— Максимилиан, — протянул я ладонь. — Можно Макс или… Максим. С лёгкой руки Достоевских я уже откликаюсь и на него.

— Вот и славно! До встречи, Макс! Визитку не потеряй!

Тепло распрощавшись с лейтенантом и отставным полковником, я спустился в подвал, где Такс быстро переместил нас обратно домой.

Уже в особняке Достоевских мы начали не с разбора боя, а… с Глафиры! Моментально пришедшая в себя после исчезновения Дыры, она впала в настоящую истерику. Словно кисейная барышня, только что узнавшая, что любимый муж изменяет ей с лучшей подругой, она рыдала навзрыд, размазывая кулаками слёзы по щекам.

— Пропустила… Всё пропустила… Драка без меня…

Потом вдруг перестала плакать и стала лупить себя по щекам.

— Никчёмная Глашка! Тупая Глашка! Вот тебе! Вот! Наказана!

— Прости, а за что наказываешь? — поинтересовался я, видя, что скоро она этими пощёчинами отправит себя в нокаут.

— Юльке не помогла.

Хрясь!

— Аньке не помогла.

Шмяк!

— Драку пропустила.

— А почему сознание потеряла? — остановил я её следующий удар.

— Дура потому что!

— А подробности будут? Они сейчас важны.

— Обойдёшься.

— Нет, не обойдусь, — начал уговаривать служанку, словно ребёнка. — Мы должны знать, что было не так. Когда найдём проблему, то устраним её, и Глашенька следующую драку не пропустит. Ты же хочешь поучаствовать в ней? Правда?

— Хочу… — сдалась она, немного подумав. — Такс перенёс. Я помню это. Потом Дыра. Сознание улетело далёко-далёко. Большая обезьяна с дубиной. На троне. Сильная обезьяна. Говорит, чтобы я вернулась домой. Чтобы перестала прятаться. Что не накажет за побег. Не станет есть, как других.

— А дальше что? — нетерпеливо спросила графиня, видя, что Глафира заткнулась и смотрит в одну точку немигающим взглядом.

— Я не хочу к нему. Я к Юльке и Аньке хочу. Ещё к Катьке немного, хоть она и тупая: постоянно книжки читает. Сильная обезьяна недовольна. Рычит и открывает огромную пасть. Такую огромную, что могу поместиться в неё. Потом вдруг опять лечу из далека-далёка домой. Обезьяна ругается. Всё.

— Спасибо, красавица! — подпрыгнув, лизнул её в щёку Такс. — Не переживай! Ты не виновата. Это всё паскудная обезьяна виновата. Мы ещё ей хвост надерём!

— У неё нет хвоста.

— Тогда вначале отрастим, а потом надерём! Иди займись чем-нибудь успокаивающим нервы, — поддержала духа Юлия.

— И железкой стекло громко царапать можно? — воодушевилась Глашка.

— Можно, — кивнула графиня, сразу же добавив, — только не в доме. А то от этих звуков нам самим придётся нервы поправлять.

Когда служанка ушла, Такс сразу же принял серьёзный вид и сказал.

— Глашеньку подпускать к Дырам нельзя ни при каких условиях. Папаша её духа, кажись, из Йети. Их Лорды славятся тем, что пожирают своё многочисленное потомство, становясь от этого сильнее. Ещё очень злопамятные. Не знаю, что там у них с новорождённым духом Глаши произошло, но она умудрилась как-то сбежать, подселившись в тело младенца, слившись с девочкой душой и став симбиотом. Правда, теперь рядом с Дырами дух от тела отделяется и летит к своему хозяину, к Лорду Йети. Сегодня умудрилась выкрутиться, но Йети подобного больше не допустит.

— Столько времени прошло, — удивилась Анна, — а связь не потеряна?

— Лорды никогда не отпускают свою добычу, дочь, — пояснила Юлия. — Тут выход один: уничтожение этого «чадолюбивого» папаши. Так что Такс абсолютно прав: нужно держать Глафиру подальше от Дыр. Но меня сейчас больше волнует не она, а Максим… Ты почему без приказа командира группы сунулся в Кочующий Мир⁈

— Какого командира? — тут же ответил я с лёгкой иронией в голосе.

— Меня, дубина!

— Вообще-то, думал, что командиром являюсь я. Это мой питомец нашёл Дыру и доставил к ней.

— Зато я Полный Магистр, имеющая боевой опыт, а не беспечатный мальчишка со странным псом!

— Надо было сразу расставлять приоритеты. Ещё до боя. Чего теперь кулаками махать?

— Приоритеты? И так понятно, кто в группе главный.

— Не мне. Как ты и сказала, я «беспечатный мальчишка», да ещё и иностранец. Твоя моя не понимает и мысли читать не умеет. Ферштейн?

— Ладно. Мой недочёт. Но на будущее учти! Почему-то мне кажется, что придётся ещё вместе мечами помахать.

— Вы чего не спите? — заглянула в кабинет Катя.

— А ты чего? — тут же отреагировала старшая сестра.

— Рада бы, но невозможно. У меня под окном какие-то мерзкие звуки, и, кажется, кто-то пытается то ли петь, то ли подвывать голосом Глаши.

— Она поёт? — округлила глаза графиня. — За всю жизнь только один раз слышала после похорон мужа. Ох, сильно же её припекло…

— Меня припекло не меньше, когда начался концерт. Чуть разрыв сердца не получила. У нас какие-то проблемы, раз вы здесь при оружии?

— Да какие проблемы могут быть у Достоевских, Катенька! — с нервным смешком сказала мать. — Только маленькие неприятности, вроде проклятия, общественной изоляции, странных гостей и… Вот ещё с соседями знакомимся потихонечку.

— Если вы в гости к ним, то я не пойду! Мне дома лучше!

— Уже пришли обратно. Тебя будить не стали.

— А оружие зачем? Поубивали их, что ли?

— Только Тварей, — пояснил я. — Дыра у Ворониных образовалась.

— Ух ты! — сразу же растеряла Катя вялую сонливость. — Образцы принесли?

— Нет. Не до Каракуртов было.

— Ещё и Каракурты⁈ Почему меня не взяли⁈

— А что бы ты могла им противопоставить? — сделала резонное замечание Юлия. — Свои энциклопедические знания? Нет, дорогуша! Пока мечом на уровне сестры владеть не научишься, без боевых навыков так и будешь сидеть дома.

— Я же учусь!

— Плохо учишься. Грядут серьёзные перемены, и одного умного взгляда будет мало. Нужны ещё и кулаки крепкие. С завтрашнего дня тренировки для всех не меньше пяти часов в сутки!

— Вообще-то, нам с утра на экзамен ехать, — сказал я.

— Чёрт… Верно! Тогда расходимся по комнатам и попытаемся вздремнуть пару часиков, чтобы не сонными мухами на испытание явиться.