Их глаза встретились, и Кейра перевела взгляд на стакан у себя в руках.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – спросила она вместо приветствия.

– Нет. Я принес новости.

– Фрида?

– Нет. Твоя мать исчезла, патрулям не удалось ее отыскать. Думаю, она уже далеко…

– Я не представляю, куда она направилась, – выпалила Кейра, не дослушав.

Дэйл мягко посмотрел на нее и показал открытые ладони.

– Эй, это не допрос. Я не хотел говорить о Фриде. Уверен, если бы ты что-то знала, сказала бы.

– Понимаешь… я думала, ее цель – освободить меня. Но, похоже, мама должна была доставить меня в этот чертов Разлом… Не знаю, что ждало меня там. Может, свобода, а может – рабство Сеятелей! Фрида обещала мне спасение, но лгала столько раз… С каждым днем я видела, как Боги становятся матери важнее, чем я. Это… больно, понимаешь?

Наверное, она ждала, что Дэйл посочувствует ей… но мужчину гораздо больше занимала Проблема, Которую Нужно Решить.

Кейра сама поверила культистке, пролежавшей год в лечебнице для умалишенных. Сама отправилась за матерью на край света… Разлом на острове Марфелла был пугающим местом. Порченая земля, где безраздельно правили Сеятели.

– Думаешь, теперь Фриде незачем плыть на Марфеллу? – поинтересовался Дэйл.

– Я не знаю, что теперь. – Кейра прикрыла глаза и покачала головой. – Может, она продолжила путешествие на острова. Может, затаилась неподалеку и вербует сторонников. А может, она вообще вернулась в Дагроссу.

– Зачем? – Такой вариант не пришел Дэйлу в голову.

– Бальдвин приказал убить моего отца. Его смерть сломала Фриду, и, полагаю, она хочет мести.

– Префект Дагроссы – трудная цель для мести. Он ведет войну с культистами с тех пор, как служил в рядах Искоренителей.

Дэйл ничего не сказал по поводу вины Бальдвина в убийстве, и Кейра продолжила с раздражением:

– А еще в Дагроссе Келли, моя сестра. Фабрис обещал привезти ее сюда, и чем быстрее вы это сделаете, тем лучше. Пока тело еще подчиняется мне, я хочу ее увидеть. Я должна ей все рассказать: мы с матерью бросили ее в полном неведении.

– Я ни разу не видел… ну… когда появляется Юрген, – смущенно заметил Дэйл.

Об этом они тоже ни разу не говорили.

– Надеюсь, и не увидишь. Поверь, приятного мало. – Кейра отыскала на полке графин с жидкостью вишневого цвета и налила в стакан. Дэйл посмотрел на нее с недоумением. – О, это для меня. Если мы и впрямь будем обсуждать Юргена, не хочу делать это на трезвую голову.

– Я не понимаю, на что это похоже. В смысле, каково тебе, – Дэйл растерянно постучал пальцем по столешнице. – Вот ты стоишь передо мной живая, на щеках румянец. А на самом деле умираешь, и я ничем не могу помочь. Это чертовски злит.

Кейра проглотила ком в горле и безрадостно улыбнулась.

– Ну, когда вместо меня появится головорез-островитянин, можешь его вырубить. Как знать, вдруг тогда моя очередь наступит быстрее.

– Не смешно!

– Знаю. Поверь, мне давно уже не смешно. Я не знаю, когда… ну… исчезну. Впрочем, никому неведом день собственной смерти. Кто знает, может, это последний наш разговор.

– Нет! Черт! – Дэйл сжал кулак на столешнице, словно борясь с самим собой. – Я столько хочу тебе сказать… Ты сможешь меня простить? За то, что было в Кьяргоне. И за все дерьмо, что случилось потом.

Это было неожиданно. Когда Дэйл отверг Кейру, это ранило ее самооценку. Она и раньше не любила себя, а после Кьяргона решила, что любовь – вообще не для нее. Но когда тебе перерезают горло и бросают бездыханное тело в черные воды залива, подобные любовные переживания кажутся такой чепухой!

Дэйл презирает мутантов, такой уж он есть. Злиться на него – значит, отказать человеку в праве быть самим собой. Поступить также, как он сам поступил с Кейрой. На закате своего студенчества она считала, что Дэйл должен был поступить иначе, и потому злилась и обижалась. Он как будто предал ее, а ведь мог предать свои убеждения, чего уж проще! Ну что за чепуха! Их отношения с Дэйлом были обречены с самого начала, и не стоило тешить себя иллюзиями.

– Если хочешь поговорить о Кьяргоне… Я не могу сказать, что понимаю тебя, это не так. Но я ценю, что ты не стал притворяться. Ты имеешь право поступать согласно своим убеждением, вот и все.

– Было бы проще, если бы ты влепила мне затрещину… – Дэйл, подслеповато щурясь, посмотрел ей в глаза. – Знаешь, я ведь тоже в каком-то роде мутант. Из-за дурной наследственности я утратил часть зрения и теперь не могу смотреть на яркий свет. Еще недавно я был лучшим стрелком Искоренителей, а теперь пистолеты мне не положены. И с этой новой точки зрения, в прошлом я поступал как та еще сволочь.

Кейра грустно улыбнулась. Дэйл изменился не так сильно, как предполагал: на этот раз он не мог принять себя самого.

– Если ты хочешь это услышать, я прощаю тебя. За то, что ты меня бросил и сбежал, как последняя сволочь.

На секунду повисла тишина, а затем они оба рассмеялись. Кейра налила еще один стакан и придвинула его к Дэйлу. На этот раз он все-таки выпил.

– Горькая… Уф. Ты права, я сам хотел это услышать.

– А еще из-за тебя я стала жертвой экспериментов и потеряла единственный шанс отделаться от Юргена – свою мать. Но будем честны, я виновата не меньше.

– Фрида тянула тебе в Разлом, а теперь следопыты готовят туда экспедицию. Мы отыщем старуху, узнаем способ… может, еще не все потеряно!

– Для начала отыщите мою сестру, это важно! Кому Фабрис доверил это дело? Тебе?

– Кажется, Ирме, – сказал Дэйл с сомнением.

Кейра мысленно вздохнула с облегчением: на медичку можно было положиться. Главное, чтобы Келли дождалась ее в отцовской таверне…

Дэйл нарушил молчание:

– Кейра, я ведь пришел не только сообщить новости, но и попрощаться. Я возвращаюсь в Кьяргон.

– Что? Зачем?

Она почувствовала себя странно: вот только лед между ними начал таять, как Дэйл вновь собрался куда-то уехать. Неужели он действительно просил прощения потому, что это последняя их встреча?

– Мой отец тоже умер не так давно. Я помогу матери вести семейные дела. А еще помогу Фабрису подготовить собрание, на котором изберут нового наместника Каармора.

Кейра почувствовала укол вины. И почему она вообще подумала, что причина в ней?

– Сочувствую по поводу Саймона, – Кейра коснулась пальцами открытой ладони Дэйла. – Похоже, мы оба наполовину сироты.

Дэйл осторожно сжал ее пальцы в своей ладони.

– Я хочу помочь тебе, Кейра, но я ничего не смыслю в магии и переселении душ. Там, в Кьяргоне, я пригожусь Империи – даже с такими глазами!

Кейра освободила пальцы. Дэйл помог бы ей, если бы просто остался рядом. Она подумала так, но сказала совсем другое:

– Все в порядке, Дэйл. Когда ты говорил про новость, это было про твой отъезд?

– Нет… не только! – Дэйл просиял, вспомнив что-то важное. – Зиг пришел в себя!

– О, мне нужно его увидеть!

Зиг был ассистентом директора Фабриса, пострадавшим во время нападения на Врата Альбрехта. Он был при смерти, когда Кейра применила силу Осколка и спасла его жизнь. В госпитале поговаривали, что его тело будто бы застыло. Кейра переживала за судьбу Зига и боялась, что сделала недостаточно.

– Боюсь, к нему никого не пускают. Но я слышал, прогноз благоприятный.

Кейра вышла из-за барной стойки и неожиданно обняла Дэйла.

– Спасибо, что рассказал. Для меня это важно!

Кейра отступила на шаг. То ли Дэйл покраснел, то ли освещение в таверне Тобиаса оставляло желать лучшего.

– Я знаю, что ты спасла его… думаю, и он теперь знает. У Зига, ну… скверный характер. А еще он ставил над тобой эксперименты. Ты могла пройти мимо, но выбрала жизнь. И директор… все твердят, что это Юрген одолел Локка. Но именно ты пришла в библиотеку. Ты выбрала остановить этого орка, а Юрген… ну, сделал грязную работу. Знаю, я говорю путано… Кейра, ты очень добрый человек!

– Вот теперь ты точно покраснел, – Кейра рассмеялась, и Дэйл вслед за ней. – Я всегда была такой, Дэйл. Тогда, в Кьяргоне, я не хотела тебя обманывать, мне просто не хватило храбрости…