию… Многие поняли… Происходит осознание… Этого бы не было, если не люди на улице с достоинством…»

Маша осматривает площадь, пытаясь найти отца. Начинается хаотичное движение. Националисты с громкими криками дружно уходят с площади, продолжая палками крушить всё, что попадает под руку.

Окончательно отдышавшись и, пытаясь встать со скамьи, Олег поднимает вверх глаза и, первое, на что обращает внимание – на флагштоках у входа в здание развеваются два флага – украинский жёлто-блакитный и красно-чёрный. Не скрывая злости, он с силой срывает с головы растрепавшуюся марлевую повязку, вновь оголив окровавленную рану, и кричит с возмущением:

– Сволочи! Чтобы мы, да под фашистами жили!!! И кто-то ещё будет против, чтобы здесь российский флаг висел?!

Пройдясь через всю площадь среди таких же возмущённых горожан, молодые люди находят возле машины «скорой помощи» и Машиного отца. Там грузят раненых, окровавленных от побоев и удушья. Рядом лежит накрытый простынёй какой-то мужчина. Полковник, опустив голову, с прискорбием поясняет, что у его соратника не выдержало сердце.

***

Вечером к большому загородному дому Бочаровых одна за другой съезжаются различные автомобили. Среди гостей уже знакомые нам видные личности. За большим столом во время ужина вновь начинает работать стихийный штаб самообороны. Все, как один, возмущены и разочарованы случившимся на площади. Звучат слова: «полный крах», «проигрыш», «Крым на грани того, что будет разгромлен». Депутат Аксаков пытается успокоить:

– У нас не было задачи победить, важно было избежать столкновений, развести людей, не допустить кровопролития, не допустить использования оружия и открытого огня. Мы это сделали. И то, что власть привлекла на свою сторону откровенных ублюдков и националистов, для того, чтобы раскачать ситуацию, сделано целенаправленно. И это правильно, что сегодня не поддались на провокации. Этот инцидент не сломал жителей Крыма.

– Великий полководец говорил, что проигранный бой, не значит, что проиграно сражение, – соглашается Сергей Филатов

– Вот только на здании теперь нацистский флаг, – с ненавистью в голосе произносит Олег. – И одно это уже наводит общее уныние на всё население, и задаёт тон проигрыша.

– Другими словами, – пытается поправить друга Сергей. – Флаг на здании, это, как знамя в ставке. Если на здании штаба знамя противника, значит битва проиграна. Значит в ставке – враг.

– Поэтому народ нужно вдохновить. Нужно посеять и зародить в них уверенность в новой власти.

– Как вы это себе представляете? – вновь интересуется депутат.

– Кажется, я знаю, как, – у Олега рождается идея, которой он пока не готов поделиться со всеми.

Возле ворот останавливается ещё один автомобиль, и в калитке под всеобщее радостное приветствие появляется та самая пара, кого так рано ещё никак не ждали.

– Простите, не удержалась, увидела в новостях, что у вас тут происходит, и решила, что моё место рядом с вами, – пытается оправдываться за свой визит Наталья.

– Вы очень даже кстати, – не скрывает восхищения Аксаков. – Нам как раз не помешают, и даже очень нужны такие мужественные люди в строю.

– Пожалуйста, к столу, – приглашает хозяин дома.

После недолгой паузы вновь продолжается обсуждение сложившейся обстановки. Депутат Сергей Аксаков проясняет ситуацию, сложившуюся в парламенте:

– Сегодня нам не дали провести сессию. Премьер последними силами цепляется за власть, пытаясь удержаться в кресле. Но, депутатское большинство всё равно на нашей стороне. Рано или поздно, заседание состоится. Это момент истины. Если мы не сможем это сделать, парламента в Крыму больше не будет. И мы с коллегами, с нашими сторонниками сегодня это обсудили. Все в один голос за новый общенародный референдум. Нас поддерживают и севастопольцы, думаю, что поддержат и все крымчане.

– Так значит, я был прав! – от восхищения Олег готов подпрыгивать на месте прямо со стула.

– А другого пути у нас уже не осталось, – подтверждает депутат. – Особенно после того, что сегодня показала власть, на что она способна. Это первый же вопрос, который будет стоять перед новым правительством. И я хотел бы рассчитывать на каждого из вас, друзья.

– Ты, Валентиныч, в нас-то можешь не сомневаться, – вступает в разговор командир спецподразделения. – Назревает ещё один серьёзный момент. Из достоверных источников поступила информация, что в Киеве хорошо известно о планах и намерениях проведения референдума по отделению от Украины, и, в связи с этим срочно в Крым формируется так называемый «Поезд Дружбы», полностью забитый до отказа вооружёнными боевиками для зачистки полуострова. И самолёт с украинским спецназом в полной выкладке планирует приземлиться завтра в Симферополе. А это значит, мужики, что Крым на грани неизбежной крови, неизбежной войны.

– В Киеве понимают, что крымчане не собираются подчиняться узурпаторам, и намерены стойко решать свою судьбу всеобщим голосованием. Поэтому, удержать полуостров от референдума решают, залив его кровью, – подтверждает депутат.

– Какая злобная и циничная ирония, – усмехается Филатов. – Безусловно сюда едут не дружить. Это же будет кровавая зачистка, по сути просто убийство. Новая украинская власть последовательно пытается держать своё слово, сказанное в отношении крымчан.

– Значит, нужно защищаться, – твёрдо отвечает отставной полковник. – У нас сформированы отряды самообороны. Это настоящие патриоты. Они пришли по зову сердца. Каждый готов стоять за свою землю до последнего. Значит, встретим этот поезд достойно, как следует.

– А, ты понимаешь, Михалыч, что это война?

– Так не мы её начали. Но, мы её закончим.

– Против наших отрядов власти могут ещё и противопоставить действующую дислоцированную здесь армию, а это без малого девятнадцать тысяч солдат и офицеров. А, если ещё прибавить пограничников и милицию, – объясняет диспозицию командир «Беркута».

– Украинская власть не учитывает один самый важный нюанс, – не унимается и не отчаивается полковник. – Они не понимают и не учитывают специфику полуострова. Дело в том, что подавляющее число военных и сотрудников правоохранительных органов и спецслужб – это тоже крымчане. И ни один из них не станет стрелять в своих.

– Мало того, многие из них уже принимали участие в прежнем ещё референдуме, и точно также были обмануты Украиной, и точно также уже смотрели в сторону России,– подтверждает Сергей Аксаков.

– У нас в отрядах самообороны немало точно таких же, как я отставников, и лично знакомы со многими офицерами украинских частей, да вы и сами их многих хорошо знаете, – продолжает убеждать хозяин дома. – Сегодня же, сейчас же начинаем подготовку. Предупредить нужно всех. Вот потом и пусть приезжают. Встретим прямо на перроне. Тепло встретим, как полагается.

– А я думаю, – вновь включается в разговор Сергей Филатов, – что в Киеве этот шаг тоже просчитали. Это своего рода провокация, или подстава. Им нужны новые жертвы, новая кровь. И они отправляют этих боевиков, как мясо на бойню. Им эту молодёжь совсем не жалко. Главное, чтобы показать всему миру, как этот, якобы, «мирный» «Поезд Дружбы», растерзают злые русские негодяи.

– Ну, допустим, что с поездом более или менее понятно. За территорию вокзала не выпустим. А, как быть с аэропортом? Это серьёзный стратегический объект, – интересуется командир Чибисов.

– Значит, он просто не должен долететь, не должен сесть, – подаёт идею Олег.