— Это вам, Олежа расскажет. Правда, милый?

— За что Маш? — взмолился паладин.

— Ну не мне же объяснять это мальчикам, — отрезала она попытки Олега слиться с этого вопроса.

— Макс, ты не увиливай. Кто на этот раз? — давил как каток гном.

— Ллос, — сдался я, да и особого смысла скрывать это не было.

— Кто?! — протянул гном, — Я не ослышался?

— Нет, — подала голос Ру, — и она тоже уже с душой. Извините, это моя вина. Я её до ручки довела. Ну и продырявила её раза два, ну может двадцать два, но всё равно, это не повод так вот сразу обижаться.

— О Боже! И за что это нам? — проворчал гном.

— Вау, Ру, ты супер! — Даркин протянул ей руку и хлопнул по плечу. Та смутилась, но вежливо поблагодарила, за столь корявый, но всё же комплимент.

— Да ладно мальчики, одним врагом меньше одним больше. Правда Олеж? — пренебрежительно бросила Мария. Тот приобнял ее, умильно складывая губы трубочкой:

— Ну, конечно, милая. Пусть только сунуться.

Интересно, когда он превратился в подкаблучника? А потом я перевел взгляд на Ру и подумал, а может там не так и плохо?

— Что делать-то будем? — вдруг подал голос как-то давно не подающий голоса Карант. И я, наконец решившись, обратился к Тау, — Регистрируй меня на Арену. Хватит уже откладывать неизбежное.

— Да как бы я уже, — оказывается, этот хитрый жук уже меня просчитал, — Ты лучше мне скажи чем ты щит Ам…, — осекся он, глянув на что-то обсуждающих меж собой эльфят.

Первой все поняла Мария и встала из-за стола:

— Мальчики, идемте со мной.

Когда она удалилась с парнишками, Тау повторил:

— Чем её божественный щит-то сбивать будешь? Это же надо столько безумной силы, чтобы как следует врезать и суметь его пробить, и если у тебя нет ничего на примете не стоит и ввязываться. Я лично знаю один такой предмет, но сомневаюсь, что Император тебе его даст «поиграться».

А я вот знал их два, один тот, что сказал Тау, кинжал который храниться в императорском хранилище, и второй, что был у Владыки эльфов. И скромно надеялся все же позаимствовать его у первого, ибо соваться к эльфам это чистое смертоубийство. Хотя и первый вариант был маловероятен, если на чистоту.

— Вот-вот, и я о том же, нет у нас ничего подобного, — пробасил гном, точно считав мою задумчивость, и по факту старый друг был чертовски прав.

— А если есть? — вдруг подала голос Ру.

— Что? — переспросил Тау.

— Говорю, если есть чем такой удар нанести, — Ру наматывала на палец локон своих волос.

— То я тебя расцелую, Ру, — моментально ответил гном.

— Пф, побрейся сначала, тогда может быть, — отрезала его предложение Ру, и кивнула мне, — Риз, доставай уже? — я даже сначала не понял о чем она, — Камень. Забыл?

— Ты уверена? — приподнял я бровь, и моё солнце очень твердо кивнула, а я-то как раз уверен не был.

— Вариантов-то все равно нет, — аргументировала Ру.

Я подошёл к окну и завесил шторы, бережёного бог бережет, и достал камень. Даже этот черный самоцвет сейчас переливался всем цветами, если на него случайно попадал свет из не полностью прикрытого окна.

— Слеза, — завороженно протянул Даркин.

— Чувствую себя Боромиром, — гном, словно сдулся, увидев камень.

— Супер! — воскликнула Мария, и Олег, молча, её поддержал. Резюмировал же все Карант, причем кратко, но емко:

— Нам пи… ц.

Ру.

Молчание затянулось. Мужчины сидели за столом и глядели на камень. Каждый раз, когда кто-то порывался что-то сказать, или выдать очередную «сверхгениальную» идею, остальные его дружно перебивали и говорили либо что он сбрендил, либо что ничего не получится, и нам всем конец. И снова умолкали, раздумывая как поступить в конечном итоге. Я даже не встревала, потому, как из малого опыта, мои бы предложения просто подняли на смех.

— Да напитать его, да жахнуть, — не выдержал, наконец, Джиллиан.

— Ага, ага. И с десяток тысяч будут очень рады оказаться на респе, и с уничтоженным шмотом, вплоть до легендарного, — пробурчал гном в ответ на такую идею, — Представь, что они с ним сделают потом? А уж как император будет рад, что пол его столицы смели в труху, словами не описать.

— Ну, тогда я не знаю, мыслей вообще ни одной, — открестился от подобного плана сам маг.

Система тренькнула входящим сообщением. Я открыла статус. В нем моргала иконка с письмом: «Ира, я дома, мама». Очень лаконично, но в переводе это звучало куда как развёрнутее. В этой незамысловатой точке, было и приветствие, и возмущенный вопрос, и грубо говоря, еще и приказ «на выход». И не подчиниться ему было невозможно, дай бог, папа сгладит мамино недовольство. Я встала и подошла к хмурому и размышляющему Ризу, чмокнула его в щеку и шепнула на ухо:

— Мне в Реал нужно, не волнуйся, я ненадолго.

— А что? Зачем? — очнулся он.

— Мама вернулась, надо с ней побыть, — я развела руки, показывая, что иного варианта нет.

— А-а-а, ну мама, это святое, — явно не хотящий отпускать меня Риз был вынужден смириться.

— Не скучай, я недолго, — я, снова, чмокнула его в щеку, и помахала остальным, — Мальчики пока.

В ответ мне раздались невнятные возгласы. Ну и пускай. Лучше пусть думают. Я им вон «ядерную бомбу» достала, теперь их очередь придумать, что бы она превратилась в «ядерную пулю». Перед глазами замелькали цифры отсчета. И на нуле меня накрыла темнота.

***

Я стояла в душе. В нормальном, самом обыкновенном, с едва уловимым запахом хлорки, привкусом…. Чего? Воды? Вот как ни странно да. И всё равно, «тут и там», очень даже отличались. Я спустилась вниз и с удивлением услышала на кухне звуки. Хм? Не помню уже, когда последний раз мама готовила сама.

— Ир? — выглянула оттуда мама, поманив меня рукой.

— Мам? Ты чего? Как? Зачем?

Она ничего не ответила, а только рассмеялась.

— Садись! — она кивнула мне на стол где уже стояли пару блюд, — И ешь, давай, а то слышала я от отца, чем ты питаешься последнее время.

— А чего еще ты слышала? — осторожно спросила я, думая рассказал он ей всё или не всё? Или вообще не рассказал? Не зря же он так настаивал, чтобы я ей позвонила.

— Подруги твои тебя искали, — мама нахмурилась, — Вы чего? Поссорились?

— Эм не, — я поморщилась, эта история, лично мне уже казалась такой далекой, словно в прошлой жизни, — Я просто сама с ними не поехала.

— Да? — она посмотрела на меня поверх узких очков, — Ты же так любишь звезды. Это из-за Ника?

— Ника? — переспросила я, не сразу вспомнив, кто это, а потом махнула рукой, — Да, не. Забыла уже. Просто не поехала. Другим занялась.

— Забыла? За месяц? — мама еще пристальнее посмотрела на меня, и села на стул напротив, — Так! Рассказывай.

— Я ем, — ткнула я в тарелку. Ну, вот блин, а чего я ей расскажу? Если даже папа вон не решился. Сразу же видно.

— Ира? — упрекнула она, — А ну посмотри мне в глаза?

— Мам? — опустила я их в почти пустую тарелку, — Разговоры за столом это же так вредно. Сама учила.

— Хм, — она встала и включила чайник, молча смотря, как я доедаю. Блин последняя плюшка, чуть в горле не застряла. Я закашлялась, а она протянула мне стакан:

— Водички?

Я отпила, судорожно вздохнула и посмотрела на неё выпученными глазами:

— Ага, спасибо.

— Доела? — скорее утверждала мама, собирая все тарелки, — А теперь рассказывай. Я жду! Что у тебя происходит?

— Да, нормально всё, — последний раз попыталась увильнуть я, но куда там.

— Ира!

— Ой, ну всё! — вспорхнула я руками, — Ты мне еще допрос устрой?

— Ну, если ты настаиваешь, — она так улыбнулась, что мне вдруг стало страшно.

— Да, ладно, ладно. Я просто не знаю, как начать, — я снова спрятала глаза на столе. Мама молча поставила передо мной чашку с чаем. Вздохнув, я начала. С того самого момента, как впервые залезла в капсулу. Я не собиралась рассказывать много, но в итоге рассказала. И даже про капсулы, там у отца. Не знаю, может, и не надо было, но уж пусть он теперь сам с ней разбирается. Все, что я рассказывала до капсул, мама слушала с улыбкой, а зато потом…. Ну, в общем, папа прости.