Тем временем, на поляне почти стемнело, и дождь напоминал о себе только мелкой дробью капель по натянутому тенту. Пахло влажным воздухом, какой-то травой и мокрой тканью, поскольку некоторые решили воспользоваться случаем и просушить вымокшие вещи. Сева двумя пальцами держал пучок носков и следил, чтобы они случайно не загорелись, а Марина пододвинула к огню собственные ботинки, оставшись в сланцах. Зара держала перед собой Алисину куртку, надписью к костру. Алиса уже подумала было, что стоит забрать куртку пока она не сгорела, как вдруг к ней наклонился Рома.

– А тебе ничего не надо высушить?

– Надо, спальный мешок, – ответила она. – Только если я встану, мое место займут.

Это была чистая правда – места на бревнах было недостаточно, поэтому Никита, Степа и Сева тактично стояли позади, чуть ли не упираясь коленками в спины остальных.

– Я конечно же освобожу тебе место.

– Правда?

– Ну иди за спальником, а то только время теряешь.

Слезая с бревна, Алиса поймала встревоженный взгляд Зары. Когда она вернулась со спальным мешком, Рома, как и обещал, галантно уступил место, занявшись приготовлением ужина.

– Ну, как вам первый день? – спросила Зоя, решив разрядить обстановку.

Алисе почему-то не хотелось встречаться с ней глазами. Она чувствовала себя виноватой за эмоции, пережитые на тропе. Ей казалось, будто весь тот гнев, который распирал её изнутри, она высказала Зое в лицо. А сейчас самое страшное закончилось, и у костра, в ожидании горячего ужина, пережитая злость показалась Алисе нелепостью.

– Тяжеловато, – призналась Алия, и некоторые согласно улыбнулись.

– Мне понравилось, особенно после обеда, когда мы шли по лесу. Вокруг никого кроме нас – это здорово, – отметил Сева.

– Да уж, даже немного страшновато, – не удержалась Алиса, выглядывая из-за спального мешка, который она развернула и держала на вытянутых руках так близко к огню, как только позволял жар. – Даже странно, верно, почему так мало людей? Может быть, потому что нет… Инфраструктуры?

На несколько секунд воцарилось неловкое молчание, нарушаемое лишь треском костра и шумом дождя, штурмующего тент.

– Ты имеешь в виду, автомобильной дороги, глемпингов и всего этого? – уточнил Никита.

– Да, просто сюда не так уж просто добраться, правда? Ну, я имею в виду, только пешком? На машине не проехать, и нигде не остановиться на ночлег, поэтому надо брать с собой рюкзак, в который поместится вся твоя жизнь, – на последнем слове Алиса хохотнула, сочтя это забавной шуткой, но никто не засмеялся в ответ.

– Ты просто, наверное, не была в Европе или Штатах. Там во всех национальных парках столько народу, что мало не покажется, – скептически заметила Катя. – Просто чудо, что здесь пока что не слишком много туристов. Скорее всего, это ненадолго.

– Почему ненадолго? – спросила Алиса.

– Потому что это лакомый кусочек. Представляешь, сколько денег здесь можно делать на туризме? Государственные субсидии на развитие нацпарка, застройка чего-нибудь кем-нибудь, продажа земли в частные руки на всякие там виллы… – пояснил Степа. – Вопрос времени, когда за эти места возьмутся. Ловите момент, ребята.

– Но я думала, что это национальный парк, и здесь продавать землю или строить что-то большое нельзя. Но разве плохо было бы хотя бы вложиться в туристические стоянки, турбазы, может быть, какие-то ночлеги? Чтобы сделать эту красоту более…

– Доступной? – неожиданно вмешался Рома.

– Вот именно. Чтобы больше людей могли все это увидеть.

– Доступность – это смерть для таких мест, – покачал головой Степа.

– Но почему? Катя сама сказала про Штаты и Европу. Да, там много людей, но зато каждый может к этому всему приобщиться. И что-то я не слышала, чтобы там злобные туристы уничтожали природу.

– У нас тут не Европа. Запустишь их ради благоустройства, а они распилят и распродадут весь парк по кусочкам, – сказал Степа. – И никто не поможет и не остановит.

– Кого «их»? Кто распилит?

– Строительные компании. У них сумасшедшее лобби. «Клик», например, слышала про таких?

Алиса на несколько секунд застыла в замешательстве, неожиданно услышав имя своего работодателя.

– А что «Клик»? Они что-то делают? – стараясь звучать как можно естественнее спросила она.

– А я откуда знаю. Я там не работаю. Я привел их как пример. Такие как они только и ждут, чтобы отхватить себе землю, застроить и распродать. А всякое там туристическое благоустройство – просто предлог. Поручи таким как они что-то благоустроить, жди здесь экскаваторы, асфальтоукладчики и заборы, которые защитят частную территорию от таких как мы, – безапелляционно заключил Степа.

– Я думаю, это преувеличение, – после некоторой паузы не выдержала Алиса.

– Откуда такая уверенность, ты как-то связана с этим? – неожиданно обратился к ней Рома.

В его глазах снова плясали смешинки, ведь он прекрасно знал, где она на самом деле работает.

– Это просто идеализм творческого человека, – улыбнулась Зоя, чтобы сгладить ситуацию и разрядить обстановку.

У Алисы ушла минута на то, чтобы понять, что под «творческим человеком» Зоя подразумевало ее выдуманную работу сценариста. Алисе вдруг показалось, что в легких не хватает воздуха. Ложь снова подкралась к ней, заставляя подтверждать саму себя в самый неожиданный и неподходящий момент. Она замолчала, ощутив себя абсолютно лишней здесь. Такие староверы, как ее попутчики, тормозят прогресс и держатся за отжившее, только бы разгуливать по лесным чащам в одиночку. А ведь эти места могли бы получать не меньше внимания, денег и восхищения, чем лучшие заповедники США или Канады. Главное, что она сама верит в то, что делает. Завтра нужно будет особенно плотно поработать над отчетом и поподробнее расписать все наблюдения.

– Поможешь мне? – спросил Рома.

За размышлениями Алиса совсем забыла про дежурство. Рома уже снял с вертела кастрюлю и добавил в кипящую воду сублимат вместе с мясом, замешав наваристый суп. Алиса в свою очередь закрепила на вертеле выпуклый объемный чайник, после чего Степа помог им установить вертел над костром. Значит, скоро будет не только ужин, но и горячий чай.

Тем временем огонь разгорелся в полную силу и ничто в убежище под тентом не напоминало о том, что совсем недавно вся группа промокла под жестоким дождем. Дрова подсохли и почти не дымили, да и спальный мешок перестал отдавать затхлостью. Улучив момент, Алиса вернулась к палатке и забросила мешок внутрь, захватив при этом посуду для ужина. Когда тарелки наполнились наваристым ароматным супом, все молча приступили к еде. Но разговор никак не выходил у Алисы из головы. Что бы сказали ее попутчики, если бы узнали, где она работает? Что ее билет оплатит тот самый «Клик» и что «Клик» как раз и хочет заняться благоустройством заповедника? А с другой стороны, она и так чувствовала себя максимально одиноко. Вряд ли может быть хуже.

После ужина, когда посуда была вымыта и все разошлись по палаткам, Алиса не могла уснуть. Да что там, она не могла решиться даже просто выключить фонарик – он лежал в сетчатом кармане под самым потолком и освещал тесное пространство внутри. Одно дело – уснуть на территории туристической базы. Другое дело – на дикой стоянке в окружении непроходимой чащи, да еще и с людьми, которые, кажется, рады возможности заблудиться как можно дальше от цивилизации. Даже нож, который она предусмотрительно положила возле головы, на всякий случай, не придавал спокойствия. Она ощущала себя чужеродным элементом, и выключить фонарик – означало впустить в тесное пространство ночных монстров.

«Дай мне знак,» – подумала она. «Как мне быть?»

От нечего делать она достала из рюкзака Димин телефон. Она не позволяла ему разрядиться и до максимума зарядила перед походом. Казалось, что, допустив выключение телефона, она утратит последнюю связь с мужем. И все равно, она совсем не ожидала, что телефон завибрирует или издаст звук – в последние дни это почти никогда не случалось, потому что Алиса отключила все обновления. Она посмотрела на мерцающий экран – там появилось всплывающее окно уведомления из приложения, куда Дима записывал свои походные маршруты. В синем окошке было написано: «С возвращением! Не хотите ли повторить последнее путешествие?»