Мышка испуганно втянула голову в плечи, но рыжая решила за обеих:
– Еще бы! Когда?
– А вот прямо сейчас и пойдем. Заодно поможете мне отнести туда старые подушки: всем преемникам выдала новые, а те нужно будет почистить и заново взбить…
Нагруженные кипами подушек, девочки отправились вслед за домоправительницей. На лестнице встретили Пратака: смерив процессию презрительным взглядом, парень свернул в библиотеку.
– Вот куда ходят настоящие принцы! – шепнула Тритья подруге, чуть приотстав от шествовавшей впереди хозяюшки. – Может, и мы как-нибудь в читальню заглянем, а? Там должно быть много чего интересного!
Двитья смотрела вслед парню с плохо скрываемым восхищением, но тотчас опустила глаза.
– Я мало что в книгах понимаю, – выдавила она, мучительно краснея.
– Невелика беда, девонька, научишься! – госпожа Кукут была немного близорука, зато, как оказалось, обладала необычайно острым слухом. – Кстати, ваш «настоящий принц» тоже не ахти какой ученый, сама видела: не столько читает, сколько картинки разглядывает…
Домоправительница привела подопечных в заднюю часть замка, где находились хозяйственные помещения: огромная кухня и кладовые для съестных припасов, прачечная и гладильная, разные мастерские, а также бесчисленное количество каморок, закутков и чуланов. В один из них она и впустила девчонок.
– Вот, полюбуйтесь! – она зажгла сразу несколько ламп, поскольку чулан был большой, сверху донизу набитый всяческой домашней утварью. – Можете рыться здесь, сколько хотите – какое-никакое, а все же развлечение. А если повезет, может, и что-то стоящее найдете. А то комнатки, куда было велено вас заселить, мало похожи на покои принцесс – уж простите за откровенность!
Девочки были того же мнения, даже Двитья, жизнь которой до недавнего времени протекала отнюдь не в царских хоромах. Голые каменные стены и полы их новых спален мало чем отличались от приютских, а предметов мебели было всего по три: узкая кровать, платяной шкаф (совершенно пустой) и конторка. Ни стульев, ни столов, ни даже полок, не говоря уже о зеркалах, что особенно огорчало Тритью. Теперь же она жадно оглядела чулан:
– О да, тут есть чем поживиться!
– Ладно, я тогда пойду, дел выше крыши, – добродушно улыбнулась домоправительница. – А вы, мои хорошие, как закончите, не забудьте погасить лампы.
Оставшись вдвоем, девочки принялись разбирать беспорядочно сваленное добро. Чего тут только не было – глаза разбегались! Картины, вазы, ковры, лампы, подсвечники, экраны для каминов, пяльцы для вышивания, а также стулья, пуфы, столики, тумбочки и прочая малогабаритная мебель.
– Мое! – Тритья схватила овальное зеркало в красивой резной раме, правда, чуть поцарапанной. – Только на что его поставить? Ого, смотри, вот и туалетный столик – тоже беру! И коврик обязательно, а то пол ледяной… Хорошо бы еще один, на стену…
Двитья, в жизни не видевшая столько красивых вещей, поначалу растерялась, но жадный азарт подруги оказался заразным.
– Как думаешь, можно мне взять вон тот столик на гнутых ножках? – несмело спросила она. – И вазочку – я поставлю в нее цветы, будет красиво…
– Так ведь сказали же, бери что хочешь… ап-чхи! – отозвалась рыжая, разворачивая рулон ковровой дорожки. – Гляди-ка, вполне приличный ковер, правда? Только цвет не очень – не люблю желтый, он мне не идет.
– Тогда я возьму, если можно, – прошептала Двитья смущенно. – У меня никогда не было ничего желтого…
– Держи! – Тритья великодушно отдала находку. – Ты свое клади слева, а я буду класть справа. Так, мне бы еще стульчик какой…
Забыв об унынии и скуке, они самозабвенно рылись в пыльном барахле, пока у каждой не накопилось по куче вещей (правая куча получилась значительно выше).
– Ну-ну, за один раз мы это никак не унесем, – рассудительно заметила Тритья. – Может, любителя книг попросим помочь?
Двитья, снова отчаянно покраснев, замотала головой.
– Ты права, не соизволит! – рыжая по-своему поняла реакцию подруги. – Ладно, придется сделать несколько ходок. Может, заодно и еще что-нибудь присмотрим. Бери, сколько поднимешь, и пошли!
Таким образом спальни принцесс начали облагораживаться, и настроение обеих значительно улучшилось. Когда же прибыли еще два ученика – это случилось на четвертый день – в замке и вовсе стало весело. Ну почти.
Все благодаря Панкаму, парню из страны ашми, горных эльфов. Оказалось, он обладал на редкость живым и легким нравом, был приветлив и обходителен. Обе девочки таяли при встрече с ним, замковые слуги спешили угодить, и даже заносчивый Пратак принимал за равного себе. Они были чем-то похожи, Пратак и Панкам: оба стройные, длинноногие, тонколицые. Только ловец жемчуга был сероглазым блондином, а приемыш горного народа – кареглазым брюнетом, да и ростом пониже.
Впрочем, третий парень – Катурт, воспитанник ведунов, тоже мог быть общительным, когда хотел, однако его любознательность была несколько иного рода, направленная скорее внутрь, а задумчивый вид создавал ауру отчужденности. За последние несколько часов, вместе проведенных в пути от Пура до старого замка, Панкам и Катурт умудрились подружиться. Они упросили госпожу Кукут поселить их в соседние комнаты и первым делом взломали дверь, которая когда-то соединяла спальню Катурта с еще одним помещением, но теперь была заперта.
– Не боитесь, что вам за это попадет? – поинтересовался Пратак, наблюдавший за манипуляциями приятелей. Он шел мимо по коридору, услышал возню и заглянул по-соседски.
– За что? – спросил Катурт, ковыряясь в замке ножом Панкама, тем самым, которым тот так решительно обрезал свою эльфийскую косу.
– За порчу королевского имущества, например.
– Не занудствуй, тебе не идет, – сказал Панкам, пятерней убирая со лба неровные пряди. Язычок замка резко щелкнул, и межкомнатная дверь со скрипом отворилась. – Э, да тут еще одна спальня, вполне приличная. Интересно, кого туда поселят? В любом случае, так будет проще общаться. И ты заходи к нам поболтать…
– Я не болтать сюда приехал, – отрезал Пратак, блеснув стальными глазами. – Но поговорить действительно надо. Обсудить создавшееся положение.
– Так давай позовем девчонок, сядем где-нибудь, в трапезной или в библиотеке, и все обсудим, – предложил Панкам.
– Девчонок? – скривился белобрысый. – Какой толк от этих клуш? Не понимаю, зачем их вообще поселили в замке вместе с нами…
Его гневную тираду перебил певучий низкий голос:
– На них указали Звезды. Вероятных преемников семь: четыре мальчика и три девочки, – это вступил в разговор Катурт.
– Три? – весело удивился Панкам, снова отбрасывая со лба волосы. – Значит, будет еще одна?
– Будет. И непростая.
– Откуда такие подробности? – подозрительно сощурился Пратак. – Черно-белая парочка, что привезла меня сюда, ничего мне не рассказывала. Мол, все, что нужно, узнаю в Школе…
– Те, что меня вырастили, тоже умеют читать послания Звезд, – туманно ответил Катурт и вернулся к началу разговора: – Так будем обсуждать положение или подождем, пока все соберутся?
– Я за то, чтобы подождать: пока нет части вводных, выводы делать рано, – сказал Панкам.
Пратаку пришлось согласиться:
– Хорошо, дождемся еще одного парня.
– Смотрю, ты твердо решил девушек в расчет не брать, – хмыкнул веселый горец.
– Вы их видели? Целыми днями носятся по замку, нагруженные барахлом: то подушки таскают, то стулья. Принцессы! Да у них вата вместо мозгов. И третья будет такая же, если не хуже!
Он оказался прав – в каком-то смысле. Когда два дня спустя, ближе к обеду, крытая повозка доставила последнюю пару претендентов на трон, парня поначалу никто даже не заметил. Он сидел на козлах рядом с кучером. Едва лошади остановились, кучер помог ему сойти на землю и сразу отвел в тень высокого крыльца. Внимание встречающих – а встречать вышли все пять ранее прибывших – полностью поглотило явление принцессы Саптамы.
Долговязая девчонка в черных мальчишеских штанах и куцей черной рубахе вылезла из экипажа и стала разминать худые как спички ноги в огромных ботинках. Некоторые сначала усомнились, а девочка ли это, но сомневались недолго, поскольку остальные части фигуры соответствовали полу, да и личико под бесформенной вязаной шапкой было вполне девчачьим и даже миловидным, не считая густо накрашенных глаз. А уж ярко-синие волосы, свисающие из-под черного колпака! В общем, впечатление она произвела неизгладимое – и это еще до того, как открыла рот.
