– Давайте не будем поднимать шум, лорд Рэйден, а соберёмся в этой уютной комнате. Уверен, нам есть, что обсудить, – заметил Инквизитор. – Ваша же миссия под угрозой.

Уже в комнате мы понизили голоса.

– Рея, ты была в опасности? Я должен знать, что произошло.

– Пап, меня заманили в ловушку. Они назвались Мёртвыми Воронами.

Папа задумался.

– Ни разу не слышал. Запрошу данные у контрразведки. Продолжай, ми тиреску.

– А потом меня отравили, и я оказалась у магов.

– Это безумие, – потрясённо сказал папа. – Колдуны – наши враги.

– Ну вот, в общем…, – мне очень не хотелось говорить ему о том, что меня хотели пытать. – Они сказали, что забирают у драконов дар, чтобы сделать магические артефакты. Они хотели…

Я сглотнула, и решила не продолжать. Всё и так понятно.

– Благодарю, что спасли мою неразумную дочь, – папа поклонился Инквизитору, приложив руку к сердцу. – Я в долгу перед вами.

– И я непременно напомню вам про этот долг, лорд Рэйден, – сказал Инквизитор.

– Даже не сомневаюсь, – холодно ответил папа.

В коридоре послышался шум. Сюда кто-то шёл.

– Быстро, в шкаф! – шепнула я и подтолкнула Итильдина в направлении, куда указала остальным.

Мы набились туда, как селёдки в бочку. Я оказалась прижата к Ардесу. Я слышала размеренный стук его сердца. Он совсем не испугался, в отличие от меня. Моё сердечко трепетало от мысли, что нас могли обнаружить. Несмотря на страх, я ощущала странное тепло в душе от того, что моя щека касалась его груди. Мне казалось, что с ним довольно надёжно. Такое ощущение опоры. Он посмотрел на меня сверху вниз. Само спокойствие.

– Да, и принеси моё платье, – сказала ведьма. – Оно висит в шкафу.

Я услышала шаги служанки, которая приближалась к нам. Надо что-то сделать, как-то отвлечь их обеих. Я протиснулась в узкую щель между дверью шкафа и остальными, немного приоткрыла створку, и кубарем вывалилась под ноги служанке.

– Ой, простите, миледи! – заверещала я. – Это больше не повторится!

И ногой осторожно захлопнула дверь.

– Это что ещё за фокусы? Ты кто?

– Я – ммм… Мерида! Я новенькая, и ещё не освоилась в замке! Главная горничная приказала мне вытравить моль из шкафов, чем я и занималась! Простите, миледи, простите! – пищала я, старательно подделывая голос. Я не смотрела в её сторону, направив смиренно голову вниз, а на самом деле пытаясь не привлекать внимания к своему лицу.

– Мерида! А ну-ка, достань моё свадебное платье!

Я приоткрыла дверь и наугад сунула руку в шкаф. Кто-то быстро подал мне платье.

– А, вот и оно, миледи! – я протянула платье другой служанке, но так неаккуратно, что задела туалетный столик, на котором стояли духи, пудра, тени, помада и румяна, а также всё остальное, и косметика просыпалась. Прямо на белое платье.

– Ты испортила моё платье! Дура! А теперь иди и немедленно очисти его! Даю тебе полчаса. Если ты этого не сделаешь… – она зашипела, в комнате стало ощутимо холоднее, – то горько пожалеешь о том, что вообще родилась на свет! Пошла вон!

Я схватила платье и просто дурью вынеслась из спальни. Вот это ужасающая аура. Мне на мгновение стало так страшно, что я забыла, что я – большой и сильный дракон. Надеюсь, остальные сообразят, что нужно сделать. Свою задачу я выполнила, немного испортив ведьме праздник. Кроме того, удачно избавилась от всех, кто мог мне помешать. А теперь я сделаю то, что задумала с самого начала.

Я быстрым шагом прошлась по коридору, торопливо кинула платье в первую попавшуюся комнату (кажется, это была каморка со швабрами), и, молясь драконьей богине, незаметно прошмыгнула в кабинет лорда Фасти. Я надеялась, что он сейчас здесь, как и в любой другой день. Я не ошиблась.

– Мэорих! – выдохнула я, бросаясь к нему в объятия. – Ни мэ, мой ни мэ, я так скучала по тебе!

Мэорих выглядел потерянным. Он заключил меня в кольцо своих сильных рук и принюхался к моим волосам.

– Рея, ты пахнешь страхом. Я же предупреждал тебя, чтобы ты не приходила. Почему ты не послушалась?

Я заметила вейю на его шее. Она по-прежнему была кроваво-красной. Почему он таскает на себе этот артефакт?

– Мэорих, скажи, только честно, почему ты мне изменил с этой человечкой? Что на тебя нашло? Ведь ты был так нежен со мной, признался мне в любви.

Мэорих тяжко вздохнул.

– Рея, пойми, мир не чёрно-белый, и многое недоступно для твоего понимания. У многих мужчин есть любовницы.

– Да, но они не женятся на этих любовницах вместо законных невест! Мы же были помолвлены, помнишь?

Мэорих прикоснулся к вейе, немного оттянул цепочку, затем поморщился и нервно отпустил её.

– Рея, просто я… ну… разлюбил тебя, так бывает.

Я отрицательно покачала головой.

– Я слышу нотки лжи в твоём голосе. Расскажи, что ты чувствуешь на самом деле. Ты же скучал по мне, признайся?

Мэорих крепко сжал меня. От него пахло перцем, жаром и женскими духами. Ненавижу.

– От тебя пахнет, как от неё. Мэорих, зачем ты так со мной? Почему ты так жесток? Ответь же мне, почему ты молчишь?

– Я не могу тебе сказать, Рея. Просто уходи. Не терзай моё сердце.

– Но ты же разбил моё сердце, Мэорих! Я имею право знать, почему ты меня отверг.

– Я не могу, прости, лоа ма, прости меня.

Он теребил цепочку на шее, как будто она обжигала ему кожу.

– Я могу чем-то тебе помочь? Почему ты не снимешь этот талисман? Он же тебе не нравится.

Мэорих впервые за время нашего общения улыбнулся. Это была тень его прежней улыбки, бледное подобие того, что я привыкла видеть. Меня это обеспокоило.

– Ты задала правильный вопрос, Рея. А теперь иди же. Тебе нельзя здесь оставаться. Я не хочу, чтобы она нашла тебя. Ты в опасности, лоа ма.

Я приняла решение.

– Тогда поцелуй меня.

– Что?

– Поцелуй меня так, как будто ты всё ещё любишь меня. Поцелуй меня на прощание. Ведь мы вряд ли ещё увидимся когда-то. Сделай это – и я поверю тебе и уйду. Если ты сам меня не остановишь.

Он ещё раз грустно улыбнулся мне. Подошёл ближе, обнял ещё крепче. И поцеловал в лоб. Из моих глаз текли горькие слёзы. Не знаю, когда я успела заплакать. Он вытер их подушечками пальцев, и поцеловал меня ещё и в щёку.

– Это большее, что я могу дать тебе. Я не хочу красть твой первый поцелуй. Я его недостоин. Прости меня, прости, что я подвёл тебя.

Я подняла голову. Его глаза блестели. А ещё я увидела одинокие скупые слезинки.

– Теперь иди. Прошу тебя, ты разрываешь мне сердце. Иди.

И, когда я, вся в слезах и с болью в сердце, всё-таки отвернулась от него и вышла, то услышала вслед шёпот:

– Прощай, любимая.

Быть может, мне это только показалось.

Мэорих отвергнул меня. Как будто и не было между нами ничего, кроме боли и разочарования. Я плакала так сильно, что у меня из глаз, наверное, уже вымылся краситель. Надо заканчивать с делами и уходить. Здесь меня больше ничего не держит. Кроме того, я не хочу мешать папе, что бы он ни задумал. Кстати, где все?

Я осторожно заглянула в свою бывшую спальню, где теперь расположилась другая женщина, но никого не обнаружила. Правильно, что им здесь делать. Опустив голову, чтобы никто не заметил цвет глаз, я медленно шла по коридору, кивая и делая реверансы проходящим гостям. Здесь меня и поймала главная горничная.

– Новенькая! Иди сюда. Куда ты дела платье?

– Отдала портнихе, – тихо сказала я.

– Не лги мне! – она с размаху влепила мне пощёчину. – Никто не видел тебя после того, как ты разгневала миледи.

От неожиданности и боли я подняла голову и потрясённо уставилась на плебейку, которая посмела поднять руку на аристократку. Что-то в моём взгляде подействовало на горничную так, что она на шаг отступила назад.

– Не прикасайся ко мне, – прорычала я. – Я тебе не дворовая девка.