— Кто там? — спросил я, уже зная ответ.
— Макс, впусти, пожалуйста. Есть ещё один разговорчик.
— До утра не потерпит? Мне прошлой ночи хватило.
— Не будь засранцем. Не съем же я тебя? К тому же должна очередные два поцелуя согласно договору.
— Я тебе подоговариваюсь! — неожиданно раздался громкий голос графини. — Марш в свою комнату и не приставай к Максиму!
Ойкнув, девушка убежала.
— Молодец! — теперь уже одобрительно сказала Юлия, подойдя к двери. — Так себя и веди. Я время от времени буду устраивать подобные проверки, так что не пугайся — не за твоей невинностью охочусь. Даже наоборот, — хмыкнула она, — охраняю её!
— Спасибо. Приятных снов.
Немного постояв, я убедился, что графиня ушла, и продолжил общение с Таксом.
— Кормят, как ты правильно сказал, здесь очень прилично. Особенно неприятностями. За несколько дней влип в них по самые уши. Ладно, Анна: перебесится рано или поздно. Меня больше напрягают Бугурские — не зря же пленить хотели. Явно не для партийки шахматной.
— Отобьёмся! — беспечно махнул лапой Такс. — И из большей задницы выбирались!
— А от имперской Службы Безопасности тоже отобьёмся? Ради тренировки за мной слежку установили? Нет. Да и тот клерк в миграционной службе — паренёк не простой. Сразу вычислил, кто к нему пожаловал, словно описание моей внешности имел. Я-то старому регистратору имя своё не называл, так что не мог он сообщить его. Обложили! Подготовились к приезду заранее!
— Думаешь, что прокололся с документами где-то или только из-за дуэли в поезде?
— Не понимаю. Меня больше волнует, что могут устроить серьёзную проверку личности, связавшись с Гессеном. Найдут несостыковки, и всю жизнь буду отмазываться, что не являюсь шпионом. Скорее всего, на каторге или в штрафных отрядах. В любом случае на дальнейших планах можно будет поставить жирный крест. Ты давай мониторь всё вокруг меня, когда в город выходить буду. Может и найдём зацепочку.
— Понял. Ещё пожелания есть?
— Поспать как следует. А то с этими бабами прошлой ночью не получилось.
— Ну а я тогда к соседям прогуляюсь. У них столько деликатесов хранится, что быстрее лопнешь, чем всё перепробуешь!
— Не наглей там особо, дегустатор.
— Обижаешь, Генерал! — завилял хвостом Такс и растворился в воздухе.
Утром я с Глашкой за рулём и насупленной на меня Аней выехал из ворот особняка. Сегодня был собран и не так любовался красотами Петербурга, как отслеживал подозрительные объекты вокруг нашей машины. Такс от меня не отставал, сразу же доложив, что нас ведёт лишь одна группа из имперской безопасности.
Хорошо это или плохо? Не знаю. С одной стороны, может, и отстали Бугурские на время после побоища на кирпичном заводике, но с другой — вполне возможно, что готовят менее тупорылую акцию, чтобы захватить меня наверняка.
Как бы то ни было, но до банка добрались без приключений. Они начались сразу же на входе в него. Несколько вооружённых охранников, имеющих Печать Младших Мастеров, преградили нам путь, давая понять, что нам здесь не рады.
Драться с ними нет никакого резона: или проиграем, выступив против пятерых одарённых, или усугубим ситуацию, положив людей, выполняющих свою работу.
Растерянная Анна не знала, что делать, но со мной такие номера не проходят. Чего боятся больше всего банкиры? Правильно! Потери репутации и, как следствие этого оттока клиентов с последующими финансовыми убытками.
— Глаша, — обратился я к служанке. — Смотайся в ближайший магазин и купи большой ватман с парочкой фломастеров пожирнее.
— Сам мотайся!
— А если скажу, что этим народ кошмарить будем?
— Развлечение? Скоро буду!
Вскоре она доставила требуемое, и я сделал плакат: « Банк проклят! Все вложения в него тоже! Род Достоевских обид не прощает!».
— Держи, — всучил его Анне.
— Ты чего⁈ — всполошилась она. — Нас же сейчас побьют!
— Вот поэтому ты держать и будешь, а я отбиваться от хулиганов, если таковые появятся. Но уверен, что с тобой никто не захочет связываться.
— Убрать, — увидев это непотребство, тут же обратился к нам командир охраны.
— С чего бы это?
— Я приказываю!
— Шёл бы ты лесом, служивый, — мягко посылаю его. — Мы находимся в метре от банка, поэтому твои приказы на эту территорию не распространяются. Можешь, конечно, вырвать плакат из рук графини Достоевской, но рискуешь подцепить проклятие.
— Придурок! Ты кого защищаешь! Они же «чёрные вдовы»! Сам скоро окочуришься!
— Да что-то всё хорошо пока. Уже не первый день у них живу. И даже кашлять не стал. Может, нет давно никакого проклятия?
— Странно… Обычно через день мужики умирали. Но всё равно! Уберите эту вызывающую надпись, порочащую Императорский Банк!
— Нет. Слушай, командир, так мы ни о чём не договоримся. Иди-ка ты и передай своему начальству, что мы готовы потратить драгоценное время на конструктивные переговоры. Поверь, пока все свои дела здесь не переделаем, то с места не сдвинемся. А скоро и пресса подкатит. Журналюги «жареное» пропускать не любят… Вот тогда и начнётся веселуха!
Охранник связался по рации с руководством, и вскоре нас всё же запустили в банк. Правда, с чёрного входа, но главное, что мы внутри.
Провели в отдельную комнату.
— Дальше вас, графиня, пропускать не велено, — обратился охранник к Анне. — Имеет ли полномочия и необходимую квалификацию барон Гольц, чтобы вести переговоры от вашего имени?
— Да. Подтверждаю это. Макс, справишься?
— Юлия Петровна давала инструкции при мне, так что сделаю всё в лучшем виде.
Вскоре меня доставили к дверям явно важной финансовой «шишки». Войдя внутрь, я увидел очень знакомое лицо седоусого проводника из «Гранд Экспресса». Только сейчас он был не в железнодорожной ливрее, а в военной форме с погонами майора.
— Мне чай, десерт и разбудить на следующей станции! — сразу же отреагировал я.
— Хорошая шутка, хоть и не оригинальная, — благосклонно улыбнулся «проводник». — Вижу, что присутствие духа вы не теряете, барон Гольц… Или как вас там по-настоящему?
— Можно просто Максимилиан, Макс или по-здешнему Максим, если вам не нравится моя фамилия. Так чай будет или пожаловаться в управление железных дорог?
— У меня другое… хм… управление. Разрешите представиться! Майор Императорской Службы Безопасности, барон Иван Владимирович Филонов.
