Нелегко было говорить такое, особенно стоя перед отцом эльфийки, на которого она была сильно похожа, что я увидел, когда он снял с лица железную маску, но я всё же решил не взваливать свою обязанность на Катрин. И глядя на то, как недоуменно смотрит на меня кузнец, откладывая свой молот в сторону и приглашая выйти на улицу, у меня ком в горле встал, отчего потом было трудно говорить.

Но пришлось, потому как, с очень беспокойным выражением бледного лица, побелевшее видимо после моих слов, кузнец попросил меня рассказать всё... Что я и сделал, не став скрывать и тот случай, когда дочь этого эльфа влезла в мой дом, разве что несколько деталей про наше с ней знакомство упустил, например, как пришлось убить напавшего на неё бандита, выставив всё так, словно мы с ней просто случайно встретились в таверне.

Выслушав меня внимательно, после чего поблагодарив за то, что я проделал весь этот долгий путь от Малрота (знал бы этот мужик, чего мне это стоило) после чего скрылся в своей кузне, откуда до нас донесся сначала плач, которые уже вскоре заглушили удары молота об наковальню. Несколько секунд постояв возле кузницы, мы с Катрин переглянулись и медленно побрели прочь, потому как здесь нам делать было больше нечего...

К тому же, моё обещание было выполнено!

Возвращение в Малрот обошлось без особых происшествий.

Покинув Риджпорт на следующий день после того, как я сообщил отцу Альсирры о еë смерти, проведя ещё одну ночь в том неприятном, во всех смыслах, притоне, который почему-то назывался таверной, мы выдвинулись в путь, решив на этот раз не сокращать его. Обходная дорога того злосчастного леса пусть и заняла полторы недели, но зато я больше не потерял никого из своих спутников...

За это время, правда, мы успели выполнить несколько небольших заданий, среди которых было две поимки чупакабры и одно задание на истребление кучки гоблинов, поселившихся по соседству с одной деревней, но и только!

Когда же вернулись в Малрот, в тот же вечер собравшись все вместе за столом, первым делом выпили за упокой нашей, не побоюсь этого слова, подруги Милены. Должен признать, что с её отсутствием в доме стало как-то тихо, пусто...

Даже Кошмарик, который в ночь возвращения домой меня вновь напугал, потому как я так и не смог привыкнуть к тому, что он вылазит из шкафа, вёл себя невероятно тихо, а где-то среди ночи поднял нас всех на уши, начав петь на чердаке очень заунывную песнь, больше напоминающую вой раненного животного.

Вивьен тогда даже сказала, что это не иначе, как песнь прощания с членом семьи, после чего ушла в свою комнату, а мы же остались до утра сидеть на кухне, где собрались вновь из-за нашего домового. Казалось бы, что за столько времени можно было бы уже и успокоиться, но нет - мне по-прежнему было гадко на душе, ведь в смерти девушки я винил только себя и свою наивную натуру, а так же собственную глупость и жадность...

***

Прошла уже неделя с нашего возвращения.

Никак не желая браться за какие-нибудь задания, всё находя то одну причину для этого, то другую, и это при том, что никто меня и не гнал, хотя рассудок подсказывал, что деньги из воздуха не добыть, а мне нужно кормить не только себя, но и троих невольниц, я сидел в гостиной на чердаке и наблюдал за монахом, который медитировал в его центре на полу. Не самое весёлое занятие, должен сказать, потому как Тао Ченг не двигался, но заняться-то было больше и нечем...

А за задания браться я не хотел ещё где-то недельку, вот так!

Так что, я просто сидел и наблюдал за неподвижным монахом, попутно жуя изюм, миску которого поставил на журнальный столик. Несколько раз, конечно, я пытался заставить своего слугу вздрогнуть или дёрнуться, да хотя бы просто пошевелиться, но всё было безрезультатно. Даже щекотки не боялся, вот так...

Ну а пока я страдал ерундой, другие жильцы дома занимались своими, более полезными делами: например, я знал, что Булочка наводила порядок на кухне после своей утренней стряпни; Катрин помогала Клайву в магазине, раскладывая овощи и фрукты, а так же следя за порядком, а Вивьен устроилась куда-то работать. Она говорила куда, но я слушал не особо внимательно, потому как мне было без разницы...

И думается мне, что я так и провёл бы весь день докапываясь до бедного монаха-извращенца, если бы не громкий крик Катрин, донесшийся снизу. Она просила меня спуститься, и пусть мне очень не хотелось, я отправился всё же вниз.

И ещё на лестнице, я понял, что зря это сделал, потому что внизу стояла рыжеволосая девчонка, лицо которой было усеяно веснушками. Увидев меня, она смущённо заулыбалась и тихо прошептала "Здравствуй!"

Абигейл...

Да, Виви рассказывала мне, что эта деревенская девчонка, что жила на другом берегу реки, время от времени захаживала сюда, чтобы узнать, дома я или нет, но я не думал, что она вернётся так скоро...

В прочем, если так подумать, что я потеряю, если попробую завести с ней отношения, как того хотят её сумасшедшие бабка и отец? Симпатичная, хозяйственная и вроде как характер у неё спокойный... Ведь ничего страшного не случится, верно?

- Может, прогуляемся? - спросил я Эбби, спускаясь к ней. - Вообще, не стоит тебе больше таскаться сюда одной, это несколько небезопасно... В следующий раз, если что, лучше я приеду за тобой, ладно?

Что-то тихо пробормотав, смутившись, она кивнула, ну а я, крикнув домочадцам, что иду гулять, протянул ей руку, которую она несколько смущённо сжала, а затем мы с девушкой, держась за руки, покинули дом через заднюю дверь.