Рванулись, набросились наши разведчики на фашистов. Уничтожили. Захватили фашистский танк.

Дождались наши рассвета в фашистском танке. А утром с рассветом ударили по врагам.

Ушёл в разведку пешком Садовский. Вернулся важно, с почётом, в фашистском танке.

- Ушёл артиллеристом, пришёл танкистом,- шутят над ним друзья.

Танкист-артиллерист, танклерист, - прозвали его солдаты.

Помог капитан Садовский определить нашим войскам то место, где намечался у фашистов прорыв из окружения. Провалился у них прорыв.

За свой подвиг капитан Садовский был удостоен звания Героя Советского Союза.

Армии маршала Конева продолжали идти на Берлин.

Артиллерия вела огонь по сосредоточению фашистов. Место южнее Берлина ровное, лесистое. Ни холма здесь, ни высотки, ни бугорочка. Трудно артиллерийским командирам управлять здесь боем. Наблюдать за тем, как точно ложатся снаряды в цель, вносить поправки и уточнения.

Продвинулись артиллеристы ещё чуть вперёд и вдруг вышли к заводу. Заводик, правда, маленький. Зато труба высоченная. Посмотрел на трубу генерал Корольков. Взяло его озорство. Детство к тому же вспомнил. Забрался он на трубу. Сидит там, как аист в гнезде. Хорошо на трубе. Далеко видно. Сидит он здесь с телефонной трубкой. Подаёт вниз по телефону команды. Там, внизу у трубы, оборудован центр управления огнём. Отсюда команды поступают на батареи.

Сидит генерал, увлечён артиллерийским боем.

В это время к артиллеристам приехал командующий фронтом маршал Конев.

Представились офицеры командующему.

- А где же генерал Корольков? - спрашивает маршал. Смутились офицеры. Не знают, что и ответить. Понимают они, что

как-то несолидно генералу сидеть на трубе. Однако что же тут делать, не начнёшь же неправду докладывать маршалу.

- Товарищ маршал, на трубе генерал Корольков,- доложили офицеры.

- На трубе?!

- Так точно, товарищ маршал.

Поднял Конев голову - верно, как аист в гнезде, сидит на трубе Корольков.

Взглянул вниз генерал, увидел командующего фронтом. Стал поспешно спускаться вниз. Спустился, представился.

Посмотрел на Королькова Конев, покачал головой:

- И это советский генерал. Верхом на трубе.

- Да я ведь... Однако Конев прервал:

- По-лейтенантски действуете, товарищ генерал.

Насупился Корольков, обиделся. Хотел было сказать, что ни холма кругом, ни бугра, ни высотки. И вдруг вместо этого:

- Так точно, товарищ маршал, поступаю, как предписано званием - действую по-лейтенантски.

Смутился Конев, не понял, в чём дело. Поднял глаза на генерала. Взглянул невольно и на погоны.

Взглянул. По две больших звезды на погонах у Генерала. Был Корольков в военном звании генерал-лейтенант.

Рассмеялся Конев.

- По генерал-лейтенантски,- поправил.

- Так точно,- соглашается Корольков. Сказал генерал про звание и тут же тише:

- Товарищ маршал, обстановка заставит - петухом запоёшь. Вновь рассмеялся Конев.

Принял Конев доклад генерала, уехал.

Понравилась маршалу находчивость генерала.

Возвращался Конев в машине в штаб. Вспоминал Королькова. Сидел улыбался. Приехал маршал к себе на командный пункт. Генерала Королькова другим даже в пример поставил.

Журналист Ненароков как-то получил от редакции армейской газеты задание поехать в кавалерийскую часть, ознакомиться с тем, как воюют на фашистской земле советские конники. Прибыл он в кавалерийский корпус, которым командовал генерал-лейтенант Ос-ликовский. Прибыл. Представился.

Повезло Ненарокову. Как раз в это время у генерала Осликовско-го был командир одной из кавалерийских дивизий, получал боевое задание. Выслушал командир дивизии задание, спрашивает у Осли-ковского:

- С зонтиком?

- С зонтиком,- отвечает генерал Осликовский.

Поразился Ненароков. Какие же это зонтики для лошадей? Хотел было спросить у генерала, да неудобно. «Сам увижу»,- решил Ненароков.

И вот пошли в атаку советские конники. Быстро, лихо несутся кони. Сверкают, как брызги, на солнце сабли.

Всем хороша кавалерия. Однако есть и слабое место. С неба она открыта. Опасна для конницы вражеская авиация. Действуют кавалеристы на открытом месте. Вот и легко её разбомбить, расстрелять с воздуха авиации.

Понимает это и Ненароков. Следит за лихой атакой конников, а сам нет-нет да и посмотрит на небо: не загудят ли, не появятся ли в небе фашистские самолёты.

Хочется ему, чтобы не появились. Чтобы справились чётко со своим боевым заданием конники.

С опаской поглядывает Ненароков на небо. И вдруг совершилось то, чего журналист страшился. Заметил вдали он на небе точки. Росли они, росли, увеличивались в размере. Вот уже и видно, что это летят самолёты. Крылья видны, фюзеляжи, моторы. Вот и всё громче моторный гул.

- Вот незадача! - ругнулся Ненароков. Зло посмотрел на небо.

Всё ближе, ближе подходят самолёты. Ясно Ненарокову, что идут они не просто так, а именно сюда, к коннице.

Знает Ненароков, что сейчас последует. Построятся самолёты в круг, то есть станут по кругу ходить над конницей. Будут ходить по кругу и будут пикировать. Во время пикирования будут стрелять и сбрасывать бомбы.

И вот почти всё так, как и представлял себе Ненароков. Подошли самолёты к тому месту, где на земле находилась конница. Построились над конницей в круг.

Вот сейчас первый войдёт в пике. Ждёт Ненароков. Ждёт. Не входит что-то самолёт в пике. Ни первый. Ни второй. Ни третий. Ни те, что следом идут за первым, за вторым и за третьим.

«Что такое?» - поражается Ненароков. Всмотрелся зорче в небо. Вот так болван! Так это ведь наши над конницей самолёты.

Верно, это были советские самолёты. Поднялись в воздух они для того, чтобы сопровождать советскую конницу, защищать её от фашистов с воздуха. Такое воздушное сопровождение самолётами конницы и называли лётчики и кавалеристы подвижным или живым зонтиком.

Удачным был «зонтик». Когда появились, наконец, в воздухе и фашистские самолёты, набросился на них «зонтик». Отогнал. Разогнал. Не посыпались бомбы на нашу конницу.

Уезжал журналист из кавалерийской части. Прощался с генералом Осликовским.

- Ну, что вам больше всего понравилось? - спросил генерал Осликовский.

- Стремительная атака советских конников и... «зонтики»,- ответил журналист Ненароков.

Нужно сказать, что кавалеристам самолётные «зонтики» тоже очень и очень нравились.

Движутся и движутся советские войска. Бесконечным потоком шагает техника. С удивлением смотрят немецкие жители на это железное шествие.

Разные ложные слухи распускали о нас фашисты. Внушили они немецким гражданам, что у Советской Армии нет хорошего вооружения. А если что и есть, то всё это либо из Америки, либо из Англии.

Идут и идут войска. Наиболее смелые и любопытные немцы подходят к советским бойцам, задают им вопросы.

Как раз проходили танки.

Подходят жители, спрашивают:

- Из Америки?

- Что-что? - поразились танкисты.

- Из Америки? - переспросили жители.

- Нет, - отвечают танкисты.

- Из Англии?

Рассмеялись танкисты:

- Да нет же. Из Советского Союза. - И уточняют: - С Урала.

Поражаются жители. Косо, недоверчиво на советских солдат смотрят.

Прошли танки, движется артиллерия. Смотрят жители на грозные пушки, обращаются к артиллеристам:

- Американские?

- Что-что? - не понимают артиллеристы.

- Американские? - повторяют жители.

- Нет, - отвечают артиллеристы.

- Английские? - спрашивают жители.

- Нет, - отвечают артиллеристы.

- Из Австралии, из Канады?

- Да нет же, - отвечают артиллеристы. - Наши, советские пушки.