— Можно?

— Конечно! — пригласил Стас, отодвигаясь, освобождая место. Он протянул пачку сигарет, предлагая. Скандар не курил, но сигарету взял и присел на ступень. Стас помог ему прикурить.

— Проблемы?

— Да есть… — Скандар затянулся. Горький терпкий дым противно заполнил рот и проник в легкие. Мужчина поморщился.

— Алена? — понял Станислав, и продолжил. — Ты же любишь ее…

— Так заметно? — опешил Куратор.

— Я внимательный, — улыбнулся Стас. — И вижу, что Алена тоже к тебе не просто как к другу относится. Но между вами какая-то пропасть.

— Это пропасть не просто так образовалась. Это запрет. Кодекс ВСС, по которому нам нельзя быть вместе. Наказание для Алены будет слишком серьезное.

— Никакой кодекс не может вам запретить любить! Это чувство дано Богом, а не людьми. И не им запрещать любовь…

— Богом… — хмыкнул Скандар.

— Не веришь в Бога?

— Не знаю, у нас нет Бога. У нас есть начальство, Совет Старейшин, Кодекс. Тем более, я бывал много, где во Вселенной, но никакого Бога не видел.

— Воздух мы тоже не видим, но он же есть. Да и Бог — это не бородатый дядька, сидящий на облачке. Это вроде неведомой высшей силы, оберегающей и помогающей. Просто кто-то верит, кто-то нет. В итоге все равно все мы ходим под этой силой. Я ведь тоже любил… и люблю. И тоже запретной любовью. Мы жили в одном городе: я бедный парень из детского дома, она дочка богатых родителей. Лиля с детства занималась танцами, ходила в бассейн, на каток, знала несколько иностранных языков. И верила в Бога. Я не верил, был детдомовским мальчишкой, оборванцем. Как Лиля меня полюбила, сам не знаю. Ее родители запрещали нам видеться, даже пару раз натравливали на меня полицию. Мы встречались украдкой, мечтали тайно обвенчаться. Но тут началась война. Я хотел забрать ее, но родители отправили Лилю к родственникам в столицу. По дороге поезд, в котором ехала Лиля, подорвали.… Я мог ее защитить! Я просто должен был забрать ее с собой! — крикнул Станислав, ударяя по перилам кулаком. — Я должен был спасти ее! Я должен был быть сильнее!

— Ты не мог знать, что так получится. Не вини себя. Я знаю, что такое чувство вины, когда оно тебя сжигает. Уверен, что Лиля не хотела бы видеть твои мучения.

— Да, Лилька была светлым, добрым человечком. Только ради нее я и продолжаю жить, помогаю людям. Мы обязательно встретимся с ней после смерти. Это и останавливает меня от самоубийства.

За спинами скрипнула дверь и на кухню вышла Алена.

— Доброе утро! — улыбнулась она. Мужчины поднялись с крыльца.

— Доброе утро. Пойду умоюсь, — ответил Станислав и вышел с кухни, понимая, что Алену и Скандара лучше оставить наедине.

— Ты разве куришь? — вскинула брови девушка.

— Нет! — Скандар торопливо затушил так и недокуренную сигарету. — Ален… Я хотел извиниться, что не сдержался сегодняшней ночью.

— Скандар, не нужно… все хорошо.

— Нет, не хорошо. То есть… все было прекрасно, я… но… мы нарушили Кодекс, жестко нарушили. Ты же знаешь, какое наказание следует за это! Об этом никому лучше не знать. Я клянусь тебе — от меня никто и ничего не узнает! Я забуду об этом, ничего не было, — пересилив себя, сказал Скандар. Он прекрасно понимал, что забыть их близость точно не сможет.

— Хорошо, — кивнула Алена. — Как скажешь. Я тоже буду молчать.

После завтрака все по обыкновению отправились на работу. Выслушав Избранную, работники разбрелись по местам. Алена заметила Ирину Андреевну, которая что-то озабочено читала. Алена прочувствовала ее страх и тоску. Повинуясь порыву, девушка подошла к ней.

— Ирина Андреевна, что-то случилось?

Женщина подняла на нее глаза, в которых стояли слезы. Она хотела что-то сказать, отговориться, но внезапно расплакалась и выдала все как на духу:

— Сегодня снова придут, смотреть девушек! Они опять заберут кого-то в Москву. Как я скажу это девчонкам? Как я их защищу?

— А я подойду им?

Ирина вскинула голову и непонимающе уставилась на Алену.

— Что ты говоришь?

— Я хочу поехать в Столицу, если я вызовусь, меня возьмут?

— Алена, ты понимаешь, что ты говоришь? В Москву едут не за красивой жизнью — забудь прошлые времена!

— Я понимаю, Ирина Андреевна, но мне очень нужно в Москву. Прошу Вас, запишите меня, порекомендуйте. И девушек не тронут, и я наконец окажусь в Столице.

Ирина посмотрела на нее, словно на безумную, но все же кивнула, обещав сделать все возможное. И сделала…

Узнав, что Алена отправляется в Столицу, Зоя была шокирована, она спешила домой вперед Избранной, прокручивая в голове все то, что скажет сейчас.

— Скандар! — завопила девушка с порога и побежала на кухню. — Скандар!

Пришедшие с работы мужчины уже ужинали, не дождавшись девушек.

— Что случилось? — спросил Скандар, видя взволнованную Зою.

— Ты знаешь, что она творит? — продолжала вопить девушка. — Ты представляешь?!

— Говори внятно! — сказал брат. — Кто она? Что творит?

— Алена! — указала Зоя на вошедшую Избранную. — Она собралась в Москву!

— Ален, мы это уже проходили… — вздохнул Скандар.

— Она уже записалась! Добровольцем! Завтра едет!

Скандар было открыл рот, но Алена быстро накрыла его своей ладонью.

— Выслушайте меня, пожалуйста! Сидя здесь и организуя бунт только в одном поселении, мы не добьемся ничего. Вы останетесь здесь, а я попытаюсь проникнуть в Москву в центр. Я хочу дать знать Команде о том, что я жива.

— Но тогда узнает и ВСС! — сказал Станислав.

— Я понимаю, но другого выхода нет. Вы остаетесь здесь и продолжаете собирать восстание. Не ждите меня, как будете готовы — действуйте! Выгоняйте миротворцев и закрывайте город. Как у меня появится возможность — я вернусь.

— Хорошо, раз ты так решила, я еду с тобой! — встал Скандар, убирая ее руку.

— Скандар…

— Я сказал, я еду с тобой и это не обсуждается! Переоденусь в форму миротворца, отправлюсь в этом же поезде. Осмотрю Нижний город, на месте будет удобнее разработать план.

Алена внимательно посмотрела на Скандара, по обыкновению заглядывая в самую душу. Было видно, что мужчину не переубедить. Она обреченно вздохнула.

— Хорошо, как скажешь! Завтра утром поезд…

Весь вечер жители дома просидели вместе на кухне, долго разговаривали, пили чай. Ближе к полуночи все разошлись по комнатам. Алена уснула быстро, едва коснувшись подушки. Когда она проснулась, уже рассвело. Скандар стоял у окна.

— Уже не спишь? — спросила девушка, садясь на диване.

— Не уснул…. Мне нужно идти. Скоро придут за тобой, а я должен быть уже у поезда, — он присел рядом с ней на диван и заглянул в глаза, ощущая волнение и страх за нее. Ему захотелось обнять ее, спрятать в своих руках, закрыть от целого мира. — В Москве будь ближе к Команде, надеюсь, они не дадут тебя в обиду.

— Один раз уже дали!

— Мы с тобой это уже проходили, и я говорил, что думаю насчет Команды. Да, они допустили такое с Землей, но, прежде чем обвинить, надо все узнать. Погаси обиду, иначе она сожжет тебя.

Алена сняла колечко «спаси и сохрани» с пальца и вложила в ладонь мужчины.

— Пожалуйста, возьми его! Пусть оно охраняет тебя!

— Спасибо! Береги себя, прошу…

Алена подалась вперед и обняла его. Скандар поцеловал ее в макушку, вдохнув аромат ее волос. Все, что мог себе позволить.

— Спасибо тебе за все! — прошептала девушка.

— Рано еще благодарить! Вот выиграем войну и сочтемся! — улыбнулся Скандар, щелкнул ее по носу и поспешно вышел из комнаты.

Буквально через пару минут за Аленой действительно пришли пара миротворцев. Девушка поспешно обняла Зою, Артему, Митю и Стаса. Анастасия Павловна вложила Избранной в руки маленькую иконку.

— Береги себя, дочка!

Миротворцы повели Алену к поезду. Длинный состав хорошо охранялся. Как она не вглядывалась в глаза миротворцев, пытаясь найти Скандара, разглядеть лиц за масками было невозможно. Девушку ввели в вагон. Обычный плацкартный вагон. На полках сидели женщины разных возрастов. Но никто не рассказывал жизненных историй, не делился новостями и не заваривал быструю лапшу. Казалось, что всем было все равно, что с ними будет. Зато охранявшие женщин миротворцы были настроены весьма позитивно. Они громко разговаривали и смеялись. Иногда один из них проходил мимо женщин, оглядывая пленниц, и моментально возвращался к своим, продолжая веселиться. Поезд мчался к Столице, быстро минуя разрушенные деревеньки и города. Останавливался он всего пару раз, в таких же селениях, прибавляя пассажирок, готовых работать на столичных буржуев. Вскоре показалась первая стена, огораживающая Столицу от остального мира. За стеной начинался Нижний город. Женщины даже привстали со своих полок, вглядываясь в серые дома нищей части Столицы. В Нижнем Городе находились детские дома и интернаты, где воспитывались оторванные от семей дети.