– Валера в больнице, ему серьезно досталось, – вместо него ответил Макс. – Думаю, в ближайший месяц мы его не увидим.

– Бедный… – прошептала она. И уставилась на Юру.

– Где ты была? – вместо объяснений выпалил он. – На звонки начальства надо отвечать! Сколько можно! Я тебя оштрафую, поняла?

– Юр, голова болит. Потише, – попросила Крис.

– Потише? Ты мне ещё указывать будешь? – взорвался он.

– Буду! – наплевав на боль, рявкнула в ответ девушка. – Это ты мне скажи, какого черта?! Ты нас поднял по тревоге среди ночи, заслал непонятно куда, Валерка в больнице, и ради чего все это?!

– Я не виноват, что он в больнице! Смотреть надо внимательней! – совсем разошелся Юрка.

Макс молча встал из-за стола. Но Юра его не замечал и продолжал орать. Смешал все в кучу, всех обвинил. Он визжал, метался из угла в угол, снимал и надевал очки, чуть не сломал их… И тут Крис поняла: боится! Юрка был смертельно испуган. Но чего? Не он же, в конце концов, в них влетел. Это случайность. Трагическая, да, но всё-таки случайность. Мог пожалеть, предложить помощь, но откуда страх?

Трижды глубоко вздохнув и задержав дыхание, Крис более-менее успокоилась и тихо, очень тихо спросила:

– Юр, в чем дело? Что пошло не так?

Он замер, остекленевшими глазами посмотрел на неё.

– Юр, что пошло не так? – делая паузу после каждого слова медленно переспросила девушка. Макс поднял брови и скрестил руки на груди. Подождал. И начал первый.

– Нас не должно было там быть, Крис.

– Почему? Стороны перепутали? Не та дорога?

Юрка поежился. Макс рявкнул на него: "Говори!".

Редактор сглотнул и что-то пробормотал. Она переспросила.

– Мне все приснилось, – наконец внятно произнес он.

– Не поняла?.. – Крис хлопала глазами.

– Понимаешь, мне ночью приснилось, что был звонок, что мне все рассказали про эту аварию, ну как такое упустить? Я позвонил Валере, Павлу, тебе и лег спать. Утром проснулся. Вспомнил про все это. Проверил вызовы… Не было ничего, Крис. Не было. Заработался. Устал. Приснилось! – уже орал Юрка.

– То есть… – медленно, больше для себя, чем для него, резюмировала она. – Пока мы ночью мотались, искали эти чёртовы грузовики, пока мы стояли там, ждали скорую, пока все это происходило, ты спал? Ты погнал нас туда, потому что тебе приснилось? Ты ничего не проверил и позвонил нам?

– Да, – ответил Юра. Он подошёл к её столу и пристально поглядел. Зря.

Крис мало понимала из того, что говорил ей в детстве папа на счёт самообороны. Но очень, очень хорошо помнила, как они дубасили подвешенный на прищепку лист газеты, надеясь ударить его так быстро, что получится прорвать дырку. Сначала ей очень хотелось бить в доску и крошить ее в труху, как делали в боевиках. Даже попробовала один раз. Потом неделю руку нянчила. Папа проверил, как она сжимает кулак. Научил, какой стороной бить. А вскоре принес и подвесил этот листок. По газете бить не страшно и не больно, да вот только зачем?

– Резкий и неожиданный удар подчас нужнее сильного, – говаривал отец. И объяснял, глядя в непонимающие дочкины глаза. – От тяжелого, но медленного кулака увернуться куда проще. А от быстрого попробуй увернись.

У папы пробить выходило. А от нее лист улетал. Крис бесилась и била снова и снова. В одно прекрасное утро лист наконец разорвался.

Юрка схватился за голову. Он даже не успел заметить, когда девушка сжала кулак и резко выбросила его вперёд. Миг, и под вторым глазом шефа расплылся новый кровоподтёк.

В полной тишине раздались одиночные аплодисменты. Макс поздравлял с удачным выпадом.

Крис демонстративно поклонилась.

Валерка вернулся через месяц. Лечащий врач пытался вбить в его голову, что лучше за руль пока не садиться, но в конце концов махнул на неугомонного водителя рукой. Расписал, конечно, чем все это может закончиться для неокрепшего организма. Но держать в больнице больше повода не было, а контролировать на свободе взрослого шустрого мужика невозможно. Так что Валера своей вальяжной походкой пару-тройку раз прошёлся по коридору, со всеми поздоровался, кому надо улыбнулся и рухнул в любимое кресло в ожидании поручений.

Впрочем, так просто отпускать ситуацию он не собирался. Брался только за те дела, которые хотелось. Или ехать рядом, или компания на борту веселая. Чуть что не по нему: то голова болит, то врач запретил, то ещё что-нибудь.

Юрка на это бесился, но ничего не говорил. Он все ещё чувствовал за собой вину. Поэтому на полставки временами подрабатывал водителем. Благо в эру мобильной связи текст прочитать и поправить можно хоть вися вниз головой где-нибудь в джунглях в обнимку с мартышкой.

Особой вины за ним, конечно, на самом деле не было. Он и правда пахал как проклятый, не вылезая из конторы сутками, когда на то была надобность. Все вполне понимали, что в такой кутерьме могло и не то присниться. И он уж точно не выпускал на встречу ту машину. Однако дело в том, что Юрка был хорошим, но заносчивым человеком. Под влиянием чувства вины спесь с него пусть хоть немного, но слетела. И жить рядом с шефом стало проще. Поэтому никто не спешил облегчить его душевные муки. Пока Юрка поедал сам себя, вся остальная редакция могла спокойно жевать обеды.

Залитое фингалами лицо Юры ещё долго напоминало маску Бэтмена. Крис с гордостью косилась на правую сторону. Спасибо папе за те тренировки. Ее вклад в это чудо маскировки шефа под супергероя был заметен не меньше, чем Макса.

А в целом жизнь в редакционном болоте шла своим чередом. Комары настойчиво зудели и удирали от лягушек, чтоб не съели. Лягушки квакали как дурные и удирали от цапель, тоже не желая становиться ужином. Цапли мечтали о теплых краях и боялись охотников, которые прикончат все их святые планы, а потом тоже съедят. И только бодрый, но одинокий ёрш Валера гордо хвалился острыми плавниками и жил почти без страха. Его есть было некому. Но он, как мы знаем, был уже пожеван самой жизнью.

За тот месяц, что водитель поправлял здоровье, Крис с Максом тоже успели подлечиться, но больше особо не разговаривали. Пару раз он спросил, как там её ожог, как голова. Она в ответ спросила, как его травмы. Ну и все.

Ей нравилось такое спокойствие. Честно говоря, с появлением Максима жить стало намного проще. Если вдруг Юрки не было на месте, он становился негласным лидером. Это как-то само собой получилось. Просто однажды всё пошло не так, Макс оторвался от компа, разобрался, что к чему, и быстренько всех угомонил, ни разу даже не подняв голоса. Это было так непохоже на вечные истерики шефа, что всем понравилось. Юрка, конечно, тоже в конце концов умудрялся навести порядок, когда все летело в тартарары, иначе он не сидел бы на своей должности так долго. Но от его хватания за сердце, выпученных глаз и картинно заломленных рук всех уже подташнивало. Макс же обошелся без экспрессии. С тех пор в случае чего народ старался ходить за помощью к нему. Особенно когда официальное руководство где-то шлялось.

Именно в такие минуты в их приюте безумных наступало удивительное спокойствие. Непонятно, как он это делал, но не сходя со своего места Макс умудрялся держать под контролем все дела и даже более менее передвижение своих коллег. Проще говоря – он всегда и все знал. Это всем здорово помогало. Юрка о таких переменах не догадывался. По крайней мере, официально. Скажи ему кто, что его подвинули с пьедестала, эго шефа взыграло бы не на шутку, и все огребли немало проблем. Поэтому и делали по-тихому. Хотя в глубине души Крис не верила, что Юрец ничего вокруг себя не замечает…

Выполняя за редактора его работу, Макс и сам умудрялся очень много писать. Оттянул на себя настолько большой пласт, что все начали раньше уходить по домам.

Все, кроме Крис. Она никак не могла отделаться от привычки засиживаться до последнего. И сказать честно – ей это нравилось. Лично ей Макс подарил возможность чуть-чуть дольше обдумывать, что и как делать. Не гнать, как одержимая. За что она была ему очень благодарна. И домой теперь приходила, а не приползала. Иногда (о, чудо!) даже стала куда-то выбираться…