– Почти, – улыбнулся пожилой мужчина в рясе, – Но ведь и Богов почти никто не видел, а они есть.

– Только вы забыли еще одного Бога, светлейший, – хмыкнул Мечник, а потом получил толчок от Лучника, но не обратил внимания, – Разве не все Боги равны? Да и с ваших слов, всех их стоит почитать.

Священник не перестал улыбаться и кивнул, смотря на него.

– Да, всех, кто принес нашему миру что-то и помог его создавать.

– Насколько мне известно, все Двенадцать участвовали в его создании. Бог Тьмы оступился лишь в конце, на финальном этапе, но все же, его сила лежит в основе этого мира.

– Ты прав, – кивнул священник, – И об этом не стоит забывать. Но стоит ли чтить, как считаешь?

– Думаю, на этот вопрос должен ответить каждый для себя. Но все же, Бог есть Бог. Не нам его судить. Ведь кто мы, по сравнению с Вечным?

– Нам их не понять, так что лучше об этом и не думать. И все же, принимать Бога Тьмы, значит соглашаться с той жестокостью и тьмой, что он подарил миру.

– Жесток за все эти времена был не он один, но он более заметная фигура. А так, мы изо дня в день служим порой тем, кто не отличается по жестокости, разве что по смертности и встречаем на своем пути тех, кто тоже несет в этот мир хаос и разруху.

– Но, если бы не Бог Тьмы, в их сердцах не поселилось бы злость.

– Не думаю, что стоит винить Темного и искать оправдание сбившимся, переводя на него вину. Каждый сам делает выбор, каким ему быть. Ведь если бы и вправду в сердца существ так легко было проникнуть и отравить тьмой, то мир наш был бы другим.

– У тебя очень интересный взгляд, юноша, – улыбнулся священник, похлопав Мечника по плечу.

Тот хмыкнул и заметил, как внимательно в его сторону смотрит Лучник. И пусть глаз его он не видел в тени капюшона, но остроту их чувствовал.

– В какого Бога веришь ты?

– Во всех. Как можно верить в одного и не верить в других?

– Да, глупо сформулировал вопрос. Какому Богу ты поклоняешься? – перефразировался он.

– Самой прекрасной и светлой из Богинь, – улыбнулся он.

– О, оттого мне и понятно твое противоречие чувств. Хоть и большая часть существ ее создания и поклоняются ей, но не все понимают всю суть. Ты же, смотрю, решил зайти глубже в этом вопросе.

– Просто, я считаю, что нет смысла отвергать тьму, кланяясь свету. Одно без другого быть не может. Они едины, они противоположности, и они пара. Не может одно быть без другого. Более идеального сочетания и несовпадения быть не может.

– О да, – кивнул священник, – Богиня Солнца и Бог Тьмы действительно невообразимо едины и ужасающе разны. Знаешь, когда-то давно даже ходила теория, что если бы Темный не оступился бы, то именно они были бы Верховными.

– Боюсь эти речи чересчур опасны, – усмехнулся Мечник.

– И все же, до безумия интересны.

Со священником они расстались на добром слове, хотя Лучник был уверен, что из-за дерзости Мечника их не просто выгонят, а будут подгонять посохом или кидать футлярами с дымящимися травами, расставленными по всему храму. Но нет, священнику видимо понравилось общение со столь увлекательным собеседником.

Когда они возвращались к дому, Лучник повернулся к Мечнику и зажестикулировал.

– Знаю, – кивнул он, – Это было глупо. Но все неплохо обернулось. Удивительно, как в одном месте могут сочетаться веры всех народов.

Он кивнул и вновь сделал несколько жестов.

– Да, я и правда верю, что нет смысла делить Богов. Я молюсь моей Богине, что создала меня и что ведет вперед, освещая мой путь, но я не отрицаю и существование других Богов, что создавали этот мир.

Лучник долго смотрел на него, пытаясь будто что-то увидеть, что-то, скрытое за этими словами. Отвернулся, так ничего и не найдя.

– А ты?

Капюшон дернулся, но он не повернулся.

– Ты какому Богу поклоняешься?

Лучник прижал руку к сердцу. Как расшифровать этот знак и стоит ли его расшифровывать, Мечник не знал. И не стал уточнять. Впервые Лучник и так много отвечал, а не отмахивался.

Наверно, это можно было считать прогрессом в их странной дружбе, которая порой напоминала пассивную вражду.

***

На следующий день, поняв в какую сторону тянет Геона, они посмотрели карту, но ничего не нашли. К огромному сожалению, Свободные Земли не были обрисованы на простой карте человеческого королевства, ибо никто просто так не осмеливался на них зайти, чтобы все нанести, а те, кто осмеливался, почему-то не хотели возвращаться.

Еще бы. За эти четыре дня, что они здесь были, они тоже предпочли бы остаться. Спокойствие, тишина и свобода. Каждый житель занимался своими делами, улучшая собственную жизнь. Это было удивительно, проходить по деревни и видеть на лицах прохожих улыбку и доброжелательность. Попробуй так пройти по любой деревне или городе в любом королевстве, так после взглядов прохожих хочется отмыться.

Может в этом и была вся красота этого места? Существа, что ушли от прошлой жизни, где были неизвестно кем, но находясь здесь отпустили всю свою злость и открыли сердце?

Лучник бы очень хотел отпустить свое прошлое, ради шанса на счастливую свободную жизнь. Но переезд в это место, к сожалению, не освободит его душу и не отчистит сердце.

Когда прибежал паренек, что сопровождал их эти дни, они выбрали направление прогулки, сославшись на то, что в той стороне еще не были.

– О, хороший выбор. А ведь знаете, в той стороне есть горячие источники. Правда идти до них несколько дней. Но если вдруг хотите… Я бы проводил.

– Заманчиво, – проговорил Мечник, – Думаю, мы воспользуемся шансом.

И правда. А если они найдут осколок раньше, чем прибудут туда, то просто придумают на что сослаться и вернутся.

Паренек побежал предупреждать эрла, а они принялись собирать больше припасов на долгий путь и на всякий случай все свои пожитки, если вдруг придется в срочном порядке покидать добродушные земли.

На все у них ушло не так много времени, потому, как паренек вернулся, они сразу покинули выделенный гостевой дом и направились вслед за ним в путь, который пролегал сначала через лес.

Окраина Степных Земель.

Охотник

– Я устала и хочу есть, – девочка скинула походный мешок на землю, и сама плюхнулась рядом.

Крупный мужчина остановился, тяжело выдохнул и обернулся к ней. Ему было непривычно возиться с ребенком, еще и с девчонкой, которая не могла контролировать свои потребности и не обладала выносливостью.

– Мы ели не так давно, – ровно произнес он.

– Мы ели, когда солнце только всходило, а сейчас оно уже в самом верху! – воскликнула она.

Выдохнув через нос, он тоже кинул свой груз в виде небольшой сумки на землю возле нее и присел на корточки.

Страх девочки перед этим громадным воином лишь слегка колыхнулся внутри, но быстро прошел под урчание ее желудка. Плюс, невиданная прежде ею жара, тоже сильно выматывала и отбивала напрочь чувство самосохранения.

Мужчина, что рос в высоких заснеженных горах и привыкший к холоду, к жаре на удивление оказался более вынослив. И поскольку шкура, что он носил через плечо и обмотанные мехом, утепленные сапоги ему в этих погодных условиях были не нужны, он обменял их несколько дней назад у бродящих торговцев на несколько монет и еду, а также более удобные сапоги.

Это были копейки по сравнению с реальной стоимостью его накидки из шкуры дикого серого волка, которого он лично убил голыми руками, а после шкурил. Но выбора не было. В этих землях трудно было добыть какую-то еду, а уж среди бесчисленных барханов одежду добыть было еще труднее.

– Я понимаю, ты устала, но оглянись вокруг, – она подняла голову и оглянулась, как и он, – Мы в степи, в непроходимой, безлюдной и опасной. Чем дольше мы будем тут находится, тем хуже нам будет. Еду тут добывать трудно, единственная радость, это река позади, вдоль которой мы идем, но и там рыбы почти нет. Так что, чем медленнее мы будем идти и больше останавливаться, тем быстрее вымотаемся и свалимся от истощения.