Литмир - Электронная Библиотека

– Чертов культист очнулся до того, как я успел его связать. Детина сразу полез в драку, пришлось защищаться.

Кейра почувствовала неискренность в его словах. Следопыт со впалыми щеками, глазами навыкате, шрамом от уголка губ до острой скулы… в нем было слишком много затаенного гнева с того дня, как орк Хардвик чуть его не убил. Тогда товарищи Райнера погибли, а сам он чудом смог бежать. Следопыт вернулся во Врата Альбрехта, полный вины, одиночества и злобы.

Однажды он пришел в таверну Тобиаса, и Кейра попыталась с ним поговорить. Ей хотелось помочь ему пережить травму, как она помогла архивариусу Герхарду. Райнер отверг ее попытки. Он не хотел отпускать свою злость. Не мог признать, что его друзья больше не выпьют с ним по кружечке эля, и что даже сотня мертвых культистов этого не изменит. Райнер боялся того дня, когда борьба закончится, и ему придется оглянуться назад. В этом он чем-то напоминал Кейре ее сбежавшую мать-культистку.

Фабрис и Брандер совершили ошибку, сделав Райнера командиром отряда. Он еще не был готов, не успел оправиться от прошлого провала. Райнер совершал просчеты, а, может, просто хотел причинить культистам как можно больше страданий. Кейра больше не могла заставить себя ему помочь: это значило бы простить всю его жестокость! К этому она была не готова.

Только сейчас она в полной мере осознала, как же ей повезло. Если бы не Дэйл и Фабрис, Искоренители могли бы убить ее также легко. Одна пуля – и жизнь кончена. Белые плащи… она старалась увидеть в них людей, и преуспела. Когда они приходили в таверну Тобиаса, то были простыми ребятами, со своими сомнениями и мелкими радостями. Но у Искоренителей была и другая сторона: они были воинами Императора. Разрушенные семьи, опустевшие деревни, исправительные лагеря… Они оправдывались тем, что выполняют приказы, служат высшей цели, но оправдания не стирали пролитой крови.

Кейра хотела бы оказаться далеко-далеко, протирать стаканы в собственной таверне, но теперь это было невозможно. Руководствуясь благими намерениями, Искоренители отравили ее и привязали к себе с помощью противоядия. Она была заложницей собственного тела и клятвы невмешательства, которую дала директору Фабрису.

– Отдохни тут, ладно? – обеспокоенно посоветовал Дерек, и обратился к своему командиру. – Надо убедиться, что на другом конце деревни никто не пострадал.

– Иди. Я догоню: нога, – поморщился Райнер.

Дерек вышел на крыльцо, и Райнер поковылял вслед за ним.

– Здесь что, кого-то тошнило? – удивился командир, а затем обернулся в дом. – Неплохо справился, Юрген. Вот же мерзкая тварь!

Кейра что-то пробормотала сквозь сон.

* * *

Через два дня в деревню у подножья горы прибыло подкрепление, а вместе с ним генерал Брандер. Видимо, военачальника Искоренителей утомила подготовка большой экспедиции к Разлому, и он решил лично убедиться в том, как прошла совместная миссия Юргена и следопытов.

Эти два дня Кейра провела в постели в бывшем доме Харальда. Следопыты убрали тела, увели куда-то Халлу и превратили избу в полевой лазарет: не только Юрген получил травмы в бою.

Искоренители сделали из деревни военный лагерь, а из ее жителей – военнопленных. На воротах частокола стояли часовые. Селяне жили по строгому распорядку и не выходили на улицу без нужды.

На вторую ночь после взятия деревни, отчаянные селяне напали на караульного и попытались бежать в горы, но раненый успел поднять тревогу. Бунт подавили, но двое деревенских проскользнули за частокол. Райнер не отправил людей на поиски: побоялся ослаблять охрану деревни. Так или иначе, вскоре один из беглецов вернулся – голодный и с отмороженными пальцами ног. Райнер прописал ему плетей и заставил селян смотреть за экзекуцией. Беспокойный староста вторил следопыту и призывал односельчан к покорности.

Еще одно событие произошло, когда Кейра прогуливалась в ограде на следующее утро после кровавых событий. Вчера маленькая дочь Харальда и Халлы убежала в лес и плутала всю ночь. Теперь она вернулась – грязная, взъерошенная, дрожащая. Никто не объяснил ей, что произошло: дом заняли следопыты, мама с папой куда-то исчезли. Она так боялась, что Кейра не смогла остаться в стороне.

– Здравствуй, маленькая.

Девочка не обратила на нее никакого внимания, только снова и снова повторяла считалку:

– Раз, два, три – скорей беги!

Вот четыре, следом пять -

Выполз ящер погулять.

Шесть и семь – кого-то съем!

Клац зубами – насовсем!

Восемь, девять, как же быть,

Брюхо толстое открыть?

Десять раз уколет нож

И наружу попадешь!

– Что значит эта считалка? – поинтересовалась Кейра.

Девочка не хотела с ней говорить – только повторяла свои жутковатые стихи. Бывшая трактирщица решила не сдаваться и заглянуть в чувства сироты. Она коснулась плеча девчушки и едва удержалась, чтобы не отдернуть руку от нахлынувших эмоций.

Страх. Мир – страшная громадина. Будущее – еще хуже, там ничего и никого. Раньше были голоса родителей, а теперь только туман, и черви кишат под ногами. Скользко, холодно, облачко пара изо рта, ниточка слюны – до земли. Нет больше дома, все кругом – чужое. Словно и не было никогда, а был только лишь туман. Он тянется, обволакивает, заползает в уши. Нельзя было выходить, плохое это место. Лучше там, где было. Раз, два, три – и не надо ничего знать, никого ждать. Закроешь глаза – тихо, сухо, безопасно. Лучше не видеть, кто там, в тумане. Уснуть и не просыпаться, и никуда больше не ходить. Как же страшно…

– Клац зубами – насовсем! – крикнула девочка, и до крови укусила руку Кейры.

– Ох!

– И наружу попадешь!

Девочка и выбежала из ограды. Кейра остановилась, как вкопанная. Девчушка вряд ли далеко убежит, следопыты не дадут выйти за частокол. Что с ней? Так испугалась, что закрылась от всего мира, спряталась в детской считалке? Если забрать этот страх, что останется? Одна лишь холодная пустота?

Кейра хотела помочь, но боялась причинить еще больший вред. Сейчас рассудок девочки помрачен, но это безумие временно. Дети умеют адаптироваться, а способности эмпата – слишком грубый инструмент, чтобы вмешиваться в процесс. Даже если бы Кейра верила в свои силы, результат был непредсказуем.

А Халла, островитянка? Кейра хотела бы отвести девочку к матери, но даже не знала, жива ли она. Искоренители могли казнить ее без суда…

– Я хочу помочь тебе, но не могу, – сказала Кейра в пустоту.

Она была совсем без сил, и не хотела принимать себя такой. Слабой, разбитой. Но это непринятие было жестоким. Наверное, оно исходило от Юргена. Может, поэтому он до сих пор не полностью подчинил ее тело? Не мог его принять, назвать своим именем?

Два дня до прибытия подкрепления Юрген никак не проявлялся, и это было к лучшему.

* * *

После того, как генерал Брандер выслушал доклад Райнера, он наведался к Кейре. Военачальник, конечно, хотел поговорить с Юргеном, и бывшая трактирщица не стала его разочаровывать. Такими темпами, она скоро привыкнет говорить о себе в мужском роде…

– Юрген? Приветствую, – Брандер крепко пожал руку Кейры. – Поздравляю с успешной операцией! Слышал, ты одолел настоящее чудовище!

– Когда-то оно было человеком. Островитянином, – уточнила Кейра.

– Прости, если тебя ввели в заблуждение, но в будущей экспедиции мы точно сразимся с островитянами, – резонно заметил Брандер. – Наш друг Фабрис не любит болтать лишнего. Я не знаю, кем ты был до того, как получил это тело. Но, как по мне, это чертовски важно. Если бы ты неровно дышал к островитянам, это угрожало бы всей миссии.

– Вы узнали, что хотели?

– О, только отчасти! Ты полон вопросов, мой друг!

Брандер признал, что копается в прошлом Юргена. Остались ли в архивах Искоренителей хоть какие-то сведения о маге? Что, если генерал уже связал нового союзника со старым врагом Империи? Он хотел проверить, сможет ли Юрген сражаться против островитян, и вряд ли избавился от всех подозрений.

– Ты поранился? Я думал, твое снаряжение должно защитить тело от магического ущерба, – заметил Брандер.

25
{"b":"863324","o":1}