Дайвин же повернулся на девяносто градусов и провозгласил:

– Вторая пара да пойдет на юг…

Еще один монах-воин и еще одна прорицательница, взявшись за руки, скользнули в темноту, к южному выходу.

Таким же образом третья пара отправилась на запад, четвертая – на север. Тогда старец поднял перст, указывая в потолок:

– Пятая пара да пойдет вверх!

Сие отнюдь не означало, что двум фигурам в капюшонах придется взлететь под облака. Они вышли через центральные врата и направились к юго-восточной границе Амарты, где начиналась горная цепь, высочайшая вершина которой действительно подпирала небо: она так и называлась – Чади Сабден, Крыша Мира. Там, в узкой горной долине, обитали ашми, гордый «небесный народ».

– Шестая пара да пойдет вниз!

Последние двое также выскользнули через главный вход и двинулись в сторону великой реки Сарх, в излучине которой и стоял Пур, столица Амарты. Их путь был самым коротким, но и самым опасным. За рекой начиналась Пустошь, бескрайняя холмистая равнина, под которой в темных подземных лабиринтах жили дхаритри, «земляные люди» – древняя раса, возможно, зародившаяся одновременно с рекой и холмами.

Проводив последнюю пару искателей, Дайвин облегченно вздохнул. Ох, не любил он торжественные речи и загадочные ритуалы! Почему нельзя сделать все быстро и просто? Вот так, например…

Старик шагнул к нише, где ожидал начала обряда, и легонько постучал посохом по деревянной скамье:

– Эй, соня, вылезай! Нам пора.

Ноль реакции. Что ж, быстро и просто не получилось. Он стукнул еще раз, сильнее:

– Слышь, Парада? Пора в путь!

Никто не показался. Зато послышался характерный скрежет.

– Нашла время когти точить! А ну вылазь! – нетерпеливо крикнул старик.

Тут наконец появилась она – маленькая кошка с пушистым мехом в серо-дымчатую полоску и огромными золотистыми глазами. Собственно говоря, если бы не светящиеся глаза, в полумраке храма ее было бы не разглядеть. Двигалась она плавно и совершенно бесшумно, поэтому и получила имя Парада, что означало «ртуть». Раз! – и пушистый комок оказался на плече Дайвина.

– Совсем стыд потеряла? – опешил старик. – Нет уж, слезай и топай сама!

– Еще чего, буду я лапки марать! – отозвалась Парада певучим девичьим голоском и шмыгнула в капюшон звездочета. На Дайвине было такое же широкое длиннополое одеяние, как и на других искателях, только не черное и не белое, а серое, так что заметить притаившуюся в глубоких складках кошку было никак невозможно.

– Ладно, сиди…

Звездочет хмыкнул в белый ус и быстрым шагом вернулся обратно, в центр храма, где на мраморном возвышении стоял плоский блестящий щит шириной в два локтя, высотой в полтора человеческих роста – Зеркальный Алтарь. Не останавливаясь, Дайвин вскочил на пьедестал (на удивление проворно для столь почтенного возраста), выпрямился, провел верхним концом посоха по серебристой глади.

– Седьмая пара да пойдёт внутрь! – пробормотал старик и шагнул в открывшийся проем.

Пратак

Первого кандидата в короли обнаружила пара искателей, посланная на юг от Пура, славной столицы страны Бессмертия. Они путешествовали в легкой крытой повозке: воин на козлах, жрица внутри экипажа. Оба мало нуждались в пище и могли подолгу обходиться без сна, поэтому ехали быстро, останавливаясь лишь для того, чтобы дать отдых лошадям. Не прошло и недели, как они достигли берега теплого моря, где наняли лодку и отправились на острова, принадлежащие южным соседям Амарты. Союз Тысячи Островов – так называлось государство, состоящее из множества больших и маленьких клочков суши. На одном из них, по подсказке Звезд, и следовало искать вероятного будущего правителя великой страны.

С этого момента поиском руководила жрица, опираясь лишь на свою тренированную интуицию. Лодка миновала уже пять или шесть крупных островов и с десяток мелких, когда всемудрая сестра внезапно выпрямилась во весь рост и указала на скалистый пятак земли – верхушку давно потухшего вулкана.

– Туда? – опешил лодочник, крепкий дядька с дубленной морскими ветрами кожей, черными как смоль курчавыми волосами и белозубой улыбкой. Правда, улыбка тотчас сползла с его лица. – Зачем? На том островке одно-единственное рыбацкое селение, да и то давно бы опустело, кабы не жемчуг, что добывают в здешних водах. Жемчужины крупные, круглые – скажу честно, редкой красоты! Только занятие это опасное, моллюски обитают на большой глубине, среди острых рифов. Ныряльщикам туго приходится, добыча попадается редко, но если уж попадается, то вырученных денег хватает на прокорм всей деревне…

Жрица попыталась прервать болтливого лодочника, снова махнув рукой в сторону островка. Однако мужик оказался упертым.

– Не стану я заходить туда, и не просите! Говорю же, там сплошные рифы, как над водой, так и под, ничего не стоит налететь на…

– Сворачивай!

Это сказал монах-воин, до сих пор не проронивший ни слова. Сказал едва слышно, но так посмотрел на упрямца, что тот безропотно развернул суденышко к островку, лавируя меж скал, о которые зло бились пенистые волны.

Жестом велев лодочнику ждать на берегу, жрица устремилась к рыбацким лачугам, чьи плоские серые крыши маячили чуть выше, на скальных уступах. Монах следовал за ней на расстоянии двух шагов, дабы не мешать. На середине пути встретили ватагу полуголых детей и подростков. Ребята шли к морю то ли купаться, то ли по делу, взрослым помогать, но тотчас остановились, с любопытством уставившись на незнакомцев. Те, в свою очередь, внимательно оглядели детей. Вдруг каменное лицо жрицы просветлело, и худая рука, змеей вынырнув из складок одеяния, указала на одного из рыбацких ребятишек.

Монах вперил колючий взгляд в парнишку. Да, всемудрые сестры не зря славились своим чутьем: юноша выделялся среди приятелей, как молодой тополь в дубовой рощице. Он был высок и строен, тогда как остальные ростом не вышли; глаза у него были светлые, серо-голубые, а небрежно остриженные волосы – почти белые от соленой воды и жаркого солнца; да и кожа его была скорее загорелой, чем смуглой от рождения, как у других. А главное, парень смотрел на разглядывающих его незнакомцев не столько удивленно, сколько выжидающе.

– Подойди ко мне, – промолвила наконец жрица, и белобрысый немедля приблизился. – Кто ты?

– Меня зовут… – начал он хрипловатым ломающимся тенорком.

      Но сестра нетерпеливо тряхнула головой.

– Меня не интересует, как тебя зовут. Я спрашиваю, кто ты?

Парень на миг задумался и ответил:

– Ловец жемчуга, один из лучших. – Сказал не хвастаясь, лишь констатируя факт. – А еще старший сын старосты деревни.

– Действительно? – брови жрицы взлетели вверх.

– Приемный сын, – тут же поправился белобрысый.

– Подробнее.

– У моих родителей долго не было детей, и священник с соседнего острова обещал им, что если усыновят меня, то и свои появятся…

– То есть ты подкидыш?

– Да, – в голосе парня не было ни стыда, ни горечи, наоборот, необъяснимая гордость. – Меня нашли рыбаки на берегу, в пустой лодке.

– Когда? – требовательно осведомилась жрица.

– Шестнадцать лет назад.

Служители переглянулись, и жрица объявила:

– Мы пришли за тобой!

– Зачем? – белобрысый пытливо прищурился.

– Ты – похищенный в младенчестве принц Амарты. Мы искали тебя, чтобы вернуть домой.

– Принц? Вот это удача! – парень торжествующе улыбнулся. – Ладно, пошли.

– Как ты быстр! – подивилась всемудрая сестра. – Не хочешь попрощаться с родителями?

– Они мне никто.

– Эти люди выкормили тебя, вырастили и воспитали, – строго возразила жрица. – И народ Амарты благодарен им за труды… – она со значением кивнула застывшему рядом монаху.

Тот мгновенно ожил, достал из кармана кожаный кошель и швырнул мальчишкам, которые продолжали стоять поодаль, наблюдая за происходящим. С десяток жилистых загорелых рук одновременно потянулись к глухо звякнувшему мешочку.