Их было три. Три истрепанных журнала. Возможно, что ничего интересного там и не было. Что обычно записывают в такие журналы? Курс корабля, температуру за бортом. Но, возможно, что и наоборот. Может быть, как раз там было объяснение тому, что корабль стоял совершенно пустой, вмерзший во льды.
Казалось, не происходит ничего. Но, привыкнув к однообразному пейзажу, глаз стал различать пусть маленькие, но изменения. В один из дней она увидела в небе птиц. Это были сороки, но с длинными цветными хвостами, почти как у павлинов.
Должно быть, несут много новостей, подумала она тогда. В другой день снег шел так плотно, что ничего, кроме самого снега, не было видно. А однажды вышло солнце, и в этот день она увидела что-то странное. В снегу, неподалеку от корабля она увидела дверь. Или что-то похожее на дверь. Да, да. Просто дверь в снегу. И там, рядом с ней, что-то происходило. Это было движение. Искра наблюдала достаточно долго и решилась на вылазку.
До этого она даже и не думала сойти с корабля. Ведь со всех сторон, куда ни посмотри, один и тот же унылый пейзаж. Но если там кто-то двигается, то, возможно, ей не придется есть ботинки. Она положила в карман ржавый нож, который нашла на корабле, и отправилась на охоту. «Или я, или меня», – думала она. Тогда ей казалось, что третьего не дано.
Никто
Ястреб шел бы на звук, если бы мог уловить, откуда он идет. Звук шел одновременно со всех сторон. Он слышал смех. Он знал про такой обман слуха в горах. С отцом, в детстве он часто ходил в лес.
В такие дни отец рассказывал ему интересные истории про горы, про то, как различать следы и как быть, если встретишь медведя. Ястреб задумался и, наконец, за одним из каменных уступов он увидел того, кто смеялся. Внезапно. Маленькое, почти лысое, облезлое существо. Бесцветное, с огромными белыми глазами.
– Ты кто? – спросил Ястреб удивленно и сжал в ладони камень.
– Никто, – ответил большеглазый и перестал хихикать. Он хотел убежать, но Ястреб успел схватить его за шиворот.
– Ты тут живешь? – Ястреб был рад хоть такой компании и не собирался отпускать лысого.
– Теперь ты тоже тут живешь, – снова захихикал, сотрясаясь всем телом, Никто.
– Можешь мне помочь? Я ищу девушку. Она ушла за Предел раньше меня, и я хочу ее найти.
– Предел? – удивился человечек. – Мы слышали про него. Это другое место. Мы в кротовой норе.
Голова Ястреба шла кругом. Как могло выйти так, что они с Искрой попали в разные места? И как теперь найти ее? Или она тоже тут? Или это вранье? Можно ли верить первому встречному?
– Что еще за кротовая нора? Из нее есть выход? Мне надо попасть за Предел.
– Никто не знает. Еще никто не находил выхода из кротовой норы. И никто не знает, куда будет вести выход. Может быть, ты вернешься туда, откуда пришел, а может быть, за Предел. А может, и в другую кротовую нору, – Никто снова захихикал.
– Ерунда какая-то. А ты знаешь, где выход? Ты можешь помочь выйти отсюда?
– Может быть, мы знаем. Но для того, чтобы тебе сказать, дай нам имя. Дай нам имя!
Ястреб молчал. Он переваривал информацию. Полный бред. Все больше похоже на сон, где ничего не понятно. Он все еще машинально держал лысого за шиворот.
– Дай нам имя, ну дай нам имя, – канючил лысый и даже начал всхлипывать, будто сейчас заплачет.
– Я… я… – Ястреб потерял мысль и не успел закончить.
– Спасибо. Нам нравится! – заулыбался лысый.
– Что нравится? – удивился Ястреб.
– Имя Яя.
– Пусть будет Яя, раз нравится, – сказал Ястреб. Да и все равно ему было, как называть это странное существо. Чем проще, тем лучше.
– Нам нрааааавится, – нараспев повторил новый знакомый, и на щеках его проступило какое-то подобие румянца. Будто слегка добавили краски. А у тебя есть имя?
– Конечно. Можешь звать меня Ястребом. Это не совсем имя, но мне тоже нравится.
– Ну и где выход? Куда идти?
– Никуда. Бесполезно идти.
Ястреб закусил губу, чтобы успокоиться. Чтобы перестать злиться. Но что-то горячее закипало у него внутри.
– Послушай, Яя, ты ясно сказал, что поможешь мне выйти из этой дыры, норы, или как его там еще, короче, из этого места. А теперь говоришь, что никуда не надо идти. Это как вообще понимать?
Яя вжал голову в плечи и как-то весь сник.
– Вот так всегда. Все хотят куда-то идти. Не слушают нас. Они идут, упорно идут. Потом теряют силы, и все. Конец. Дело в том, что в кротовой норе такие правила.
И если ты идешь и теряешь силы, то остаешься тут навсегда. Или исчезаешь, как остальные. Весь смысл в том, чтобы остановиться там, где ты есть. Это должно быть внутреннее движение. Надо идти внутри. Двигаться без движения. Мы тут давно и знаем.
– Ничего не понимаю. – Ястреб был растерян. Одновременно ему хотелось прихлопнуть этого Яя, как муху, и понять его и разузнать все подробно.
Встреча
Искра шла, с трудом переставляя ноги. Снег набился ей в ботинки и налип на джинсы тяжелыми комьями, затрудняя каждое движение. Снег был глубоким и проваливался под ней. С каждым шагом она все больше увязала и теряла уверенность. Как бы ей самой не стать чьей-то удачной охотой. Небо резко закрыло тучами, и стало темно. Только благодаря снегу можно было видеть очертания корабля. Она старалась не терять его из виду.
Где-то она снова слышала вой, который пробирал ее до костей. Тогда она сжимала нож в кармане куртки. Сжимала до боли. До судорог. Могли ли тут быть дикие животные? Конечно, могли. Сквозь снежную пелену она пыталась рассмотреть, что было там впереди. Там, где она видела дверь и движение. «Даже если это звери, – подумала Искра, – уже все равно. Сегодня что-то изменится».
Она готова была сейчас качнуть маятник в любую сторону, лишь бы не этот покой. Бесконечный покой, в котором она застыла и уже сама себе стала напоминать покойника. День за днем лишаясь всех чувств, кроме холода. И вот снова. Это не обман зрения. Кто-то точно был впереди. Едва различимое, но движение.
Сердце Искры радостно забилось. Не зверь. Это человек! На двух ногах! И этот человек стремительно удалялся.
– Эй! – Искра заторопилась и снова провалилась в снег. Барахталась, пытаясь выбраться из ловушки. От этого становилось только хуже. Снег попадал в глаза и в нос, лишая ее возможности нормально дышать.
Но человек остановился и пошел к ней. Какой-то маленький человек. Чем ближе он подходил, тем больше удивлялась Искра. Это был ребенок. Лет примерно десяти или двенадцати. Неужели начались галлюцинации? Но нет. Это была девочка. Щеки ее раскраснелись от мороза, дыхание было тяжелым. Она была вся укутана в теплые цветные платки поверх теплой одежды, а на ногах ее были маленькие лыжи, поэтому она шла по снегу не проваливаясь.
Девочка дошла до двери и остановилась. Искра, проваливаясь в снег, побрела к ней навстречу. И неожиданно поняла, почему девочка остановилась именно там. Дальше идти возможности не было. Какое-то мощное силовое поле отталкивало ее. Искра пыталась и справа и слева обойти дверь, но везде натыкалась на невидимую преграду. Как будто там находилась невидимая стеклянная стена.
– Тебе надо открыть дверь, – крикнула девочка.
– А как ее открыть?
– У тебя должен быть ключ!
– Нет, у меня ничего нет. И откуда он у меня может быть?
– Ты выглядишь вполне взрослой и не понимаешь простых вещей, – сказала девочка. – Если ты создала замок, то у тебя же и должен быть ключ.
– Но это какая-то ошибка. Я ничего не создавала. Может быть, ключ где-то на корабле? – Искра с ужасом представила, как в темноте придется снова шагать через снег.
– Да. Ключ на корабле, если у тебя его нет. – Девочка рассмеялась. – Ты сама-то себя слышишь? При чем тут корабль? Но, если тебе так хочется, можешь сходить и поискать там. Я подожду. Мне торопиться некуда, – она прижалась лицом к невидимой стенке, и получилась смешная расплющенная рожица.
